– Я думаю… надо меня отвезти… в больницу… – еле выговорил Александр.
Я стала его поднимать. Александр застонал от боли.
– Я тебя понесу, мелкий, – сказал Футболист. – Да не волнуйся, я осторожненько.
Он взвалил раненого на плечо. Я держала Александра за руку.
– Ох, Александр! Хоть бы тебе там помогли… Если я тебя изувечила, я не переживу. Ты же мой лучший друг в целом мире! Пожалуйста, пожалуйста, выздоровей!
Настоящий дом Александра
Мы отвезли Александра в больницу. Футболист готов был хоть всю дорогу его на себе тащить, но у меня еще оставались деньги из маминого кошелька, так что мы взяли такси.
Увидев Александра, таксист вздохнул:
– Что, ребятки, побуянили?
Александр прямо так и просиял – кто-то посчитал его способным буянить! Вообще он очень мужественно держался. Наверняка ему было страшно больно – зеленый весь, челка прилипла ко взмокшему лбу, а не плакал.
Мы сидели с ним в приемном покое больницы, пока его не увезли в кресле-каталке на рентген.
– Пойдем, что ли? – сказал Футболист. – Его родителей вызвали, неохота с ними встречаться. Особенно с отцом.
– Надо же хоть узнать, поправится он или как!
– Поправится, конечно. Он же в больнице. – Футболист окинул взглядом тускло-оранжевые стены, дернулся и вскочил: – Ненавижу больницы! Жуть наводят. Пошли, Трейси!
– Нет, я подожду.
– Вылечат его, куда он денется. Медсестра сказала, это всего только перелом.
– Хорошо бы тебе было, если б ты «всего только» ногу сломал?
– Ну, для меня это была бы трагедия – я бы не смог играть в футбол. А ему-то что? – Футболист с тяжелым вздохом снова сел на пластиковый стул. – Ненавижу больницы…
– Ты уже говорил.
– Эти коридоры длиннющие, и куча дверей, а за ними всякие ужасы творятся.
– Ну закрой глаза.
– Все равно больницей пахнет. – Футболист потянул носом воздух и скорчил кошмарную рожу. – Аж блевать тянет!
– А каково сейчас Александру – там, за этими жуткими дверями?
Футболист сгорбился.
– Странный он, этот мелкий… Ногу сломал, – то есть ты ему сломала – и хоть бы пискнул. Я видел на стадионе – крутые парни прямо корчатся от боли, по траве катаются, плачут даже. А наш Александр держался. Выходит… он храбрый?
– Я не нарочно ему ногу сломала!
– Знаю, знаю. Все равно не надо бы нам здесь торчать. Его родители тебя не похвалят.
– Я совсем легонько толкнула. Просто хотела с дороги отодвинуть. А теперь я во всем виновата! Не могу так…
И я разревелась, как маленькая, шмыгая носом и всхлипывая – хотя вообще-то я никогда не плачу.
Футболист смущенно заозирался.
– Трейси, перестань, люди смотрят! – прошипел он, толкая меня локтем.
Я все ревела и никак не могла остановиться.
– У тебя платок есть?
Я помотала головой. Меня уже не волновало, что все лицо мокрое от слез и из носа течет.
Футболист метнулся в коридор. Я думала, он не выдержал и сбежал – а он заскочил в туалет и принес мне рулон туалетной бумаги.
– Ладно тебе, не реви, – уговаривал он, вытирая мне щеки. – На самом деле это я виноват. Совсем опсихел, чуть весь дом не сжег. Трейси, как думаешь, я на самом деле ненормальный?
– Да! – отрезала я, сморкаясь. Потом сжалилась: – Нет, не совсем. Так, чуточку свихнулся, и все.
– Может, мне лечиться надо?
– Нормальный ты, Футболист. Сейчас об Александре надо беспокоиться. Никак не пойму: чуточку толкнула – и сразу перелом. А когда он с крыши свалился, даже пальчик себе не вывихнул. Чудо какое-то, наш Александр. – Я еще раз провела комком туалетной бумаги по глазам. – Футболист, он точно поправится?
– Да точно! Подумаешь, перелом.
– А вдруг осложнения? Нога так страшно вбок торчала. Что, если ее не сумеют вправить как надо? Или инфекция попадет? Нога загноится, в ней заведутся червяки, и придется ее отрезать.
– Перестань! Не может такого быть. Правда?
– А мы даже не заметили, – всхлипнула я. – Дрались и по сторонам не смотрели.
– Ты классный боец, Трейси, – сказал Футболист.
– Никогда больше не буду драться! Ужасно, что Александра покалечили.
Я вздохнула. Что там с ним делают? Футболист тоже вздохнул. Я заерзала. Футболист тоже заерзал, по очереди.
Я встала размять ноги – и тут в комнату вбежали двое взрослых. Я чуть на них не налетела. Рослый мужчина с портфелем, на начальника похож. А женщина маленькая, робкая как мышка, с худеньким личиком. Не надо долго гадать, кто такие. Я поскорее вернулась на свой стул.
Мужчина обратился к медсестре:
– Нам сообщили, что наш сын Александр находится в отделении травматологии.
– Можно к нему? С ним правда все будет хорошо? – чуть не плача, спросила женщина.
Их повели куда-то по коридору.
Футболист шумно перевел дух. Я тоже.
– Пошли уже, Трейси, – сказал Футболист.
Я понимала, что это разумнее всего, но не могла уйти, не узнав, как дела у Александра. Пусть даже дядька с портфелем меня поколотит за сына. Мне даже хотелось, чтобы родители Александра на меня наорали. Я заслужила.
Футболист считал, что это глупость, но все равно остался со мной.
Мы ждали, ждали, ждали… Потом еще ждали. И вдруг услышали голосок Александра, выпаливающий триста слов в секунду, а потом появился и он сам. Папа вез его в кресле на колесиках, а мама семенила рядом. Александр сидел, вытянув вперед ногу в гипсе.
Я бросилась к нему:
– Александр! Ты как?
– Трейси, Футболист! Вы столько времени ждали? – обрадовался Александр. – Мама, папа, познакомьтесь – это мои друзья!
– Александр много о вас рассказывал, – сказала его мама.
– Да, вас всех нужно как следует отругать, – зловеще произнес папа.
– Говорил я тебе – надо сваливать, – прошептал Футболист.
– Это я во всем виновата!
Я хотела проговорить это громко и бесстрашно, а получилось пискляво, и родители Александра меня не расслышали.
– Очень глупо прогуливать! – сказал папа, грозя пальцем. – Наверняка вам, как и Александру, в школе достанется. Но я рад, что вы подружились. У Александра трудности в общении, потому что он застенчивый.
– Вы такие хорошие друзья! – воскликнула мама. – Александр нам рассказал, как вы не растерялись, когда он споткнулся, упал и повредил ногу. Другие дети могли убежать, а вы его не бросили, отвезли в больницу. Спасибо вам огромное!
Мы с Футболистом переминались с ноги на ногу, исподтишка поглядывая на Александра. Он улыбался во весь рот.
Я сказала:
– Александр – наш самый лучший друг!
– Да, настоящий дружбан, – подхватил Футболист. – Значит, у тебя теперь все в порядке?
– Ты посмотри на него – какое «в порядке»? – Я пихнула Футболиста локтем.
– Ну да, вот я тупой, – согласился Футболист.
– По-моему, ты совсем не тупой, – возразил Александр. – Да не так уж все и страшно. У меня просто фрактура берцовой кости.
– А я думал, ты ногу повредил! – удивился Футболист.
– Ну точно тупой! – прикрикнула я. – Берцовая кость – это как раз в ноге. А у тебя, Футболист, в голове сплошная кость.
– А тебе не придется теперь всю жизнь в кресле ездить? – спросил Футболист.
– Господи, что ты говоришь! – воскликнула мама Александра. – Это только здесь, в больнице. Дома Александр сможет передвигатся на костылях.
– Но я не смогу нормально ходить, пока не снимут гипс. Целых шесть недель! – сказал Александр.
– Полтора месяца! Ужас какой! – посочувствовал Футболист.
– Да нет, это здорово! – Глаза Александра сияли. – Меня освободят от физкультуры!
– Что ж такое, Александр! – вздохнул его папа.
– Я бы сдох, если бы мне на полтора месяца запретили играть в футбол! – заявил Футболист. – Пока мы тут сидели, и то чуть не спятил. Здесь-то мячик не погоняешь.
Папа Александра одобрительно кивнул:
– И как вы только подружились?
– Вы оба ходите в ту же школу, что Александр? – спросила мама.
– Они не ходят в школу, в том-то и беда, – заметил папа. – Как ваши родители это терпят?
Футболист выпятил губу.
– Им все равно. Маме наплевать. – Он помолчал немного. – И папе тоже.
Александр встрепенулся:
– Футболист, прости, что я твою любимую зажигалку выбросил! Надо поискать в саду – может, еще найдется?
– Может, и найдется… Да какая разница? Папка меня самого выбросил, и ничего.
– А ты, Кудряшка? – спросил папа Александра. – Твои мама с папой, наверное, беспокоятся, что их доченька шатается невесть где?
– У меня папы нет. А мама… Вряд ли мы с ней будем часто видеться, – пробормотала я.
– У Трейси приемная мама, – объяснил Александр.
Его родители так и уставились на меня. Чудо, что не стали гладить по головке. Я смотрела на них исподлобья.
– Хочешь, поедем к нам домой? Выпьешь с нами чаю, – сказала мама Александра. – И ты тоже, милый, – сказала она, с опаской глядя на Футболиста.
Футболист заметно воспрял духом. Для него «чай» обычно означал пробежку до ближайшей забегаловки, где продают жареную рыбу с картошкой. Я тоже обрадовалась, потому что умирала с голоду – кажется, год прошел с тех пор, как я завтракала бигмаком. А своего дома у меня больше не было.
Пока папа Александра ходил за машиной, а мама возвращала кресло медсестре, мы помогли Александру спуститься с крыльца, поддерживая его с двух сторон.
– Ты молодец! Не сказал, что это я во всем виновата, – шепнула я и чмокнула его в щеку.
– На самом деле я виноват, – сказал Футболист. – Все цеплялся к тебе. Не буду больше, честное слово!
Александр весь задрожал. Лицо у него стало красным, как помидор.
– Вы правда хотите со мной дружить? Всерьез? Как здорово!
– Ты классный. Настоящий Александр Великий! Только псих все-таки. Так называемые друзья тебе ногу сломали, – вздохнула я.
– Ага, пришлось тебе столько времени в больнице торчать, – сказал Футболист.
– А мне понравилось в больнице, – ответил Александр. – Столько всего интересного! Доктор показал мне рентгеновский аппарат и про кости много всякого рассказывал. Я, наверное, хочу стать врачом, когда вырасту. Придется в школу ходить, а то не сдам экзамены. Чтобы поступить в медицинский, нужен хороший аттестат. Да если полтора месяца без физкультуры, в школе не так уж плохо. А потом ты, Трейси, толкни меня еще разок посильнее, я другую ногу сломаю.