Она вела себя как ни в чем не бывало. Даже улыбалась, расспрашивала о чем-то Эвана все время, которое мы провели в экипаже. Невольно зародилась обидная, но здравая мысль: что если проницательный детектив Беркли ошибся? В своих предположениях и интерпретациях поведения одной молодой леди...
Легче всего было бы приказать самому себе не забивать голову. Но я не мог. Уже не мог.
Верный банк мы нашли с третьей попытки. Как я и предполагал, герцог Невилл завел хранилище на девичью фамилию жены. Он словно предчувствовал, что с ним может что-то случиться, и потому обрубал все концы. Может, так оно и было.
Не понадобилось показывать никакие документы. Как и врать о том, что они были утеряны. Достаточно было лишь продемонстрировать ключ, который Эвелин не выпускала из рук. И нас тотчас проводили в отдельное помещение, стены которого были отделаны панелями темного дерева. Вдоль одной из них, словно соты, тянулся массивный шкаф — мозаика из металлических ячеек разных размеров, каждая с отполированной латунной табличкой и замочной скважиной.
Как рассказал нам сопровождающий, каждая ячейка имела двойной замок: основной — сложный механизм с поворотной комбинацией, и дополнительный — под ключ, изготовленный вручную, с уникальной нарезкой бороздок. Ключ подходил только к одной ячейке, и его невозможно было подделать без точной копии, которую могли сделать лишь в банке, по личному распоряжению владельца и при наличии кодовой фразы, известной ограниченному числу лиц.
Мы остановились перед ячейкой, на которую указал клерк.
— Вот сюда, мисс, — показал он на отверстие и посмотрел на Эвелин.
Она почему-то медлила. Сжимала ключ и покусывала губы, и смотрела на ячейку так, словно опасалась, что из нее выпрыгнет чудовище.
— Не бойтесь, — шепнул я, пытаясь ее подбодрить.
Эвелин подняла на меня взгляд, а потом опустила, покосившись на место рядом с собой. Затем еще раз подняла и опустила, и я шагнул к ней.
— Никогда не думала, что увижу вещи отца... — пробормотала она скованно.
Повиновавшись порыву, я положил руку ей на спину, и она едва заметно подалась назад. Потом решительно закусила губу и вставила ключ в ячейку.
Дальнейшее сделал клерк. Он воспользовался вторым ключом, который отличался от первого, и путем сложной комбинации, постоянно то подкручивая железные стержни, то едва ощутимо их проворачивая, наконец, открыл ячейку.
Я задержал дыхание на мгновение, прежде чем заглянуть внутрь.
И мы увидели деревянный ящик, небольшой короб.
— Я оставлю вас, господа, — дипломатично сказал клерк и покинул помещение.
Никто из нас не пошевелился, продолжая разглядывать самый обычный ящик.
— Дик, давай возьмемся вместе, — Эван решительно шагнул к ячейке, и я вынырнул из оцепенения и последовал за ним, услышав за спиной судорожный вздох Эвелин.
Ее можно было понять.
Вдвоем мы достали ящик и подняли его на специальный стол.
— Я бы уступил вам открыть, но лучше, если это сделаем мы, — обратился я к Эвелин, чувствуя отголосок вины.
— Конечно, — она поспешно кивнула. — Открывайте первыми вы.
Переглянувшись с Эваном, мы взялись за крышку с двух сторон и сняли ее, положив на стол. В помещении, в котором мы находились, было так тихо. Слышалось только наше дыхание.
Я заглянул внутрь ящика.
— Это книги... какие-то потрепанные тетради... — нахмурившись, растер двумя пальцами лоб.
— Книги? — эхом откликнулась Эвелин и подошла ближе.
Я вытащил наугад одну и принялся листать ее, когда почувствовал теплое дыхание на своей щеке, а следом — прикосновение пальцев к плечу. Скосил взгляд и увидел, что Эвелин стала совсем близко, я мог разглядеть голубоватые прожилки вен на ее светлой, нежной коже. Обеими ладонями она вцепилась в мою руку и напряженно замерла, всматриваясь в раскрытые страницы с какой-то болезненной жадностью.
— Что это?.. — она сморщила нос.
Листы были исписаны вручную какими-то формулами, больше похожими на вычисления. Я перевернул еще несколько: дальше шли рисунки, расчеты, карта звездного неба, небрежные наброски карандашом...
— Дик, — напряженным, металлическим голосом окликнул меня Эван. — Взгляни, — он протянул мне другую тетрадь.
Мы встретились взглядами: друг был белее молока.
— Типы и подтипы артефактов?.. — прочистив горло, проговорил я. — Сферы применения?..
Голос звучал хрипло. Дыхания не хватало, оно сбилось, когда мы осознали, что держали в руках. Беглый просмотр всех книг и тетрадей — их я насчитал девять — лишь подтвердил нашу догадку.
В своем хранилище герцог Невилл собрал коллекцию, посвященнуюмагии. Той самой, запрету которой он поспособствовал. За то, что мы держали в руках, полагалась смертная казнь. Эти записи полагалось изымать и сжигать. И, конечно же, владеть ими Лорду-Канцлеру, главе юстиции, совсем не полагалось.
Тишина в помещении стала еще более звонкой. Я потряс головой, пытаясь упорядочить хаос из мыслей.
— Смотрите, — Эвелин тронула меня за руку. — Здесь есть целая глава про способы применения магических артефактов.
Она подняла на меня свои невероятно глубокие глаза и сглотнула.
— В том числе, и с целью убийства…
— А эта тетрадь от и до посвящена процессу их изготовления.
Эвана перекосило от отвращения, и он очень неуважительно отбросил ее обратно в ящик.
— Мы не можем вынести это из хранилища, — выдохнул яростно. — И сами должны убрать отсюда поскорее. Это...это... — он попытался объять руками стол, но быстро сдался и, замолчав, махнул ладонью.
Да.
Я его понимал.
Это было немыслимо. Не укладывалось в голове.
— Мы уже пришли сюда, — я посмотрел на Эвана. — Неизвестно, выпадет ли нам второй шанс, за хранилищем могут следить. Лучше закончим сейчас все.
— То есть, сожжем их? — он нервно усмехнулся и принялся ходить кругами по комнате.
Я не мог его винить, у меня руки дрожали, и я безуспешно пытался это скрыть.
— Подумай сам, — произнес с нажимом. — Мы сокрушались, что некому проконсультировать нас по механике и способам воздействиямагиина человеческий организм. И прямо сейчас мы получили это. Мы должны изучить хотя бы то, что для нас критично важно. Разумеется, ни одна книга не покинет хранилище.
— Ключ лучше переплавить, — Эван мрачно на меня посмотрел и выразительно покосился на Эвелин, которая медленно листала книгу, пока мы пререкались.
Да.
Ключ лучше переплавить и выбросить в реку полученное изделие.
— Смотрите, — Эвелин, воспользовавшись повисшей тишиной, подвинула ко мне книгу, которую изучала, и указательным пальцем провела линию под абзацем. — Здесь написано, что некоторые артефакты не оставляют следов. При убийствах, — голос ее дрогнул, и меня накрыло жгучим чувством вины.
Теперь точно настало время отправить ее в безопасное место. Под охраной и как можно дальше отсюда.
— Как и сказал Грей, — задумчиво произнес Эван.
Да. Как он и сказал, тех женщин убили при помощи магии. И теперь мы знаем, что это возможно, только вот использовать подобное доказательство нельзя ни при каких обстоятельствах.
— Дьявол, — он вновь выругался — уже в который раз, — раздел про изготовления непонятен, невозможно разобраться в этих формулах и расчетах.
Он отбросил тетрадь на стол, словно она была ядовитой змеей, и хмуро покачал головой.
— Мы не должны были это видеть.
— Согласен, — фыркнул я и встретился с настороженным взглядом Эвелин.
В рыжем парике она сбивала меня с толку всякий раз.
— Почему отец сохранил их? — задала вопрос, который крутился в голове у всех нас.
Она казалась такой растерянной сейчас. Окруженная тайной, которую герцог Невилл унес с собой в могилу после казни. Не знаю, что она надеялась обнаружить в этом хранилище. Но реальность едва ли совпала с ожиданиями.
— Я не знаю, — я пожал плечами, постаравшись смягчить голос.
Первым порывом было подойти и обнять, но я сдержал себя, приказав мысленно оставаться на месте.
— Возможно, мы никогда не узнаем ответ на этот вопрос...
— Возможно… — эхом откликнулась она и обняла себя за локти.
И тогда я не выдержал. Наплевал на то, что в паре шагов от нас стоял Эван. Что накануне, кажется, напугал ее своим прикосновением. Наплевал и подошел к ней и осторожно опустил ладони на плечи. Эвелин замерла на мгновение, а затем будто бы расслабленно выдохнула и устало прислонилась к моей груди.
Сердце застучало о ребра словно бешеное. Ладони зачесались сжать сильнее, заключить в крепкое кольцо рук и никогда больше не отпускать. В голове не осталось ни одной связной мысли. Близость Эвелин пленяла и парализовала одновременно. Все внутри кричало о необходимости вытащить ее из этого хранилища, и к дьяволу расследование, к дьяволу все! Инстинкты требовали защищать ее — пусть и от всего света.
Сжав челюсть, я заскрежетал зубами, с трудом перебарывая себя. Лишь ладони все же дрогнули и сжали ее плечи сильнее, но Эвелин даже не поморщилась. Только прильнула еще ближе, и я окончательно окаменел.
Кажется, еще несколько секунд, и я буду готов признать, что граф Ричард Беркли ни дьявола не смыслит в женщинах. Только в преступниках.
Нас прервал Эван.
— Нужно уходить, — процедил, старательно отводя взгляд. — Без подготовки мы не можем разобраться. Тратить время здесь и рисковать все сильнее и сильнее — бессмысленно.
— Да, — я заставил себя кивнуть и мягко отстраниться от Эвелин, сжав напоследок ее ладонь. — Хорошо, мы уходим.
Но перед тем как убрать в ящик все книги и тетради, я спрятал одну прямо на себе, заправив в пояс на брюках. Ту самую, в которой рассказывалось о способах изготовления артефактов.
***
— Вы взяли тетрадь.
Я только что проводил Эвана, который отправился к сослуживцам, и вернулся в особняк, когда Эвелин встретила меня прямо в холле этой фразой. Она стояла в дверях, скрестив на груди руки, голубые глаза потемнели, в них ярким пожаром разгоралось неодобрение.