жеральдин мог быть связан с салоном мадам Леру.
Мне не было места ни в его расследование, ни — тем более — в его жизни. И это было правильно. Но степень боли ни разу не уменьшало.
Странно, но Беркли замялся и не спешил уходить. Ситуация была комичной: я сидела, повернувшись к нему боком, и изо всех сил старалась сдержать дрожь в губах и слезы, а он зачем-то замер на ковре в паре шагов от меня и больше не торопился покинуть гостиную.
До меня донесся его тяжелый вздох, полный отчаянного внутреннего сопротивления.
— Мне необходимо побеседовать с миссис Фоули, но она не желает общаться ни со мной, ни с мистером Миллером, — заговорил Беркли, все еще скользя взглядом поверх моей головы. — Я подумал, что у вас могло бы получиться ее разговорить. Если вы хотите. И если сэр Эдмунд одобрит.
— Что я должен одобрить, милорд?
Дедушка вдруг показался в дверях гостиной, и от неожиданности у меня сердце ушло в пятки. Мы не занимались ничем предосудительным, но почему-то я разволновалась.
— Доброе утро, сэр Эдмунд, — а вот Беркли совершенно спокойно посмотрел на моего деда.
Он подошел, и они обменялись крепким рукопожатием.
— Я бы хотел попросить вас отпустить леди Эвелин навестить вместе со мной миссис Фоули, — обыденным голосом пояснил он.
Кажется, дедушке эта идея понравилась не слишком.
— Помнится, моей внучке угрожала опасность, — сухо, с ноткой враждебности отозвался он. — Даже в пределах особняка.
— Нас будет сопровождать охрана, — не дрогнув, ответил Беркли.
Дедушка, недоверчиво хмыкнув, скрестил на груди руки. Бросил на меня быстрый взгляд и покачал головой.
— Я против.
Подняв взгляд, я до боли прикусила кончик языка, не позволив возражениям и просьбам с него сорваться.
Беркли не ожидал подобного ответа, и легкое замешательство явственно проступило на его лице.
— Это помогло бы расследованию.
— Меня не волнует ваше расследование. Лишь жизнь и здоровье моей внучки. А оно изрядно пошатнулось с тех пор, как Эвелин одним недобрым утром посетила ваш кабинет.
Скулы резче обозначались на лице Беркли, когда он сжал челюсть. На лбу проступили морщины, и его взгляд потяжелел. Он, казалось, сейчас скажет что-то более резкое, но, с усилием выдохнув, лишь покачал головой.
— Что же, — медленно произнес граф. — Если таково ваше видение ситуации, то я об этом сожалею.
Я видела, как он заставляет себя говорить тише и вежливее, хотя по напряженным мышцам на шее было понятно, что ему хочется возразить куда жестче.
— Говорить здесь больше не о чем. Доброго дня, — Беркли круто развернулся на каблуках и покинул гостиную в два широких шага.
Дедушка посторонился, пропуская его, а потом стремительно для своих лет подошел ко мне и опустился в свободное кресло.
— Этому пора положить конец, Эвелин, — сказал он тихо. — Я проявил слабость, воспользовался щедрым предложением лорда Беркли. Позволил сперва пригласить нас во флигель, затем — сюда, в особняк. Но это время в прошлом. Сегодня-завтра я улажу последние формальности, и мы отправимся в наш новый дом. Мы должны уехать.
В голове за мгновение пронесся вихрь мыслей и чувств. Я даже не знала, что покупка дома уже состоялась.
— Ты сам сказал лорду Беркли, что мне угрожает опасность, и потому я не могу покидать особняк, — горько напомнила я.
— Это совершенно иное. Главная опасность подстерегает тебя в этом доме, моя дорогая. Я был слеп, но теперь вижу... Вижу, куда все ведет, и это мне не нравится.
— Ничего никуда не ведет! — воскликнула я шепотом, сверкнув яростным взглядом. — Ничего не происходило. Вообще!
— Но ты уже готова защищать его подобно тигрице, — дедушка покачал головой и тяжело вздохнул. — Ради твоего собственного блага, я увезу тебя отсюда.
— Ты мог бы спросить меня, каким свое благо вижу я.
— Эвелин... — он отшатнулся, когда я посмотрела ему в глаза. — Ты всегда была разумной девушкой. Подумай о своей репутации. То, что ты находишься под одной крышей с неженатым мужчиной...
— Меня всюду сопровождала сестра Агнета, которую пригласил лорд Беркли, — я поджала губы. — Я спустилась в гостиную лишь второй раз, утром, когда вокруг полно слуг. Дверь была не закрыта. И ты напрасно волнуешься, дедушка, — едко добавила я. — Моя репутация вне опасности. Его светлость избегает меня словно прокаженную.
— Да, — кивнул он, будто соглашался со мной, а затем сказал что-то настолько странное, что с трудом поддавалось описанию. — Именно поэтому я и волнуюсь
— Покойный отец позаботился о моей репутации на годы вперед.
Я не хотела, но колкие, злые слова сорвались с языка. Вздрогнув, дедушка отшатнулся и посмотрел так, словно меня не узнавал.
— Не говори так, Эвелин, — поджав губы, он пристально на меня посмотрел. — Ты сильно изменилась, моя дорогая. Стала совсем другой.
— Быть может, я наконец стала собой. А не жалкой тенью, которая бродила по дому и не знала, чем себя занять?..
Глава 18
Граф Ричард Беркли
Вынужденно покинув собственный особняк, я решил не тратить время впустую и посетить салон мадам Леру, о котором мне рассказала леди Эвелин. Я поймал извозчика, но все время, пока сидел в экипаже, почти ни на чем не мог сосредоточиться. Хотел посмотреть бумаги, которые забрал у Эвелин, но строчки прыгали перед глазами, а буквы расплывались.
Это раздражало.
«Здоровье моей внучки изрядно пошатнулось с тех пор, как Эвелин одним недобрым утром посетила ваш кабинет».
Упрек сэра Эдмунда засел куда глубже, чем я мог предположить. Глубже, чем мне хотелось бы.
Он меня задел.
Он был не так уж не прав. Обращение ко мне за помощью не принесло леди Эвелин ничего хорошего.
Скрипнувшие реверсы экипажа, возвестившие о прибытии, не позволили мне сильнее погрузиться в самобичевание. Я намеренно попросил остановиться, не доезжая, чтобы осмотреться. По случаю воскресенья в центре города, где располагался салон, было многолюдно. Гуляли семьи с детьми и гувернантками, на чинном расстоянии друг от друга прохаживались молодые кавалеры с дамами под бдительным присмотром камеристок.
Салон мадам Леру выделялся среди бутиков, расположенных на центральной улице, огромными, начищенными до блеска витринами, за которыми располагались манекены в роскошных платьях. Оценить это мог даже я. Помимо верхней одежды прямо на виду были представлены и иные предметы женского гардероба.
Теперь я понял, почему бледные щеки леди Эвелин тронул румянец, когда она говорила о салоне. Корсеты и ночные сорочки можно было увидеть, не заходя внутрь. За то недолгое время, что я наблюдал за бутиком, несколько женщин, проходя мимо, смущенно отвернулись, а строгая гувернантка одернула юных леди, заглядевшихся на витрины.
— Ужасное непотребство, — до меня донеслось ее громкое возмущение.
Я усмехнулась.
Непотребство или нет, но само наличие салона с подобными витринами на центральной улице, по которой гуляли приличные семьи с детьми и молодые, благовоспитанные леди, навевало мысли определенного толка.
Прежде я бывал здесь лишь пару раз, и все на бегу, на бегу. Не обращал ни малейшего внимания на салон, а оказалось, что стоило бы. Внутрь как раз вошла очередная пара, и я задумался. Прийти одному? Притвориться, что подбираю подарок спутнице?.. Но пока я наблюдал, не увидел, чтобы салон посещали мужчины в одиночку. Каждого сопровождала дама.
Идею попросить Вивьен я отбросил сразу. Наши отношения плавно сошли на нет, не пришлось даже самому ставить точку. А кроме нее... появление сестры Агнеты, конечно, произведет фурор, но лишь навредит делу.
А Эвелин...
Я не имел никакого морального права просить ее о такой услуге. Не после того, как сэр Эдмунд ясно дал мне понять, какое место я занимаю в жизни его внучки.
Нужно узнать, кто настоящий владелец бутика. Кто прячется за «мадам Леру». Но для начала...
Понаблюдав его немного за салоном, я отправился на воскресную ярмарку. Прошел по шумной мостовой, стараясь держаться в стороне от основного потока людей. Воздух был густ от запахов: жареные каштаны, свежий хлеб, дым от ларьков, запах мокрой шерсти и конского навоза — все это смешивалось в типичный аромат городской ярмарки.
Вокруг гудела толпа: торговцы зазывали покупателей, хвастая своими товарами, шарлатаны предлагали чудодейственные эликсиры, бродячие музыканты играли что-то веселое, а карманники ловко делали свое дело.
Томми я нашел возле прилавка со сладкими орехами. В слишком большом, явно украденном пальто, он стоял с невинным видом и внимательно смотрел по сторонам.
Я остановился неподалеку и тихо щелкнул пальцами.
Томми вздрогнул и тут же повернул голову, но, увидев, кто перед ним, щербато улыбнулся
— О, м’лорд, это ж надо! — он подскочил ближе, обтер ладони о куртку и попытался вытянуться в струнку, но вышло так себе. — Гляжу, уже оправились, — нахально сказал, подняв взгляд на мое лицо.
Я достал из кармана монету, бросил торговцу, забрал бумажный кулек с орехами и протянул ему.
— На, чтобы не мучился.
Мальчишка ухватил угощение, быстро сунул один орех в рот и с довольным хрустом раскусил.
— Хороший вы человек, м’лорд, честное слово. Чего от меня надо-то?
— Салон мадам Леру. Знаешь его?
Томми наморщил лоб, будто вспоминая, но я знал, что ему знаком каждый угол в городе.
— Ну, слыхал, а как же. Там всякие дамочки наряжаются в пух да шелк.
— Будешь за ним следить. Сколько народу заходит, кто выходит, особенно по вечерам. Не посещают ли его те, кого ты знаешь.
Глаза мальчишки округлились.
— Да какой там, м’лорд. Туда только богатые господа ходят...
— Те самые, которые посещают театры, — с нажимом произнес я.
Томми уставился на меня, раскрыв от удивления рот. Но соображал он и вправду очень быстро, и намек на Эзру схватил налету.
— Ясно. Все сделаю.
— Не попадайся ему на глаза, — предупредил я. — Не высовывайся. Держись в тени.