— Вам не за что извиняться. Я сама пошла в тот переулок за мальчишкой... —
Мужчина нахмурился.
— Мэтью поступил безответственно. Он не должен был брать вас с собой в то место. И, тем более, не должен был просить вас покинуть комнату! — несмотря на его состояние, говорил Беркли твердо и все еще зло.
Это ему принадлежал тот отчитывающий голос, который я слышала в свое самое первое пробуждение.
— Он не виноват. Я попросилась с ним.
— И он согласился! — рявкнул граф. — А не должен был, — прибавил уже гораздо тише, с трудом переводя сбившееся дыхание. — Почему вы всегда вините себя? Почему не можете выслушать и принять целиком и полностью заслуженные извинения от меня?
Я вздрогнула всем телом. Мурашки, выпорхнув из скрученного в узел живота, скользнули вверх, пробежались по спине, плечам и рукав.
Его простой вопрос затронул такие глубокие струны моей души, о которых я даже не подозревала...
— Потому что мир никогда не был ко мне добр. Я могу надеяться только на себя. И, если что-то произошло со мной, значит, это мой недосмотр и моя вина.
Беркли молчал очень долго, а я не решалась поднять взгляд, чтобы на него посмотреть.
— Что же, миледи, — сказал он каким-то деревянным, фальшивым голосом, — еще раз прошу прощения. Как бы вы ни полагал — вина в случившемся лежит лишь на Мэтью. И мне.
Горло сдавил еще один комок. Я с трудом кивнула и быстро-быстро заморгала, потому что к глазам подступили слезы.
— Вы знаете... вы знаете, что случилось? Кто меня ударил?
Глава 14
Беркли нахмурился и нехотя обронил.
— Нет. И едва ли узнаем. В том районе не отыщется очевидцев.
— Тот человек сказал, что больше я не буду совать нос в чужие дела, — прошептала я надломлено. — Я бы узнала его по голосу. Я никогда его не забуду... — я опустила взгляд на свои руки, которые сложила поверх одеяла на бедрах.
— Не думайте сейчас об этом, — он попытался меня утешить. — Отдыхайте. Набирайтесь сил.
— Он хотел меня убить? Ведь правда?
Беркли смерил меня безрадостным взглядом.
— Вам очень повезло, что мимо проходила торговка. Она заметила вас почти сразу, подняла крик. Прибежали люди, Мэтью, — он скривил губы, — также услышал и привез вас сюда. Вы не успели истечь кровью, — совсем мрачно закончил он.
У меня из груди вырвался полузадушенный писк, и сестра Агнета, внимательно прислушавшаяся к нашему разговору, не утерпела и вмешалась.
— Довольно твоих мрачных речей, Ричард, — сказала она и также подошла к кровати. — Леди Эвелин необходим покой. Ступай, ступай же.
Беркли подчинился ей, словно эта женщина имела право распоряжаться в особняке. Кивнув напоследок, он развернулся и тяжелой поступью направился к двери. Я обвела взглядом его спину и плечи и прикусила губу.
— Совсем он вас расстроил, — сочувственно покивала сестра Агнета, потому что заметила блеснувшие в моих глазах слезы.
— Вы зовете его по имени, — от усталости я произносила вслух вещи, которые в любой другой ситуации не посмела бы озвучить. — Вы давно знакомы?
— Я была сестрой милосердия в кадетском корпусе, где учился Ричард, — ее губ коснулась скорбная, горькая улыбка, а на переносице проступил глубокий залом. — Можно сказать, я знаю лорда Беркли с детства. Мы... часто встречались.
В ее словах прозвучало больше, чем казалось на первый взгляд. Я бы могла расспросить поподробнее, но слишком, слишком устала, и потому я лишь слабо улыбнулась ей и прикрыла глаза, чувствуя, как раскалывается от боли место на затылке, по которому пришелся удар.
Кто-то следил за нами? Или Кэтлин каким-то образом успела подать тайный знак? Это казалось маловероятным.
Скорее всего, за нами следовали еще от особняка. До дома нанимателей Джеральдин и дальше, пока мы не очутились в каморке Кэтлин…
На другой день я проснулась, чувствуя себя уже гораздо лучше. Голова все еще болела, но появилось чувство голода, и я выпила бульон, который принесла сестра Агнета.
Это был очень хороший знак, мне нужно было поскорее встать на ноги. Дедушка обещал вернуться через несколько дней, из которых минуло уже два, и я должна встретить его не в постели. Представляю, как он испугается, если увидит меня такой...
— Леди Эвелин, — мягкий голос сестры Агнеты выдернул меня из тревожных мыслей. — Мистер Миллер с самого утра пытался к вам попасть. Если вы не желаете с ним встречаться, я укажу ему на дверь.
— Не нужно, — я пожала плечами. — Конечно, пусть войдет.
Мэтью боком проскользнув в приоткрытую дверь. Выглядел он виноватым и сконфуженным, явно не знал, куда себя деть. Когда посмотрел на меня, то тяжело сглотнул и поспешно отвел взгляд, и невольно я начала беспокоиться. Конечно, я понимала, что была далеко не красавицей, особенно теперь: на голове вместо волос один сплошной колтун, лицо бледное, почти земельного оттенка, кожа обтянула скулы и острый подбородок...
Но хотелось бы, конечно, чтобы Мэтью был посдержаннее.
— Леди Эвелин, мне так жаль! — он сделал несколько шагов к кровати. — Я приношу свои глубочайшие извинения... — мужчина запнулся и вздохнул. — Я поступил крайне безответственно, все случившееся — целиком и полностью моя вина.
Мне казалось, его устами говорил сейчас граф Беркли.
Я чувствовала себя неловко. Даже горло будто свело судорогой, и не сразу мне удалось произнести в ответ что-то вразумительное.
— Я... я не виню вас. И принимаю извинения.
Мэтью облегченно выдохнул, и я позволила себе слабую улыбку. Хотелось побыстрее покончить с этой неловкой ситуацией, потому что я не привыкла, чтобы передо мной извинялись. И не знала толком, как себя вести.
— Как вы себя чувствуете? — чуть помедлив, спросил он и шагнул ближе, избегая, впрочем, смотреть мне в глаза.
— Уже гораздо лучше, благодарю вас, — я ответила чистую правду. — Вам удалось получит от мисс Кэтлин словесное описание молодого человека Джеральдин?
Мой вопрос застал его врасплох. Широко распахнулись светлые, серые глаза, а затем Мэтью, не веря, покачал головой.
— Удалось, — обронил он. — Но пока не нашлось никого, кто на него походил бы. Впрочем, сейчас я больше сосредоточен на другом... — и он оборвал себя, опомнившись.
— На чем же?
— Довольно, мистер Миллер, — строго отчитала его сестра Агнета. — Леди Эвелин ни к чему подобные разговоры. Ступайте, коли сказали все, ради чего пришли.
Мэтью нервно улыбнулся, кивнул мне на прощание и покинул спальню. Женщина с неодобрением поглядела ему вслед.
— Прохвост, — пробормотала она.
— Граф же сам его нанял, — возразила я, неведомо почему решив заступиться за Мэтью. — Разве мог он нанять недостойного человека?
— Ричард слишком добр, — отрезала сестра Агнета к моему немалому удивлению. — А вы, милая, постарайтесь-ка еще поспать. Нет лучшего лекарства, чем сон.
Я думала, что была слишком сильно взбудоражена разговором с Мэтью и не смогу уснуть. Но я ошибалась. Потому что стоило мне закрыть глаза и откинуться на подушки, как я тотчас провалилась в глубокий сон и проспала почти целый день. Когда я вновь очнулась, то за окном уже сгустились сумерки.
По спальне плыл очень нежный, цветочный аромат. Я повернула голову и увидела на прикроватном столике вазу, в которой стоял пушистый букет из светло-голубых незабудок.
Наверное, еще один жест извинения от Мэтью. Я смогла сесть и дотянуться до цветов и, вытащив их из вазы, зарылась носом в нежные лепестки. А когда ставила обратно, увидела на полу, прямо возле ножек столика две засохших капли крови.
Странно... не помню у мистера Миллера порезов.
Безумная мысль закралась в голову, и я легко потрясла ею, стараясь не потревожить рану. Нет, это было совершенно невозможно.
И невероятно...
Донесшийся из глубины особняка шум отвлек мое внимание. Голоса звучали глухо и неразборчиво, ведь нас разделяло множество стен, но достаточно громко, чтобы я их услышала. Это вызывало тревогу... Они затихли, и несколько мгновений ничего не происходило, а потом в коридоре прозвучали торопливые шаги.
Когда граф Беркли распахнул дверь, на нем не было лица.
Глава 15
Граф Ричард Беркли
— Миледи.
Она смотрела на меня, как на приведение, и я понимал, почему. Ворвался в спальню подобно дикарю, без стука, без предупреждения.
Нужно было выдохнуть прежде, чем вламываться. Но время поджимало.
— Я должен увести вас из спальни, — сказал я, и Эвелин еще шире распахнула глаза.
Она была такой бледной. Почти прозрачной в проклятом лунном свете. И хрупкой.
Я стиснул зубы. Я думал совсем не о том.
— Что случилось? — на выдохе спросила она. — Что-то с дедушкой?.. — ее голос предательски дрогнул.
— Нет, — я мотнул головой. — Нет. Не беспокойтесь. У нас нет времени, необходимо увести вас в другую комнату.
Долгое мгновение Эвелин смотрела на меня, а затем кивнула.
— Прошу... на кресле мой халат... — попросила и все же покраснела.
— Да. Конечно, — я, как мог стремительно, подошел и схватил его, а затем приблизился к кровати, отвернув лицо. — Поторапливайтесь.
Я старался не смотреть на нее, когда она поднялась на ноги. Это было недостойно и против всех правил. Но взгляд невольно зацепился за ее длинные, распущенные волосы. Даже спутанные, даже в темноте они по-прежнему отливали теплым золотом.
— Я готова, — сказала Эвелин, и я вскинул лицо и протянул ей локоть.
— Обопритесь на меня.
По уму, следовало отправить вместо себя Эвана. Он бы вынес ее из спальни на руках. Но я этого не сделал. По двум причинам, и одной из них я не гордился. Во-первых, хотел поберечь леди Эвелин. Подумал, что незнакомый мужчина в ее комнате поздним вечером будет хуже даже меня. А во-вторых...
Вторая причина не имела значения.
Мы вдвоем дохромали до двери. Я являл собой жалкое зрелище. Ребра болели и не позволяли ни нормально дышать, ни ходить. Как и отбитые бока.