Что-то переменилось в лице Кэтлин. На одно мгновение, но я успела заметить. На него легла тень, облако недовольства и неприязни, но очень быстро она взяла себя в руки. Моргнула и вновь лучезарно улыбнулась.
— Мы лишь трудились вместе, — она пожала изящными плечами. — Вот и все. Не могу сказать, что хорошо ее знала.
Теперь уже я нахмурилась. Кэтлин утверждала обратное в нашем с ней разговоре. Ведь именно она рассказала мне о второй — тайной — работе Джеральдин.
И тогда же она по какой-то причине умолчала о молодом человеке, с которым встречалась моя подруга. И сообщила об этом лишь жандармам. Если бы граф Беркли не получил ее показания, мы бы никогда об этом не узнали.
Вдохнув побольше воздуха, чтобы задать вопрос, я, однако, передумала в последний момент и не стала ловить Кэтлин на лжи. Следовало набраться терпения, она и без того бросала на меня неприязненные, кислые взгляды. Зато Мэтью улыбалась так солнечно, что слепило глаза.
— Понимаю, понимаю, — закивал Мэтью с притворным сочувствием. — Но нам будут полезны любые сведения. Например, мы узнали, что у мисс Фоули якобы был поклонник? С которым она могла сбежать. Вы что-нибудь об этом слышали?
— Да-да, — Кэтлин вновь переменилась и радостно закивала. — Хахаль у нее был!
— Мисс Фоули вам сама об этом рассказывала?
— И сама, и встречалась я с ним мельком.
— Как чудесно! — воскликнул Мэтью. — Мисс Кэтлин, вы нам окажете неоценимую услугу, если предоставите словесное описание данного субъекта.
— Чего?
— Как выглядел поклонник мисс Фоули?
— Да обыкновенно, — она как-то нервно дернула плечами. — Как все.
У нее вновь забегал взгляд. Кэтлин врала. Неумело и глупо.
— Когда вы встречались с ним в последний раз? — негромко спросила я, подчеркнуто не смотря в ее сторону.
Но девушка все равно вспылила.
— Да чего вы мне все эти вопросы задаете! — воскликнула она, сжав кулаки. Хорошенькое лицо исказилось от гнева, щеки пошли некрасивыми алыми пятнами. — Я что, виновата в чем-то? Вы мне не верите? Думаете, я лгу?! — она уже почти кричала.
Я перехватила укоряющий взгляд Мэтью и неосознанно отступила на пару шагов. Я задала лишь один-единственный вопрос. Очень спокойно и вежливо...
— Мисс Кэтлин, дорогая, мы ни в чем вас не обвиняем и не подозреваем, — он принялся ласково утешать горничную, у которой в глазах не было ни слезинки.
— Правда? — надломленным шепотом спросила она, вскинув брови «домиком».
— Правда-правда, — Мэтью подошёл к ней и, помедлив, накрыл ладонью плечо. — Давайте мы с вами вот как поступим? Мисс Эвелин сейчас уйдет, — пристальный взгляд в мою сторону, — а мы с вами успокоимся, вытрем слезки и поговорим о таинственном поклоннике мисс Джеральдин. Ну же, не плачьте и улыбнитесь. Вам очень идет улыбка...
Он ворковал с ней, как наседка с цыплятами. Под конец и вовсе осторожно обнял, словно хрупкую драгоценность, и прижал к себе и строго посмотрел на меня поверх ее головы. Едва заметным кивком указал мне на дверь.
Его губы прошептали: «подождите снаружи».
Подавив судорожный вздох, я сцепила зубы. Мы отпустили экипаж, и стоять посреди улице вэтомместе мне совсем не хотелось.
«Ступайте. Пожалуйста. Вы будете мешать», — вновь прочитала я по его губам.
Я поежилась, почувствовав, как по позвоночнику пробежал неприятный холодок. Подожду внизу прямо возле двери.
Ничего там со мной не случится.
— Доброго дня, Кэтлин, — пробормотала я вполголоса и покинула комнатушку.
Как и решила, я спустилась по шаткой деревянной лестнице вниз, шагнула чуть в сторону от двери и буквально прижалась спиной к стене дома. На город опускались предзакатные сумерки, последние лучи солнца скользили по крышам домов и таяли, заглянув в мутные окна.
Надеюсь, у Мэтью получится добиться внятного описания внешности. Иначе весь этот утомительный день был впустую.
Еще было бы славно выяснить, откуда у скромной горничной появились средства на такой роскошный гардероб. Он мог бы принадлежать какой-нибудь знатной даме, но никак не ей. Правда, спросить напрямую, скорее всего, не получится. Слишком болезненно Кэтлин реагировала даже на самые невинные вопросы.
Я вздохнула и огляделась по сторонам. Улица казалась пустынной, на меня никто не обращал внимания, но желудок сводило из-за неясной тревоги...
— Мисс, мисс! — откуда ни возьмись мне под ноги выкатился чумазый мальчишка с размазанными по лицу слезами. Он схватил меня за подол юбки и потянул в сторону. — Подсобите, мисс! У меня монетка закатилась за трубу!
— Какая монетка? — оторопело спросила я.
— Мамка послала за молоком! — прорыдал мальчонка. — Папка шкуру спустит, если не куплю! Мисс, пожалуйста! Там тяжело, я не могу сам... — он всхлипывал и ронял на землю горючие слезы.
Сердце болезненно сжалось, и я кивнула.
— Ну, идем, показывай, где это приключилось.
— Вы такая добрая, мисс! — обрадовался он и засеменил направо, за угол дома.
Мы свернули и оказались в узком, грязном проулке. Шустрый мальчишка прошмыгнул вперед, а я чуть отстала, пока глаза привыкали к темноте.
— Эй, малыш! — позвала я, когда перестала слышать впереди себя его шаги. — Ты куда пропал?
Позади раздался шорох, и шею опалило горячее, зловонное дыхание. Я почувствовала смрад, даже стоя к незнакомцу спиной.
— Больше не будешь совать нос в чужие дела! — злорадно пропыхтел скрипучий голос.
Затем свистнул воздух — человек замахнулся — и мне на затылок обрушился удар.
И свет померк.
***
Боль ослепляла. Сквозь тупой гул в ушах до меня донеслись голоса.
Один голос. Знакомый и очень, очень злой.
— Как ты посмел... взять с собой... и что, что она просила?!.. я доверил ее тебе!.. ты все женские просьбы выполняешь?!.. приказал не сводить с нее глаз!.. одну... оставил...
— Милорд, умоляю, тише! Вы напугаете мою подопечную...
— Не смейте мне указывать! — яростное шипение. А затем, уже гораздо спокойнее. — Она придет в себя?
— Конечно же. Мисс Эвелин очень повезло, ее быстро нашли...
— Она леди Эвелин. Не мисс.
И затем вновь тишина, темнота и пустота.
В другой раз я очнулась, и голоса уже ушли. Вокруг не раздавалось ни звука. Я утопала в чем-то мягком и очень, очень приятном. Ладони невольно скользнули по поверхности... Даже в своем сне я на ощупь узнала шелк... Никогда не лежала ни на чем шелковом... Могла я умереть после удара и попасть на Небеса?..
Сомневаюсь в этом, ведь такие, как я, после смерти попадают совсем в другое место...
Я попыталась открыть глаза, но, ослепленная вспышкой боли, сразу же передумала. С губ сорвался невольный стон, и тогда я поняла, что все же не одна. Раздались шаги, а потом моего лба коснулась теплая женская рука.
— Леди Эвелин? Не волнуйтесь, с вами теперь все хорошо. Засыпайте, я посижу с вами.
Голос был такой добрый и такой мягкий... Наверное, если бы была жива моя мама, она говорила бы со мной точно так же... Я вздрогнула и почувствовала, как из уголков глаз к вискам одна за другой покатились слезы.
— Ну же, милая, не нужно плакать. Теперь вы в надёжных руках, не беспокойтесь... мы о вас позаботимся.
Очнувшись в третий раз, я смогла и открыть глаза, и рассмотреть огромный балдахин над своей головой. Я лежала в постели, в которой по моим ощущениям могло поместиться еще три человека. Сквозь закрытые шторы в комнату проникал рассеянный, неяркий свет. Голова раскалывалась от боли, но она казалась уже не такой сильной, как та, что была до нее. Я даже чуть пошевелила ей и посмотрела по сторонам.
Мое движение заметила пожилая женщина в одежде сестер милосердия.
— Милая, вы очнулись! — обрадовалась она, и я узнала ее голос.
Это она была со мной в комнате.
— Пить... — прошептала я, с трудом ворочая языком, словно к нему привязали тяжелые будильники.
Она подошла и подала мне с прикроватного столица кружку с чем-то кислым.
— Пейте-пейте, это толченые ягоды. Вам сейчас нужно, — подбодрила меня женщина и помогла мне сесть.
Пока я с трудом пыталась устроиться на подушках, в дверь негромко постучали.
— Сестра Агнета?
И я увидела графа Беркли. Войдя в спальню, он сперва посмотрела на кресло, в котором сидела женщина, и лишь потом перевел взгляд на кровать и заметил меня.
Он вздрогнул и втянул резко втянул носом воздух. Мне вдруг сделалось зябко, и я поежилась. Или это от него повеяло ледяным, пробирающим до костей холодом?
— Ричард! — обрадовалась сестра Агнета. Она улыбалась Беркли как старому знакомому. — Я как раз хотела тебя разыскать. Леди Эвелин, наконец, пришла в себя.
Я сглотнула застрявший в горле комок. Выглядел мужчина немного лучше, чем я его запомнила. Сколько же прошло времени?.. Разволновавшись, я резко выпрямилась и взглянула на окно.
— Ну что вы, милая, что вы, — ласково заворковала сестра Агнета, пытаясь меня успокоить.
Из-за ее доброты к глазам вновь подступили слезы.
— Сколько... — начала я и всхлипнула, и разозлилась уже на себя. — Как давно я...
— Почти сутки, — Беркли верно угадал мой вопрос. — Сейчас уже вечер следующего дня.
Он замолчал, завел руки за спину и подошел к кровати с другой стороны. Двигался он осторожно, каждый шаг был выверен до сантиметра, каждый жест — отточен. Очевидно, ему было больно и он не хотел попусту расходовать силы.
— Сестра Агнета, вы не дадите мне пару минут с леди Эвелин? — он многозначительно посмотрел на женщину.
Она же прищурилась и хмыкнула.
— Я буду в своем кресле, Ричард.
— Разумеется, — спокойно отозвался он.
Он неподвижно замер прямо у кровати, дожидаясь, пока сестра Агнета отойдет. Я украдкой рассматривала его из-под опущенных ресниц. Следы избиения на его лице проступили особенно сильной. Получалось, сегодня был третий день после той ночи. Всегда самый лютый и самый болезненный. Завтра ему уже станет легче...
— Леди Эвелин, я бы хотел принести вам извинения, — начал он, — за моего помощника Мэтью. То, что произошло по его вине — недопустимо, и...