– Эй, там, без паники. Дверь закрыта. Он вас не видел, – успокоила нас Тень, устроившаяся на верхушке дерева, и мы смущённо затихли.
– Точно? – спросил Брэндон.
– Так же точно, как и то, что мы сегодня остались без завтрака, – Тень, судя по всему, умирала от жалости к себе, несчастной.
В страшном напряжении я снова осторожно подобрался к дому. Тень права: внутри кто-то разговаривал, но не о нас. Незнакомый мужчина отдавал команды – какие точно, я не разобрал, но таким тоном разговаривают с заключёнными! Я попытался узнать голос. А если это мой преследователь из бассейна? А вдруг даже удастся услышать плач Мелоди?
Я бесшумно втянул воздух – и вместе с ним тысячи запахов. Древесный дым. Жареная картошка. Бумага. Рыбные кости в мусорном баке. Металл. Люди. А где же оборотни? Где Эндрю Миллинг? Его запаха пока не было. Может, он здесь ещё не появлялся? Тогда где он? Прячется где-нибудь поблизости? Шерсть у меня на загривке встала дыбом.
– Значит, так. Я сейчас попробую пробраться внутрь – иначе не узнать, там ли девочка, – решительно объявила Холли, и мы вновь вздрогнули.
– Холли, не надо! – только и успел сказать я.
Мне осталось только с ужасом наблюдать, как моя рыжая подружка взбирается по сложенной из камня дымовой трубе. Неужели у неё настолько девичья память? Она что, уже забыла про белку-гриль?!
– Не волнуйся, камин не зажжён, – прозвенел голос Холли у меня в голове, и я увидел, как красная белка одним элегантным прыжком исчезает в трубе.
Я застыл на месте – так было за неё страшно – и стал прислушиваться к своему дыханию, чтобы успокоиться. Пока ничего не происходит. Секунды капают. Ожидание невыносимо.
Наконец я заметил движение на краю трубы. Наружу выглянуло нечто совершенно чёрное, похожее на обугленный ёршик для туалета. Я не сразу признал в этом существе Холли.
– Нет, ну почему они не чистят дымоход! Уже давно пора! – пожаловалась неугомонная белка, чихнула и отряхнулась, подняв в воздух облако сажи. – К сожалению, заслонка камина закрыта. Внутрь не попасть.
Она перепрыгнула с крыши на спину к Брэндону и принялась тереться о его шерсть. Бизон весь покрылся чёрными полосами.
– Ты что делаешь?! – возмутился он.
– С другой стороны только что приоткрыли окно, – вступила в разговор Тень, и мы тут же бросились туда.
– Отлично! – объявила Холли, взглянув на щель, и, не успели мы и слова сказать, мигом запрыгнула внутрь.
Никогда мне ещё не было так не по себе. Что её ждёт там, внутри? А вдруг хищные сообщники Миллинга её просто схватят и тут же проглотят?!
Чёрным по белому
Затаив дыхание, мы застыли перед бревенчатым домом.
Вскоре послышался всё нарастающий шум: вопила женщина, ругался мужчина и верещала белка. Все вместе, одновременно.
– Что случилось? – крикнул я. – На тебя напали?
– Ой-ой-ой! Помогите! – донеслось из дома. – Уберите свет! Ничего не вижу!
– Кучка совиного помёта! Да они там Холли убивают!
Прижав уши и яростно стегая хвостом, я искал возможность пробраться внутрь дома. Удастся ли пробить стекло, если прыгнуть в окно?
Брэндон помчался к двери:
– Караг, сюда, быстрее! Надо ломать дверь!
В этот момент послышался удар – что-то шмякнулось о закрытое окно. Это была красная белка, которая в панике пыталась бежать. Она разодрала когтями чёрную плёнку на стекле, и нам с Брэндоном удалось заглянуть внутрь.
И вот что мы увидели.
В просторном помещении на стене висело огромное полотно белой бумаги, свисающее на пол. Полотно было все покрыто чёрными точками – следами от беличьих лапок. Рядом стояла красивая рыжеволосая женщина в роскошной лисьей шубе. Вдруг она снова завизжала: Холли в поисках выхода принялась взбираться по ней.
Изрыгающий проклятия мужчина был, к счастью, не Эндрю Миллинг. Однако в руках он держал какой-то чёрный ящик и направлял его сейчас в сторону Холли.
– Ой, блин! – услышал я в голове голос Брэндона. – Это же…
– Да говорю же – он хочет её убить! – закричал я.
Правда, оружия я не увидел. В комнате были лишь закреплённые на чёрных штангах серебристые зонты, отражающие свет. А ещё лампы.
Мужчина вновь направил чёрный ящик на Холли. В окно ударил яркий свет, ослепив нас с Брэндоном. Мы отшатнулись назад.
Окна так по-дурацки устроены, что через них можно смотреть с обеих сторон. Мы увидели людей, а мужчина, подняв голову, увидел нас. Теперь и он закричал. Оно и понятно: разумеется, станет не по себе, если на тебя таращатся пума и бизон. Тем более если пума скалит клыки, а бизон упирается в окно рогами.
К счастью, Холли наконец-то нашла приоткрытое окно и молнией выскользнула наружу. Мы пустились наутёк. Брэндон мчался галопом, только снег летел из-под копыт, и второпях повалил изгородь из штакетника. Тень следовала за нами. И только отбежав на безопасное расстояние, мы осмелились остановиться.
– Кажется, мы сорвали фотосессию, – смущённо сказал Брэндон. – Ну, это когда фотографирует профессионал. Мужчина там делал снимки женщины и одежды.
– Зачем это? – удивился я: впервые о таком слышу.
– Ну, некоторые люди любят смотреть на такие фото.
Будь Брэндон человеком, наверняка пожал бы сейчас плечами.
– Должна вам сказать, обошлись они со мной неласково, – пожаловалась Холли.
– Угадай с трёх раз, кто ещё обойдётся с тобой неласково, когда обо всём этом узнает? – Меня приводила в ужас одна только мысль о строгом взгляде жёлтых глаз Лиссы Кристалл. – А теперь вперёд, на поиски! Мы должны найти Мелоди, пока не поздно!
Я смертельно устал и проголодался. Сумрак сообщил, что ни Джеймс Бриджер, который ушёл в сторону гор Сан-Хуана, ни Тикаани, отправившаяся в Национальный лес Шошони, никого не обнаружили. Я прилёг на минутку под кустом можжевельника, чтобы собраться с силами. На душе было тревожно. Неподалёку, совершенно не обращая на меня внимания, в поисках своих припасов разгребала снег североамериканская ореховка. Раньше мы с Мией частенько охотились на этих наглых птичек. Сегодняшняя моя соседка вела себя особенно бесцеремонно: она дважды попыталась прогнать меня от своего тайника, пролетев надо мной совсем низко.
Снова пошёл снег, тяжёлые белые хлопья неспешно падали с неба, скрывая все следы похитителей. Пару раз я услышал над нами шум вертолёта, но люди, видимо, тоже ничего не обнаружили.
Шансов найти Мелоди оставалось всё меньше. С начала наших поисков у меня было предостаточно времени для грустных мыслей. А что, если требования Миллинга не выполнят? Как долго хватит у него терпения не трогать Мелоди? Решится ли он её убить? Чем дольше я размышлял, тем больше крепла во мне уверенность, что в живых он девочку не оставит. Его маленькую дочку убили люди, и теперь за это должен поплатиться человеческий детёныш. Ну почему я не предостерёг своих приёмных родителей?! Почему не предостерёг всех-всех людей так, как угрожал Миллингу?!
В обличье пумы заплакать не получалось – наверное, это и к лучшему.
От мрачных мыслей меня отвлёк тихий шелест крыльев. Через секунду мне в спину вцепились птичьи когти. Я развернулся, чтобы сожрать эту надоедливую ореховку – и чуть не поранил Сумрака.
– А, это ты, – настроение у меня было поганое. – Предупреждай в следующий раз, что подлетаешь.
– Да уж, непременно. И запомни: я тебе не закуска! – В отместку Сумрак вырвал у меня со спины несколько волосков. – Я, кстати, принёс хорошие новости!
Я тут же вскочил:
– Мелоди нашлась?!
– Нет, но Тикаани взяла след подозрительного оборотня-медведя, который пытается уйти от погони. Вполне возможно, что это сообщник Миллинга.
– Немедленно за ним! Сообщишь мистеру Бриджеру?
– Уже сообщил. Он тоже туда бежит.
Мы очень спешили, но всё-таки добрались до места лишь с наступлением темноты. Увидев меня, Тикаани возбуждённо завиляла хвостом.
– Он вон там, впереди, совсем рядом! – крикнула она, и я различил в темноте очертания чего-то большого и круглого, притаившегося среди скал.
Мысли медведя прочитать не получалось, но даже с такого расстояния я чуял исходящую от незнакомого оборотня враждебность.
– Это он гнался за тобой в бассейне? – взволнованно спросил мистер Бриджер.
Чтобы это выяснить, нам пришлось подобраться поближе и подойти к зверю с подветренной стороны. Запах я узнал сразу, хотя в бассейне его почти полностью заглушала вонь хлорки.
– Да, это он. Сподручный Миллинга.
Я оглядел товарищей. Нас было четверо: пума, волк, койот и ворон, на которого в драке особо рассчитывать не приходилось. С одним оборотнем мы справимся без труда. Главное – заставить его сказать, где спрятали Мелоди!
Это был чёрный медведь. Взрослый самец в самом расцвете сил. Хотя его вид и назывался «чёрный медведь», цвет его меха был светло-коричневым. Учуяв нас, он скривил морду и, обнажив клыки, злобно зарычал.
– Кто вы? Мы знаем, что вы работаете на Эндрю Миллинга, – твёрдо и решительно зазвучал у нас в головах голос Джеймса Бриджера.
Я не ожидал, что медведь вступит с нами в диалог, однако он ответил:
– Можете называть меня Дерек. Приятно было с вами пообщаться, но мне пора.
Он попытался обойти нас, однако Тикаани тут же преградила ему путь. Шерсть дыбом, клыки оскалены – наш белый арктический демон внушал ужас. Как я рад, что эта волчица сейчас с нами!
– А ну говори, где девочка, скотина! – прорычала она.
– Какая девочка? – Дерек притворился, что не понимает вопроса.
– Та, что сейчас плачет и хочет домой, – гневно ответил я. – Где она? Где-то здесь поблизости?
– Вы найдете её, когда Солнце начнёт вращаться вокруг Земли, а крысы научатся танцевать танго