– Сигнализация не вызывает полицию. Оружия здесь нет. Мама не думала, что полиция приедет, когда будет нужно, или не хотела, чтобы они приезжали, не знаю. Но она бы никогда не… оставила нас тут, – сказала я. – Конечно, ей было страшно, но она умный человек. Посмотрите на это место. Она бы не оставила нас просто так тут сидеть без всякой защиты.
– Ну, тут же была рация, – сказала Анника.
Я покачала головой:
– Ее тут не было. Я взяла ее наверху, в мамином кабинете. Но здесь тоже что-то есть. Должно быть.
Не подведи меня, мам.
Все посмотрели на меня одновременно с любопытством, недоверием и надеждой.
– Вот эту дверь, – показал Райан, – я не заметил, когда мы первый раз спустились в подвал.
Я кивнула.
– Здесь специально все спрятано, – сказала я. Как и мы.
– Она тебе что-нибудь показывала? Или рассказывала? – спросил Коул. – Я знаю, что ты здесь уже бывала.
В том-то и дело. Про паспорта она мне тоже не рассказывала. И про свои тайны из прошлого. Она не планировала выходить из дома. Что делать, если в дом кто-то залезет. Она ничего мне не рассказывала, потому что думала, что всегда будет здесь и сможет помочь. Я положила руки на полку – металлические рейки вдоль стен от пола до потолка и металлическое дно. Я стала шатать стеллаж, и он подался.
– Полки не приделаны к стенам, – сказала я. Без ящиков ничего не прижимало их и к полу. – Помогите.
Но Райан уже взялся за другую сторону, пытаясь отодвинуть стеллаж от стены. Анника пыталась сделать то же самое со стеллажом у противоположной стены. Наш стеллаж наклонился, и не успели мы крикнуть «Осторожно!», как все повалилось на пол. Оставшиеся контейнеры скатились с полок и разлетелись по полу. На стене остался только толстый слой бетона. Я провела руками по холодной стене в поисках стыков или углублений. Потом постучала, и Райан сделал то же самое. Затем Райан помог Аннике отодвинуть стеллаж с ее стороны. Я принялась за третий стеллаж – отодвигала сантиметр за сантиметром, царапая металлом пол.
– Ничего, – вздохнула Анника и пнула стену. Она снова уставилась на дверь. Единственный известный нам выход.
– И здесь ничего, – сказал Райан.
Коул полулежал у двери, уставившись на бардак, который мы устроили. Анника светила фонариком в разные стороны, пытаясь найти в стенах что-нибудь необычное. Чему мама меня учила? Она меня к этому готовила. Ищи выходы. Те, которые сразу не видно. Окна. Потолок. Пол. Окон не было. Я посмотрела на потолок – в нем был вентиляционный люк, но в него никто не смог бы пролезть. Ну а внизу пол. Вот только… Та плитка.
– Поищи еще плитки, – сказала я Райану.
Я расчистила пол и сдвинула в сторону ковер. Анника принялась ощупывать пальцами края плиток, пытаясь их поддеть, но они не поддавались.
– Это все сплошная плита, – сказала она. – Это не плитки. Просто рисунок такой.
Мы заперты внутри бетонной коробки. Но кто-то же вырезал этот квадрат в полу. Кто-то же прорыл отверстие для этой дыры, чтобы сделать там тайник. Паспорта. Деньги. Новые имена. Все, что нужно при побеге. Самое необходимое в дорогу. «Где, мама? – подумала я, покачиваясь на каблуках. – Как нам отсюда выбраться?»
Вернувшись к дыре, я отодвинула Аннику и посветила фонариком на потайной отсек. В полу. Под ковриком. Довольно странно рыть яму ради паспортов. Если только там не было чего-то еще. То, что там уже было до тайника…
«Убежище внутри убежища», – сказал Райан, и я бросилась искать стыки, простукивая по бокам и по деревянному дну. Основанием фонарика я била по стенам. Глухой звук бетона. Но, постучав по дну, я услышала звон. Значит, под ним было пусто. Потому что другой выход был.
Я уронила фонарик, а Райан поднял его и снова посветил в отверстие. Дрожа, я стала ногтями выдирать кусок фанеры на дне и вздрогнула всем телом, увидев, что под ней по краям петли, а посередине рычаг. Выход. Райан и Анника нависли надо мной в ожидании. Коул подполз поближе к нам. Я повернула рычаг, и дно упало вниз, обнаружив под собой холодный и темный тоннель. Анника посветила другим фонариком:
– Там труба.
– Вроде водостока, – добавил Райан. – Места немного.
– Но достаточно, – подхватила я. – Мы пролезем.
– Куда она ведет? Где кончается? – спросил Коул. – Что если мы просто попадем в следующую ловушку?
– Нет, – сказала я, – ее бы тут не было, если бы она никуда не вела. Это выход. Поэтому он спрятан. Все логично.
Конечно же, был другой выход. Выходов было много. Под полом лежали паспорта. Передо мной была дверь. А под нами – труба. Выход есть всегда. Нужно только решить, какой выбрать, и следовать ему. С пола воздух казался холоднее – я представила, как прыгаю вниз и все падаю, падаю, надеясь встретить дно.
– Там глубоко? – спросила Анника и направила фонарик прямо внутрь тоннеля.
Дно там было, но никаких ступенек, чтобы к нему спуститься, и до него нельзя было дотянуться ногами, держась за пол. Возможно, если встать кому-нибудь на плечи? Возможно. Райан сделал шаг назад, встряхнул руки.
– Кто-то должен пойти первым, – сказал он, прикусив нижнюю губу. Было ясно, кто это будет. – А вы помогите спуститься Коулу. – Он покачал головой. – Поверить не могу, что отсюда действительно есть выход. Куда ведет труба?
– Не знаю, – ответила я. – Но главное выбраться отсюда.
– Офигеть, Келси. Офигеть, – рассмеялась Анника.
По рукам и ногам у меня пошли мурашки, а воздух как будто накалился. То ли это был страх, то ли что-то еще. Как будто закипала вода. Как сказал Райан – возможно, это не просто страх. В дверь опять что-то стукнуло.
– Я согласен, – сказал Коул и с усилием поднялся на ноги – вес на одной стороне, рука прижата к боку. Анника взяла его под другую руку, чтобы он мог опереться.
– Так, – решил Райан. – Я полезу первым, чтобы помочь вам всем спуститься.
Он сел на край и свесил ноги в тоннель. Держа фонарик, я опустилась на колени с другой стороны дыры.
– Что ж, – сказал он, слегка улыбаясь. – Было весело.
– В следующий раз, – подхватила я, – надо выбрать место получше. Побезопаснее.
– Например, комнату с мягкими стенами? – спросил он.
– Ха-ха. – Нагнувшись через отверстие, я быстро поцеловала его, а когда вернулась на место, он оттолкнулся от края и исчез.
Падая, он положил руки за голову, а ногами скользнул по стенкам, чтобы смягчить падение. Долетев до дна, он посветил нам фонариком снизу.
– Тут дальше проход! – крикнул он. – Вроде бы. Там тоннель. Слышно воду.
Если вода куда-то течет, значит, и тоннель куда-то ведет. А еще это значит, что они тоже услышат воду.
– Ну же, – торопил Райан. – Тут хватит места для всех, только придется ползти.
Мы с Анникой помогли Коулу сесть на край, а Райан ждал нас внизу. Коул медленно оторвался от края и со стоном упал, а Райан приготовился принять удар. Анника притянула меня к себе и прошептала на ухо:
– Прости меня.
Будто знала, что я почувствовала ее метания и мысли, хотя она и не высказала их вслух. Но я понимала страх. Я была на нем воспитана и знала, что он может сделать с человеком и во что можно превратиться, если ему поддаться. Я прижала ее к себе.
– И ты меня, – сказала я ей, а затем она подвинулась к краю, оттолкнулась и спрыгнула вниз.
– Ну же! – шепотом позвала она меня снизу.
Я посмотрела вниз, а снизу на меня смотрел Райан – видимо, на моем лице читалась нерешительность. За мной дверь, внизу труба. За стеной ответы. Только эти люди знают, что случилось с мамой.
А мама – единственная константа в моей жизни. Женщина, обещавшая всегда меня защищать – и она действительно меня всегда защищала.
Словно прочитав мои мысли, Райан протянул ко мне Руку.
– Келси, – произнес он дрожащим голосом. – Я никогда себя не прощу. Пожалуйста, спускайся.
Невозможные решения, которые пора принимать. Маленькие сделки с самой собой – отбрось то, что, как тебе кажется, нужно сделать, и то, что тебе говорят, избавься от всего лишнего, пока не останется только твое истинное я. Мне хотелось к маме, хотелось ей помочь. Но еще больше хотелось свободы.
– Прости, – прошептала я в пустой комнате, а затем спустила ноги в проем и провалилась вниз.
Когда я долетела до дна, Райан поймал меня за талию. Его руки дрожали, рот был приоткрыт, и он смотрел мне прямо в глаза, будто знал, о чем я думала перед прыжком.
– Я здесь, – подтвердила я. И повторила еще раз, прежде чем он меня отпустил.
Было темно и холодно, воняло плесенью, а тоннель впереди казался еще более темным и холодным. Придется ползти. За мной стоял Коул, опершись на Аннику. Райан посветил фонариком в глубину трубы, но видно было только стоячую воду – и никакого света в конце тоннеля. Анника зажала рот рукой.
– Не могу, – выдохнула она.
Проход был узкий, конца не видно, но идти вперед лучше, чем стоять и ждать неизвестно чего. Сначала делай, потом бойся.
– Я первая, – сказала я. – Просто следуй за мной. Если что, закрой глаза.
Райан протянул мне фонарик, но, когда я поползла вперед, он брякнул об трубу, и я испугалась, что нас услышат. Поэтому сунула фонарь за пояс и поползла дальше в темноте. Анника то и дело натыкалась на мою ногу, и я слышала, как кто-то дышит, но не оборачивалась, чтобы узнать, как у них дела. Не хотелось, чтобы нас услышали. Чтобы нас нашли.
Мы ползли и ползли. Все глубже в землю или сквозь гору – неизвестно, мы просто ползли дальше. И вдруг я услышала, как что-то капает, а затем увидела тусклый свет. Я поползла быстрее и в конце концов, посмотрев наверх, увидела канализационную решетку, а над ней – луну. Решетка напоминала черные чугунные ворота дома. Я подождала остальных.
– Мы у дороги, – сказала я, всем телом дрожа от холода, сырости и страха.
Мы как животные в клетке. Дикие звери, живущие в темноте. Неузнаваемые во тьме, насквозь промокшие, в крови и поту. Я подтянулась наверх, толкнула решетку и оказалась в канаве у темной горной дороги.