— Даже ваш помощник мистер Миллер ценит меня больше, чем вы!
Беркли окаменел. Затем повел подбородком и до напряжения выпрямил пальцы на прижатых к телу руках.
— Как вам будет угодно, миледи, — бросил он сквозь зубы, голосом, звенящим от напряжения, развернулся и ушел.
В ту же секунду я подалась вперед, готовая шагнуть за ним, но он уже скрылся за дверью жандармерии. Прошло несколько мгновений, и ко мне подошли охранники, чтобы сопроводить домой.
Глава 20
Граф Ричард Беркли
Вместе с Эваном мы тряслись в экипаже, и мне бы думать о деле, но я думал совсем о другом. О ее последних словах, которые задели меня так, как не должны были.
Не ценю ее…
— Дик?
Я взглянул на друга и потер ладонью глаза, чтобы сосредоточиться. Эван выжидательно на меня смотрел.
— Ты должен рассказать мне все прямо сейчас, — сказал он жестко, поймав мой взгляд. — Это расследование явно вышло за пределы обычного дела.
— Я расскажутебе, — оскалился я, — но я не был обязан рассказывать ничего жандармерии. А свой гражданский долг я исполнил, когда во время заседания Совета указал на недостатки в работе нашего сиятельного Лорда-Канцлера.
Эван скривился, как от зубной боли.
— Я не говорил тебе, что ты должен был докладывать жандармерии, — тихо проговорил он.
Помедлив, я кивнул и коротко обрисовал продвижения в расследовании за последние дни. Рассказал про салон мадам Леру и про Эзру, который провел в нем очень много времени.
Когда я замолчал, и Эван нахмурился еще сильнее, в дребезжащем, дешевеньком экипаже, которые использовались жандармами, воцарилась тишина, и почти сразу в ушах зазвенел ее голос и произнесенные слова.
Я даже тряхнул головой, чтобы отогнать этот образ. И задал вопрос, чтобы занять мысли другими вещами.
— Ты знаешь, кого они обнаружили?
— Нет, конкретных имен не знаю. Не успели. Ты застал меня, как только мы получили докладную записку.
— Вот это мне повезло, — я усмехнулся.
— Я буду ходатайствовать об установлении за Эзрой слежки. Уже нашими силами.
Я бросил на Эвана быстрый взгляд.
— Томми справится лучше, — сказал совершенно серьезно, без улыбки.
Друг скривился.
— Отзови своего мальчишку. Если они начали убивать, это повышает риски стократно.
— Конечно, отзову, — я сварливо кивнул. — Как только мы закончим здесь.
— Очень хорошо, — Эван посмотрел на меня так, словно хотел мне что-то сказать, но колебался, стоит ли. — И еще одно. Дик, что вместе с тобой в жандармерии делала леди Эвелин?
Дьявол.
Я обжег его испепеляющим взглядом исподлобья и стиснул зубы.
— Это совершенно не твое дело, — процедил, чувствуя, как раздражение бьется в горло, а легкие сжимаются от недостатка кислорода.
Эван не повел и бровью. С моими вспышками злости он был слишком хорошо знаком.
— Может, и не мое, — покладисто кивнул он. — Но с твоей стороны безрассудно продолжать рисковать ее жизнью.
Я резко ударил кулаком о раскрытую ладонь и вскинул голову.
— Эван, — произнес угрожающе и тихо. — Тыдействительнолезешь не в свое дело... — обронил тяжело. — А что касается леди Эвелин... будь покоен, это был последний раз.
— Да? — он вскинул брови и с минуту изучающе на меня смотрел, и я не отводил злого взгляда.
Мы бодались так некоторое время, пока он не отвернулся первым.
— Что же. Если так, то хорошо.
По моим губам прошла усмешка, больше похожая на судорогу.
— Приехали, мистер Эшкрофт! — возвестил кучер, и я вылетел из экипажа, еще когда не полностью остановились колеса.
Туман сгустился над набережной, тяжелый и вязкий. Под мостом стояли трое дозорных, их силуэты расплывались в свете фонаря. Я на ходу задернул ворот сюртука и направился к ним, слыша за своей спиной торопливые шаги Эвана. Сразу после нас остановились еще два экипажа жандармерии, и вскоре набережная перестала быть пустынной и безлюдной.
— Где они? — бросил Эван коротко, поравнявшись со мной.
— Здесь, сэр, — один из стражников указал на спуск к воде. — Все шесть. Мы их не трогали. Ждали вас
Мы спустились по влажным каменным ступеням. Сырой запах ударил в нос, и я поморщился. Эван молча протянул мне платок, а второй сам приложил к лицу.
Тела лежали вровень, аккуратно кем-то разложенные. Женщины, молодые, примерно одного возраста. В нетронутой одежде, с заплетенными волосами. Все они смотрели прямо в небо, а в их глазах застыла пустота, как будто они все еще видели нечто, что продолжало жить над ними.
Если забыть про окружающую их обстановку, то можно было подумать, что дамы просто отдыхали на пляже в солнечный день. Такимиумиротворённымиони выглядели.
— Что с ними?! — позади нас наверху лестницы раздался громкий, излишне громкий голос.
— А то глаз у тебя нет! — ответил ему грубый и строгий.
Я остановился и пропустил вперед Эвана, потому что сам не имел права ни к чему прикасаться. Он присел рядом с первой женщиной, внимательно всматриваясь в силуэт.
— Дьявол, — выругался. — Не хватает света. Тащите фонари! — он резко встал и обернулся на своих людей, которые топились наверху.
— Будет сделано, сэр! — рявкнуло трое.
Затем Эван посмотрел на меня.
— У нас немного времени, Дик. Скоро приедет высокое начальство, и лучше, чтобы к этому моменту тебя здесь не было...
Я перебил его.
— Конечно. Я понимаю.
Злость, которую я ощутил после его замечания о леди Эвелин, испарилась, оставив место сосредоточенности на работе. Эмоции не могли помешать делу.
— Убиты совсем недавно, — сказал Эван. — Возможно, даже сегодня. Или вчера.
— Нужны портреты и словесное описание тех женщин, об исчезновении которых заявлялось.
— Да. Я дал указание отыскать и привезти прямо сюда. Не было времени ждать.
Мы переглянулись и одновременно друг другу кивнули. Интуиция подсказывала, что описания совпадут, потому что таких совпадений не бывает. И, к сожалению, возле наших ног лежали те самые женщины, которые исчезли. И которые посещали салон мадам Леру.
— Да где же этот доктор?! — повысив голос, Эван обернулся.
— Уже в пути, сэр!
— Почему они так аккуратно одеты, причесаны и разложены чуть ли не по линейке? — пробормотал я, вновь вернувшись взглядом к женщинам. — Это явно сделано с умыслом.
— Скрыть причину смерти? — Эван задумчиво потер подбородок. — С виду и не скажешь, что они вообще мертвы.
— Может быть, может быть...
— Сэр! Вы просили сказать, когда... ну когда лорду Беркли пора будет уходить уже, — нас прервал взволнованный голос сержанта.
— Хорошо, спасибо, Джерри, — Эван отпустил его взмахом руки и посмотрел на меня.
— Все понял, — усмехнувшись, я поднял ладони. — Ухожу. Могу надеяться увидеть результаты расследования и осмотра тел?
— Конечно же, — друг закатил глаза. — Все, ступай теперь, пока тебя не увидели там, где тебя не должно быть. И, ради всех святых, будь осторожен. Не высовывайся. Не дерзи Лорду-Канцлеру. И отзови своего мальчишку.
— Это я сделаю прямо сейчас, а вот все остальное обещать не могу.
— И еще леди Эве...
Но я перебил его, крепко стиснув запястье.
— Ни слова про нее, Эван. Ни слова.
И, развернувшись, ушел, прежде чем он что-либо сказал.
Еще за несколько кварталов до особняка я почувствовал, что что-то не так. Из окна экипажа я увидел, что на улице возле домов толпились люди. Было слишком шумно для столь позднего часа, а ведь в этом районе города проживала достопочтенная публика, и никогда прежде я не встречал столько людей после захода солнца.
А потом мы свернули, и я увидел возле моего особняка несколько экипажей с эмблемами жандармерии.
— Останови! — я постучал кучеру и, едва дождавшись, пока экипаж замедлится, спрыгнул на брусчатку и побежал.
Во всех окнах на первом этаже горел свет. Во дворе стояло несколько мужчин в форме, и я заметил, как в дверях мелькнул белый халат, который носили доктора.
— Мистер! — когда я вбежал в распахнутую калитку, мне наперерез бросились два жандарма. — Мистер, сюда нельзя!
— Это мой дом, — рявкнул я в ответ.
Дверь распахнулась, и на пороге появился Мэтью.
— Слава всем богам! — воскликнул он, увидев меня. — Расступитесь, это лорд Беркли! — замахал на жандармов.
Те отошли, бормоча извинения.
— Что здесь произошло? — я посмотрел на помощника, и за те доли секунды, пока он не ответил, успел прокрутить в голове множество страшных картин.
— Сэр Эдмунд мертв. Его убили, — коротко сказал Мэтью потупившись.
— Что?.. А леди Эвелин?
— Вернулась домой незадолго до вас, — быстро отрапортовал он. — Тело сэра Эдмунда обнаружил дворецкий Хилл. Леди Эвелин, по словам горничной, вошла в гостиную буквально через минуту после выстрела и упала в обморок. Сейчас с ней сестра Агнета.
— Хорошо, — машинально произнёс я, хотя хорошо не было ровным счетом ничего.
Я с силой провел ладонями по лицу и вновь посмотрел на Мэтью.
— Где были охранники? — спросил тихо, одними губами.
Я отправил двоих сопровождать леди Эвелин. Они были обязаны проследить, что она вошла в особняк, а потом заступить на свое ночное дежурство: один охраняет парадный вход, другой — черный, которым пользовались слуги.
Мэтью покачал головой.
— Один из них отвлекся, милорд, и проворонил, как убийца проник в сад.
Дьявол!!!
Ярость подкатила к горлу, и я стиснул кулаки. Но затем услышал, как нас обоих окликнули, и шумно выдохнул через ноздри. Жаль, нельзя было выдохнуть гнев, что клубился в груди.
Но я должен был сосредоточиться на главном. Разобраться с охранниками я еще успею.
Мы вошли в дом. В гостиной суетились жандармы. Один из них допрашивал Хилла — бледного, растрепанного, как я никогда его не видел. Он сидел на краю кресла, судорожно сжимая носовой платок.
Я остановился в дверях, дал себе мгновение — выровнять дыхание, убрать с лица все лишнее. И шагнул вперед.