В ожидании остальных мы сгрудились у джипа Райана. Он припарковался на обочине прямо у канализации на небольшом участке между деревьями и туманом. Мама закрыла глаза – как только мы выбрались из тоннеля – и беззвучно шевелила губами, видимо перечисляя все, что до сих пор было хорошо. Она рухнула на землю, прислонившись спиной к машине и положив голову на колени, и я села рядом с ней. Земля была мокрая и холодная, я взяла ее за руку, а Райан ходил туда-сюда перед открытой канализационной решеткой, через которую мы вылезли.
По рации Райан давал инструкции, повторяя то, что уже говорил. Что он нашел нас обеих. Обеих, мы были в безопасности. Над деревьями показался дым. Какие-то тайны нам еще предстояло узнать, другие – сохранить. Когда приедет полиция, маму заберут. Даже сейчас, когда мы были на свободе, я легко могла ее потерять.
Я прижалась плечом к ее плечу:
– Мама, посоветуй, что мне сказать. Что мне им сказать. – Нам нужно быть осторожными. И я готова ради нее.
Она подняла на меня глаза:
– Больше не нужно. – Как будто знала, что это конец. Что что-то изменилось – и для нее, и для меня.
Перед нами обеими расстелилась необъятность со всеми ее возможностями.
– Ты ничего мне не рассказывала, – ответила я. – Ты все помнила, но мне не рассказала.
Конечно, я на нее злилась. Но в глубине души мне просто было больно. Больно осознавать, сколько она скрывала и сколько мне врала.
– Я собиралась тебе все рассказать, – сказала она. – Решила, дождусь, пока тебе исполнится пятнадцать. Потом шестнадцать. Потом семнадцать. Но я не знала, как это на тебя повлияет. Не знала, какая тебе от этого польза, если я всегда буду тебя защищать. Мне казалось, безопаснее всего ничего не рассказывать.
У меня сдавило горло.
– Так расскажи сейчас, где ты была. Полиция считает, что ты специально ушла с ними. Расскажи мне правду. Всю.
Она посмотрела на меня так, как будто я уже должна все знать.
– Он позвонил в звонок. Просто позвонил и стал ждать. Я увидела его по камере наблюдения и не смогла тебя найти. Пыталась звонить, но они перерезали провода. И ты оставила свой телефон дома. Я поняла, что уже слишком поздно что-то придумывать. Я могла только бежать. И я побежала.
Она ушла сама, как мне и говорили. Хотя я не верила, что она бы смогла. Эти люди и были ее кошмаром. Шрамы у нее на спине, целый год кошмара, чувства вины и страха – но она все равно рискнула и увела их от меня.
– Они поймали меня далеко в лесу, за домом. Этот мальчишка Илай отвез меня к ним и привязал в каком-то подземелье. Они постоянно показывали мне твои фотографии, чтобы я хорошо себя вела. Чтобы заговорила.
– Они тебя били? – спросила я, вспомнив синяки и кровь у нее под ногтями. Ее история повторялась.
Она покачала головой, будто я ничего не поняла.
– Сбылся мой самый главный страх, – сказала она, и у меня упало сердце.
– Что они снова тебя найдут? – спросила я.
– Нет. Нет. Что они найдут тебя. Я не знала, что придумать. Это был единственный выход. Мне пришлось так сделать.
«Все, что я сделала», – говорила она на записи Джен.
– Но когда и это не сработало, когда они стали угрожать, что что-нибудь с тобой сделают, даже после того, как они меня поймали, я сказала им, что деньги остались в доме. Я решила, что если попаду в дом, то что-нибудь придумаю. Думала, есть шанс… – Она понизила голос. – Не понимаешь? Я увезла тебя от него. – На глаза у нее навернулись слезы. – Нельзя просто так безнаказанно забрать что-то у такого человека, как Сэмюэль. Поэтому я приняла решение и надеялась, что оно тебя спасет.
– Так и было, – сказала я. – Благодаря этому у нас было время придумать план, мы смогли бороться, защитить себя.
– Нет, – сказала она. – Все это ты сделала сама.
Райан остановился посреди дороги, наконец-то успокоившись, и тоже стал слушать мамины секреты.
– Келси, а что там случилось? Полиция арестовала двоих человек – они пытались сбежать от пожара. Но вас они не нашли.
Я заметила, как у него слегка дрожали руки, как он вцепился в фонарик, который тоже дрожал у него в руках, пока он всматривался в темную дорогу, ожидая, когда кто-нибудь придет к нам на помощь. Я медленно встала. Арестовали двоих.
– Их было трое, – сказала я.
Райан застыл и тихо произнес:
– Келси, пожар довольно серьезный. – Подразумевая что-то еще. Он подошел ближе. – Так что там произошло?
Я устроила пожар. Я подожгла собственный дом, единственное место, где мама чувствовала себя в безопасности. И выбраться оттуда смогли не все… Я открыла рот, дыхание перехватило.
– Отойди от канализации, – прошептала я.
– Что? – Райан повернулся к темному входу в канализацию на краю дороги позади себя.
Как только я отошла от машины, мама потянулась за мной. Райан не двинулся с места, и я вспомнила это странное чувство в тоннеле. Как будто мы не одни. Вспомнила, как захлопнулась дверь в убежище, и как дым застилал глаза, и мы не видели друг друга. Нельзя просто так безнаказанно забрать что-то у такого человека, как Сэмюэлъ.
– Бежим, – прошептала я.
Ноги отяжелели, а Райан соображал медленно.
– Бежим! – закричала я. – Он там. У него пистолет. Он все еще там.
Райан включил фонарик и направил его в отверстие – ничего, пусто. Но на всякий случай отошел в сторону.
– Нет там никого, – сказал он.
Остаточный страх. Ошметки адреналина. Игры разума. Я взяла у Райана фонарик, нагнулась к канализации и посветила внутрь. Тоннель тянулся дальше. Вдоль дороги… Я посветила фонариком дальше по дороге, но в обоих направлениях обзор закрывали бугры. Тени деревьев тонкой завесой скрывал туман.
– Слушай, – сказал Райан, накрыв мою руку своей. – За нами скоро приедут, ладно? – Но все равно подталкивал нас обратно к машине.
Мама пригнулась перед капотом, словно ожидала, что Сэмюэль вот-вот выпрыгнет из канализации.
– Подождем в машине, – шепнул Райан, будто это могло нас как-то защитить.
Из леса послышался шелест листьев, я застыла и вперилась туда взглядом в поисках движения. Прямо из тумана показался темный силуэт. Кошмар. Имя. Сэмюэль Лайтер сохранял полное спокойствие – одну ногу он выставил вперед, а затем шагнул, улыбаясь. Он был весь в саже и золе, и я поняла, что, наверное, выгляжу так же. Его глаза перебегали от меня к Райану, и я поняла, о чем он думает. Мы всего лишь дети. Дети без оружия, без ничего, кроме фонарика и друг друга.
– И снова здравствуйте, – сказал он.
Райан крепче сжал мое плечо.
– Не подходи, – предупредила я.
В руке у него был пистолет. Он похлопал им по ноге, словно что-то обдумывая. Боже, ну где полиция? Где пожарные? Мы совсем недалеко от дома – они должны уже приехать. Если только не решили, что ехать не нужно. Райан сказал, что нашел нас, что у нас все хорошо…
– Ты меня, конечно, удивила, – произнес Сэмюэль. – Готова была пожертвовать собственной матерью? – Его рот дернулся от удовольствия.
Я заставила себя смотреть ему прямо в глаза, не проверяя, успела ли спрятаться мама. Чтобы ее не выдать.
– Нет, – ответила я.
– Ты дом подожгла.
Я почувствовала, как за мной напрягся Райан. Увидел меня в другом свете? Как будто во мне таятся тьма и разрушение. Я готова жертвовать чьей-то жизнью, а он нет.
– Неправда, – возразила я. Ему. Райану. Себе. И когда произнесла это вслух, то поняла, что всегда это знала. – Мама знала, что надо делать. Потому что сама меня всему научила. Никакой жертвы не было.
Это было действие. Ход в игре. И теперь пришла пора сделать следующий.
– Я вот что понял, – сказал Сэмюэль, игнорируя мои слова, и снова похлопал по ноге пистолетом. – По-моему, я целился не в того человека.
Сквозь тени леса я увидела, как дуло пистолета поднимается на меня. Сэмюэль взглянул на Райана и подошел ближе:
– Отойди.
Райан тяжело и неуверенно вздохнул. Вариантов не было. Сам он меня не оставит. Я мечтала о темноте, в которой можно спрятаться. О стенах и воротах, которые могли нас защитить. Мы были на виду, и уже нельзя было скрыть, кто мы. Вокруг нас только туман, а в руке фонарик. Я отошла от Райана к Сэмюэлю.
– А где же твоя милая мамуля? – спросил он.
– Пошла за помощью, – ответила я. – С минуты на минуту вернется.
Давай же, быстрее.
– Удобно, – кивнул он, подходя ближе, с громким хрустом топча мертвые листья. – Может, придумаем причину получше для ее возвращения? Давай же, Келси, пока я не подстрелил твоего жениха. Или это тебя тоже не тронет?
– Ладно. – Я медленно и осторожно подступала к нему, сжимая в кулаке желтый фонарик Райана.
– Келси, – позвал Райан откуда-то справа.
– Райан, все нормально.
Но, конечно, все было совсем не нормально. Если я добровольно сдамся, никто не выживет. Сэмюэль не оставит Райана в живых, это я знала точно. Краем глаза я заметила какую-то тень, какой-то силуэт в тумане – моргнешь, и он пропадет. И я закричала, чтобы он не услышал, что происходит за его спиной. Он всего лишь человек. Ничего больше.
– Пока я не знала, кто ты, я тебя боялась! – орала я.
Он замер:
– А теперь не боишься?
– Я увидела твое лицо! Ты всего лишь человек!
– Сейчас я человек с пистолетом, Келси.
Но он не замечал, что происходит вокруг. Он нас совсем не знал. Тень приблизилась, прежде чем он ее заметил, и я включила фонарик, ослепив его мощным лучом. Инстинктивно он закрыл глаза второй рукой, и тень тут же бросилась на него. Прогремел выстрел, и я упала на землю. В ушах зазвенело, щебенка колола щеку. Я встала на колени, пытаясь сориентироваться, и начала звать маму. И Райана. Но из-за звона в ушах не слышала собственного голоса.
Внезапно туман и дорогу осветили мигающие огни. Дальше обрывки: с одной стороны ко мне ползет Райан и что-то говорит, но я не слышу; с другой стороны, на земле, мама и Сэмюэль. Ее тело пластом лежит на нем. К ним бегут медики, жестами зовут остальных, маму осторожно поднимают, приносят каталку, ее привязывают, а полицейский переворачивает Сэмюэля на живот и, уткнув колено ему в спину, застегивает наручники.