Обычно сведения о перемещениях членов правящей династии скрывались от широкой общественности.
— Свои источники, — хмыкнул я. — Я послушал твой совет и хотел попросить его аудиенции. Мне отказали. Но герцог Аргайл — помнишь его?
Эван нахмурился.
— Тот, которому изменяла жена?
— Да-да, тот самый, — я не сдержал довольной улыбки: мое первое дело принесло не только деньги, но и весьма полезные связи. — Так вот, благодарный мне до сих пор герцог Аргайл и поведал, что кронпринца отправили со срочной миссией заграницу на два-три месяца.
— Дьявол... — пробормотал Эван.
Он, наконец, уселся в кресло и вновь взлохматил волосы.
— Видишь, если тебя поймают, просто скажешь, что не мог действовать иначе. Так сложились обстоятельства.
Он посмотрел на меня с глубоким скептицизмом.
— Ты сам-то в это веришь?
Я философски пожал плечами. Происходящее больше напоминало фарс, трагикомедию. Но как будто запас на злость и недоумение, и даже удивление давно исчерпался. Как будто я с самого начала знал, что это дело закончится именно так паршиво.
— Думаю, пора еще раз поговорить с мистером Греем. Я не приближался к клубу после тех боев. Считал, что так будет лучше, не хотел спугнуть Эзру. Но теперь это, кажется, не имеет смысла.
— Я сделаю вид, что не слышал тебя, — Эван закатил глаза. — Я все еще при исполнении, хоть и намерен нарушить тройку-другую приказов.
— Дюжину-другую, ты хотел сказать, да?
Эван оскалился.
— Доволен ты, я погляжу.
— А как мне не быть? Я давно тебе говорил, что жандармерия насквозь прогнила. И то, что ты служил верой и правдой все это время, оказалось бесполезным, Эван.
— Не говори так, — глухо обронил он. — Я делал то, что считал правильным. Что было в моих силах. Помогал тем, кому мог помочь...
Я с досадой щелкнул языком и махнул рукой. К Дьяволу этот спор.
— Ладно, — вслух произнес примирительно. — Оставим. Итак, тогда завтра же первым делом я отыщу мистера Грея, а вечером мы с тобой обсудим детали слежки за Эзрой.
— Мы отправимся к твоему... к этому человеку, — поправил Эван. — Я передам дело и после этого беру несколько дней отпуска без содержания.
— Вот как, — я едва не присвистнул.
Он дернул головой и стиснул зубы.
— Хорошо, тогда отправимся к мистеру Грею вместе.
Эван кивнул и тяжело вздохнул.
Я не разделял, но вполне понимал его чувства.
Какое-то время мы снова делили меж собой тишину, затем друг заговорил.
— Когда ты наметил свадьбу?
— Интересная смена темы, — машинально усмехнулся я. — После первого траура, через сорок дней.
— Немалый срок. Всякое может случиться.
— Например? Ну, кроме того, что нас убьют.
Эван поморщился.
— Мы распутаем это дело, и все закончится? — предположил он.
— Было бы славно, — я притворился, что не уловил истинного смысла вопроса.
— И что ты будешь делать тогда? — но, если мой упрямый друг на что-то нацелился, с пути его сбить было невозможно.
— С чем делать?
Он закатил глаза.
— Со свадьбой.
Я почувствовал горечь. И тоску. Даже сердце сбилось с ровного ритма, перешло на рваные, хаотичные толчки.
— Ничего, — сказал я и отвел взгляд. — Ничего не будет. Свадьбы не будет. Я отпущу ее.
Эван молчал. Я колко посмотрел на него и чуть не зарычал, заметив на лице жалость.
— Даже не смей, — предупреждая, произнес низким, грудным голосом.
С серьезным выражением лица он кивнул.
— Хорошо. Оставим это.
Вот, и славно.
Вскоре мы распрощались: час был поздний, а завтра намечался непростой день и, вероятно, такая же непростая ночь. Следовало отдохнуть.
Я почему-то ожидал, что леди Эвелин и сестра Агнета дождутся меня в гостиной, но, когда мы с Эваном покинули кабинет, на первом этаже особняка было уже пусто. Очевидно, они давно вернулись во флигель. Я испытал укол ненужного разочарования и поскорее прогнал это чувство.
Еще и выругал себя: с какой стати Эвелин должна меня дожидаться? Отдых требовался ей ничуть не меньше, чем мне, а во флигеле тоже была гостиная, в которой она могла проводить время после ужина. В покое и уединении.
Почему-то эти стройные размышления не принесли покоямне. Лишь разбередили то, что не следовало, и спать я лег с тяжелой головой. С такой же и проснулся — мрачный, хмурый.
И чуть не проклял сам себя, когда мгновенно повеселел, встретив в столовой Эвелин. И сестру Агнету, конечно же.
— У меня есть просьба, — сказала девушка, когда я сел на свое место.
Невольно уже в который раз я отметил, что траурное черное платье и горе сделало ее почти прозрачной. На щеках я уже давно не видел румянца. Даже во время похорон, когда она стояла под ливнем, и ветер хлестал нах всех по лицу, Эвелин оставалась бледной как мел. И такой хрупкой...
— Лорд Беркли? — кашлянула она, привлекая мое внимание, и с раздражением я осознал, что смотрел на нее несколько минут и ничего не говорил.
Идиот.
— Да, миледи? — спросил намеренно сурово откашлявшись.
— У меня есть просьба. Я хотела бы навестить матушку Джеральдин.
— Зачем? — я тут же почувствовал сопротивление. — Мы побывали у нее недавно, едва ли он сможет чем-то еще нам помочь.
Я не хотел ее никуда отпускать.
— Это не связано с делом, — помедлив, сказала Эвелин. — Это... до нее наверняка дошли ужасные новости о найденных женщинах, и теперь... когда умер дедушка, я думаю, что стала понимать миссис Фоули гораздо лучше, — и она подняла на меня взгляд своих бесконечно светлых и бесконечно голубых глаз.
Я был готов сидеть и смотреть в них вечность, клянусь.
— Я... — вырвалось неосознанно.
«Я запрещаю» — вот, что я должен был ответить.
Эвелин моргнула. Затрепетали длинные ресницы и отбросили на бледные щеки глубокие тени.
— Конечно. Поезжайте. Но обязательно с охраной и с сестрой Агнетой.
— Конечно.
Дьявол.
***
— Это что? — двумя пальцами брезгливо Эван поднял за самый край сюртук, который я ему выделил.
— Сюртук, — я притворился, что не понял вопроса, и услышал, как за моей спиной фыркнул Мэтью.
В отличие от друга, он покорно облачался в вещи, которые я выделил из обширной гардеробной в особняке. Здесь была маскировка на все случаи жизни.
— Почему он так воняет? — не унимался Эван.
Признаться, со стороны он выглядел особенно забавно: по пояс обнаженный, в одних кальсонах, он стоял и кривил нос, глядя на кучу одежды, скинутой на пол.
— Не переживай, я мариновал его в лучшем виски. В очень дорогом, — отозвался я, натягивая рубашку, ворот которой изорвал, а рукава и грудь испачкал пеплом из камина.
Вздохнув, Эван закатил глаза и, скривившись, отбросил сюртук в кучу одежды и потянулся за брюками.
Стоял вечер следующего дня, и мы втроем готовились к посещению подпольного клуба. Утром Эван, как и намеревался, взял на службе отпуск в счет жалования, сославшись на семейные обстоятельства. Затем мы встретились еще раз и решили, что на поиски мистера Грея отправимся втроем и возьмем с собой еще и Мэтью, потому что лишние руки нам пригодятся. Под своими личинами идти было нельзя, особенно мне. Да и Эвана неплохо знали в лицо. Пришлось прибегнуть к маскировке.
В гардеробной у меня был выделен целый шкаф, где хранилась подходящая одежда. Изображать нищих, живущих на улице, Эван отказался наотрез. Поэтому было решено, что притворимся вдрызг упившимися случайными прохожими. Грязные вещи в пятнах, замызганные сюртуки, запутанные волосы на париках — и нас не узнают.
Кое-как, под бормотание Эвана, мы закончили маскарад и спустились. Дворецкий встретил нас бесстрастным взглядом: служа мне, он видел и не такое.
— Подать экипаж, милорд? — поинтересовался он, посмотрев сперва на меня, затем на Мэтью и Эвана.
— Нет, — я мотнул головой. — Возьмем подальше отсюда и потом пройдемся.
— Как угодно, — Хилл едва заметно улыбнулся, поклонившись.
Мы вышли на свежий воздух, и я сразу же, до того как осознал, повернулся к флигелю. Внутри горел свет. Эвелин еще не спала...
— Эка вы вырядились, вашмилость!
По тропинке от него как раз шагал Томми. Увидев нас, он остановился, задрал голову и присвистнул. Он пялился на нас совершенно откровенно и ничуть этого не стеснялся.
— Это что за цыпленок?! — едко поинтересовался Эван.
— Ты почему разгуливаешь по саду так поздно?
— Ничуточки я не разгуливаю, вашмилость, — Томми нахально улыбнулся. — Меня Эвелин на чай позвала, во как!
— Какая она тебе Эвелин?! — раньше меня на мальчишку напустился Мэтью. — Леди Эвелин или Ее светлость!
— Не знаю, — Томми развел руками. — Как она велела, так и зову.
— Ладно, ступай, — я посторонился, пропуская его, и махнул рукой, но мальчишка остался на месте.
— Совсем вы на пьяниц не похожи, — он сокрушенно покачал головой. — Не хватает синяков на лице. Вы бы побили друг друга, а? Чтоб натуральнее смотрелось!
Проворно он увернулся от моей затрещины и прошмыгнул мимо.
— Доброго вечерочка, вашмилость! — выкрикнул уже на безопасном расстоянии, в десятке шагов.
Я лишь покачал головой. Сам виноват, разбаловал паршивца.
— Кто этот нахаленок? — поинтересовался Эван, когда мы вышли со двора на мостовую и, подняв воротники дрянных сюртуков, спешно зашагали вперед. — Тот самый мальчишка, который следил за Эзрой? Ты что, поселил его у себя?
Я с досадой махнул рукой. Не сиделось же паршивцу во флигели, нужно было оказаться на тропинке перед нами.
— Да, — ответил коротко.
Я заметил боковым зрением, что он дернулся, словно хотел спросить что-то еще, но передумал в последний момент.
Мы прошли несколько кварталов и поймали первого попавшегося извозчика, победнее. Экипаж трясся, реверсы скрипели так, что казалось, вот-вот отвалятся колеса. На мостовую выскочили, не доехав, чтобы не привлекать внимания.
В темное время суток город в этой части преображался. На улицах было более людно, чем днем. Тени скользили вдоль домов, скрывая лица. Отовсюду слышались голоса зазывал: они предлагали сыграть в карты, купить девушку на ночь, поучаствовать в ставках или боях... Эван шел справа от меня, брезгливо поджав губы. Уверен, он представлял, как явится сюда в жандармской форме с сослуживцами и прикроет это мракобесие раз и навсегда.