– Скажи мне, что ты видишь, – прошептала я.
Райан нахмурился и наклонился к окну, от его дыхания стекло запотело.
– Решетки ворот. Деревья. – Он наклонился набок. – Вроде виднеется моя машина.
– И все? Посмотри на тень там, где заканчивается свет.
Он покачал головой:
– Нет там ничего.
Я встала за ним у окна, плечом к плечу, чтобы показать, но тень куда-то пропала. Я попятилась от окна, череп сдавила паника, а слова застряли в горле. Добежав до своей комнаты, я нащупала на верхней полке тот самый ключ, закрыла решетку, заперла ее на замок, а затем закрыла и окно.
– Келси? Что происходит? – Райан зашел в комнату сразу за мной и уставился на мою дрожащую руку, вцепившуюся в ключ. То ли пытаясь понять, что происходит снаружи, то ли что происходит со мной.
Паранойя. Обман зрения. Помутившийся рассудок, из-за которого мне мерещится все подряд. Во мне говорил страх. Он выползал из углов и превращал безопасное место в логово всевозможных ужасов. Бесполезный страх, что случится что-то совершенно неправдоподобное. У меня едет крыша прямо перед Райаном Бейкером, и я ничего не могу поделать. Но мама пропала. Мама пропала…
Не отвечая ему, я побежала назад к окну. Ничего не было видно. Я бегала от окна к окну, проверяя весь периметр, вглядываясь в каждую железную решетку, которая внушала мне чувство безопасности. Я раздвинула шторы в гостиной и включила свет на заднем дворе – за задними воротами мелькнула тень. Вся комната звенела. Я видела. Точно.
– Райан, – сказала я дрожащим голосом, – звони в полицию.
Глава 14
Я вжалась спиной в стену, а Райан все еще стоял у окна с телефоном в руке, вглядываясь в темноту между штор. Разница между мной и Райаном налицо. Я пряталась, думая о худшем, а он с любопытством разглядывал территорию. Никакой бессмысленной паники, никаких мыслей об ужасах и злодеях.
Я вытянула шею, чтобы рассмотреть щиток сигнализации за входной дверью, увидела красный огонек и надпись «под охраной» и медленно выдохнула. Райан поднес телефон к уху и уткнулся лицом в бежевые занавески, как бы готовясь рассказать, что видит перед собой, как профессионал. Вокруг дома какие-то тени. Да, ничего такого, но вы не понимаете, человек пропал. Возможно, у меня просто богатое воображение – возможно, я просто поддалась волне иррациональных страхов, и никто не может привести меня в чувство. Возможно, я и Райана утяну за собой. Страх заразен.
Прошло всего две минуты, а я уже сомневалась в том, что видела. Как я могу себе доверять, когда у меня в голове все время вертятся мамины слова? Может быть, это ветки качались на ветру, световая иллюзия, облака или вообще животное. Я собралась озвучить свои мысли.
– Может быть… – начала я.
Но Райан вдруг отошел от окна, опустил телефон и, нахмурившись, посмотрел на него. Экран осветил его лицо в темноте – жуткое неестественное свечение. Он попробовал еще раз. Снова нахмурился.
– Что? – спросила я.
– Звонок не проходит. Нет соединения, – сказал он.
Мой телефон лежал на кухонном столе, за которым я так долго просидела, раздумывая, что делать. Не делая ничего. Шевелись, Келси. Сделай что-нибудь. Я прошла через комнату, касаясь мебели на ходу – темные силуэты в еще более темной комнате. Конечности жгло, как когда я очнулась в машине, висевшей над пропастью, – будто они уже поняли, что что-то явно не так.
Я прищурилась от яркого экрана и набрала 911, но как только нажала «позвонить», звонок оборвался. На экране высветилось: «Поиск соединения». Я замотала головой, а затем сказала на случай, если Райан не видел:
– У меня то же самое.
Я сняла трубку с телефона на стене, но услышала лишь глухой щелчок, а затем тишину.
– Попробуй отправить сообщение, – сказала я.
Джен. Я бы написала Джен. «Мне нужна помощь», – написала я, но в ответ пришло сообщение: «Ошибка отправки». Я посмотрела на Райана: судя по тому, как он уставился на свой телефон, результат был тот же. Я подошла к нему – он был наполовину скрыт тенью. Глаза широко раскрыты, а сам замер, и я вспомнила выражение его лица, когда оборвался трос. Когда он понял, что мы падаем. Что мы ничего уже не можем контролировать…
– Что происходит? – спросил он.
– Не знаю, – ответила я и опять посмотрела между занавесками.
Я уставилась на сигнализацию у входа – режим «под охраной» все еще включен. Под кожей будто забегали пауки. Все вокруг, казалось, шептало: что-то не так. По затылку пробежал мороз.
– Возможно, скачок напряжения, – сказал Райан. – Как ты говорила. Выбило пробки или что-то в этом роде… – Он пытался ухватиться за любую возможность – цеплялся ногтями за металл, за меня, как когда мы падали в пропасть.
– И на телефонах тоже? – спросила я.
Райан отошел от окна, сжал губы и ничего не ответил. Он делал то же, что и я, – пытался найти логичное объяснение, унять паранойю или страх, но кто-то должен был произнести это вслух. Кто-то должен посмотреть правде в глаза.
– Или, – сказала я медленно, инстинктивно хватая его за руку и отводя от окна, – наши звонки что-то блокирует.
Что-то. Или кто-то. Я не смогла принять решение, а теперь было поздно. Моя вина. Мое бездействие. И теперь мы оба за это поплатимся. Мы переглянулись, он приоткрыл рот.
– Ты там что-то видела? – спросил он. – Уверена?
– Да, – кивнула я, почувствовав во рту кислый привкус.
Он осмотрел стены, двери, окна, задернул шторы и попятился в середину дома, утянув меня за собой. Даже в темноте было видно, что он закрыл глаза.
– Это настоящая крепость, – прошептал он. – Все нормально.
Дом не был крепостью. Он мог выдержать сильную бурю и обеспечить нас всем необходимым пару недель, пока мы не могли связаться с внешним миром. Он мог защитить нас от взломщиков, пока кто-нибудь не придет на помощь. Сигнализация срабатывала, чтобы мы могли вызвать помощь или сбежать. Но в данный момент мы не могли сделать ничего из перечисленного.
– У мамы в кабинете есть камеры, – сказала я.
Плечом к плечу, держась за руки, мы пошли по темному коридору.
– Возможно, там ничего такого, – утешал меня Райан. – Это может быть что угодно. – Он как будто хотел меня приободрить, но его холодная рука так сильно сжала мою, что мне показалось он говорил это скорее себе.
– Райан, нам нужна помощь, – прервала его я.
Просто чтобы он понял: это не крепость.
Жалюзи в мамином кабинете были открыты, я потянулась их закрыть, а затем включила мониторы, которые показывали изображение с камер наблюдения вокруг дома. Я не хотела привлекать внимания. Я хотела все видеть, но чтобы никто не видел меня. Даже если мы в ловушке, это преимущество.
Мерцая, запустились экраны, и Райан встал рядом со мной. Свет отразился на фотографиях и моем детском рисунке на стене, но тускло и бесцветно. Изображение на экранах было черно-белым, зернистым, мозаичным, и разглядеть можно было только область вокруг фонарей – идеальные светлые овалы. Ворота были закрыты.
«Крепость», – подумала я, пытаясь воплотить в жизнь эту идею.
– Все равно ничего не вижу. Скажи, что конкретно ты видела? – спросил Райан.
Я закрыла глаза, чтобы вспомнить.
– Я видела снаружи какую-то тень, но она сразу пропала. – Я вздрогнула. – Когда я включила свет, тень спряталась.
Райан бросил взгляд через плечо на плотно закрытые окна.
– Может быть, соседские дети, – предположил он. Но после этой фразы сжал губы и отвернулся.
Я не ответила. Нахмурившись, Райан смотрел на мониторы над нами. Он начинал понимать, что все разваливается, что что-то явно не так. Мама пропала, телефон не работает, мобильные заблокированы, а у дома какая-то тень. По отдельности всему можно было найти объяснение, но все вместе? Нет, это не совпадение. И он это знал.
Он повернулся ко мне, положил руки мне на плечи, будто одно это могло меня защитить.
– Они уйдут, – сказал он. – Поймут, что мы тут, что мы их видим, и уйдут. Никто не будет грабить дом, если хозяева дома, Келси.
Как будто надо лишь подождать, и все наладится. Я уткнулась лбом ему в грудь на секунду-другую, а затем взяла себя в руки.
– В подвале, – сказала я, отстраняясь, – у нас есть все для экстренных ситуаций. Наверняка оттуда можно позвонить.
В убежище было все для чрезвычайных ситуаций, а мы как раз в такой и оказались.
Мы не стали включать свет. Крадясь по темному коридору, натыкались на углы, пока не дошли до двери в подвал.
Там ничего не было. Ни одного источника света. В окна не светила луна или уличные фонари. Здесь я ориентировалась хуже, по крайней мере не так хорошо, как в своей комнате, где досконально знала путь от выключателя до кровати или от своей до маминой комнаты, знала, сколько шагов надо пробежать по коридору, – в детстве мне часто снились кошмары, которые я никогда не могла вспомнить. Мама крепко прижимала меня к себе, и я понимала, что, пока она здесь, со мной ничего не случится.
Темноты я не боялась. Темнота была моим домом. В ней можно было спрятаться, особенно когда вокруг четыре стены и никто не мог до меня добраться. Но даже это не было правдой. Дом не был сделан из непробиваемой стали. Мне никогда и в голову не приходило, что дома небезопасно – несмотря на ворота, сигнализацию, замки и решетки на окнах. Но если убрать телефоны и отключить сигнализацию, никакой защиты нет. Вопрос времени.
Райан плелся за мной, положив одну руку мне на плечо, а другую – на талию, пока я не уткнулась в закрытую дверь в подвал и не включила лампочки на потолке, которые затанцевали в темноте. Натыкаясь на коробки и друг на друга даже при свете, мы лихорадочно обыскивали подвал по пути в убежище. На этот раз я ввела код при Райане: 23-12-37 – и мы зашли внутрь. Мигая, включился свет, и загорелись экраны видеонаблюдения. Но, кроме темноты, неподвижных предметов и кругов света вокруг фонарей, ничего не было видно. Черный чугунный забор, подсвеченный фонарями, тянулся вокруг дома.