— Я все понимаю, Наташа. Но у меня больше нет жены. Мы вчера расстались навсегда. Оказывается, это она с помощью Валета подстроила то ограбление, и вообще, она оказалась такой дрянью, что и говорить не хочется.
— Надо же! А я тебе сразу сказала, что это ее пук дело, так ты все не верил.
— Ты не только сразу сказала, ты еще и вышла замуж сразу после того, как мы расстались, — напомнил Сергей. — Богатый бизнесмен, «мерседес» у него. А что я мог предложить тебе взамен?
— Дурак ты, Сережа, — тихо сказала Наташа. — Сам же знаешь, что мне деваться было некуда. А ты после этого дурацкого ограбления и подойти ко мне боялся.
— Боялся. Знаешь, почему? Валет был свидетелем, когда Лариса давала мне деньги и ставила условия. Он предупредил, что если я нарушу их, тебе будет грозить опасность. Я за тебя боялся, Наташа. Ведь Валет обманом затаскивал тебя к себе?
— Затаскивал… Сказал, что ты скрываешься у него от хозяев, хочешь поговорить со мной. Я сперва отнекивалась, а потом поехала. Он и мне говорил, что, если буду встречаться с тобой, обязательно случится что-то ужасное. Только я не испугалась, если бы ты сам не захотел, никогда бы не послушала этих бандитов. А ты говоришь: «мерседес», богатый бизнесмен… Да нужен он был мне вместе со своим «мерседесом»!
Наташа села в кресло, прикрыла глаза, представив себе Сергея с телефонной трубкой в руке. Он был такой же красивый, как и тогда, в апреле прошлого года, и такой же родной. Слезы покатились из ее глаз. Она крепилась изо всех сил, но все же не выдержала и зарыдала прямо в трубку.
— Наташа, — встревожился Сергей, — Наташка, любимая, ты плачешь? Почему ты плачешь, Наташа? Я люблю тебя, я люблю тебя еще больше, чем прежде. Ты слышишь, Наташа? Не плачь, пожалуйста, прошу тебя, любимая…
— Лучше б ты никогда не звонил, — сквозь рыдания выкрикнула Наташа. — Я живу себе спокойно, у меня есть муж, работа хорошая, но ты позвонил… и все пошло наперекосяк! Что тебе нужно от меня, Сережа? Зачем ты позвонил?
— Я люблю тебя.
— Ну и что? Ты уже говорил это… А что получилось?
— Наташа, нам нужно встретиться. Пожалуйста, скажи, где и когда? Завтра. Наташа, ты слышишь меня?
— Зачем?
— Я хочу увидеть тебя.
— Зачем?
— Чтобы дальше жить… Наташа, ты уже успокоилась? Ты не плачешь? У меня тоже слезы на глазах. Глупо, правда? Ты можешь представить себе такого меня? Я и сам не могу…
— Нет, Сережа, лучше нам не встречаться, — твердо сказала Наташа, размазывая слезы по щекам. — Ни к чему это.
— Я должен тебя увидеть. Ну пожалуйста, Наташа! Я умоляю тебя.
— Я же тебе сказала, что у меня есть муж, и я не собираюсь его бросать. Он замечательный человек, талантливый писатель и очень любит меня. Не надо нам встречаться.
— А ты?
— Что — я?
— Ты его любишь?
— Тебе-то зачем это знать? — Наташа успокоилась, говорила более уверенно. — И вообще, мне завтра вставать рано, очень трудный день предстоит, так что, прощай, Сережа. И не звони мне больше.
— А где ты работаешь?
— Еще не работаю, завтра первый день выхожу. На Сретенке есть магазин «Сингапур +», вот я там и работать буду. У тебя все? Я кладу трубку. — Она снова всхлипнула.
— Погоди, Наташа, еще минуту… Ты вспоминала обо мне?
— Какое тебе дело?
— А я только и думал о тебе. И разговаривал во сне с тобой. Жена злилась… Все не то, не то, не то! Наташа, я люблю тебя, не могу без тебя, Наташа. Ну да, я виноват в том, что мы расстались, если б знал, что так получится, если б я знал… Почему же ты даже встретиться со мной не хочешь? Я знаю, ты меня тоже любишь.
— Ты не виноват, Сережа… Никто не виноват, уж так получилось. И теперь ничего не изменишь. Напрасно ты позвонил, только расстроил меня… Больше не звони, слышишь — не звони! Это никому теперь не нужно… — Наташа медленно, преодолевая внутреннее сопротивление, положила трубку.
Слезы катились по щекам, разъедая очертания предметов в комнате, а тишина, окружившая Наташу, казалась мягкой и липкой среди зыбких, дрожащих линий. Прошло несколько минут, и тишина вокруг Наташи превратилась в страх, который холодным, серым туманом заполнил ее грудь.
Она прервала разговор с Сергеем, бросила трубку, не захотела увидеться с ним. Почему, ну почему она это сделала? Почему забыла бессонные ночные часы, когда вспоминала его, когда самой большой радостью на свете казалось — услышать его голос?! А если он больше не позвонит, поступит так, как она просила? Господи, Господи! Да что ж это за наказание такое?
Она могла бы не спрашивать себя: почему? Ответить на этот вопрос было проще простого. Потому, что у нее был Андрей и она не могла бросить его одного в этой квартире, тем более — обманывать, встречаясь с Сергеем тайком. Да-да, именно поэтому она прервала разговор, пожалела Андрея, не о себе — о нем подспудно думала. Однако, если бы Андрей вошел сейчас в комнату, попытался ее успокоить — Наташа с такой бы злостью набросилась на него, о какой он вряд ли подозревал.
Но Андрей сидел на кухне и яростно вычеркивал из рукописи коммерческого романа слова и целые абзацы.
А ведь хотела выспаться хорошенько, отдохнуть, чтобы со свежими силами приехать на работу и в хорошем настроении поговорить с людьми, посмотреть, что сделано, что еще нужно сделать, какой товар из того списка, который показывал ей Радик, уже есть в магазине, а какой нужно заказать. Ох, сколько же всего нужно было сделать!
Но так получилось, что полночи не спала, все думала о разговоре с Сергеем, вспоминала его голос, его интонации. Андрей лег поздно, часа через два после того, как Наташа забралась под одеяло. Она чувствовала, что он понял, кто звонил и как Наташа относится к этому звонку, ждала запоздалых упреков и грубых попыток овладеть ею в отместку за то, что предала его. Ждала и внутренне была готова уступить. Но Андрей повернулся лицом к стене и даже не прикоснулся к Наташе.
А утром, когда она проснулась, его уже не было в квартире. Так рано он никогда не уходил из дому.
Наташа долго занималась макияжем, но, когда все косметические резервы были исчерпаны, посмотрела в зеркало и сказала: надо же, какая уродина!
Паша, водитель ее персонального, довольно-таки заурядного «жигуленка-восьмерки», был толстым, лысоватым мужчиной с огромными мешками под глазами. Лет ему было по меньшей мере — пятьдесят. Наташа сразу поняла, что он дорожит своей работой, вчера был преувеличенно вежлив и предупредителен. А сегодня решил установить с юной начальницей дружеский контакт.
— Вы уж простите меня, — начал он, глядя на дорогу. — Да только никак не получается называть вас по имени-отчеству. Может быть, вы не будете возражать, если я стану говорить просто Наташа?
— Почему я должна возражать? — не задумываясь, ответила Наташа. — Меня ведь и вправду зовут Наташей.
— Да разные есть начальницы… А вы меня, значит, просто Пашей зовите, — заулыбался водитель, решив сложную, по его понятиям, проблему.
— А как ваше отчество?
— Иванович, да это ни к чему. Паша — и все тут.
— Давайте договоримся, Павел Иванович, — решительно сказала Наташа. — В машине вы можете говорить мне «ты», при посторонних обращайтесь на «вы». А я вас буду называть Павел Иванович, мне так проще и удобнее. Договорились?
— Согласен, — кивнул водитель. Помолчал до следующего поворота и спросил: — А ты, Наташа, родственница этому Радику Ивановичу или как?
— Нет, просто знакомая.
— Понятно, — сказал Паша. В голосе его чувствовалось разочарование.
Наташа не сразу поняла, что за внешне нейтральным «понятно» скрывалось раздраженное: «Докатились до ручки! Своих любовниц, ни на что не годных, кроме постели, начальницами назначают!» А когда поняла, разозлилась, внимательно посмотрела на водителя.
— Павел Иванович, я не любовница Радика и никогда ею не была. Если не верите, я при нем повторю вам это.
— Да что ты! — Паша так резко крутанул руль, что Наташа уперлась плечом в дверцу. — У меня и мысли такой не было. Просто подумал, молоденькая ты, наверное, родственница… А иначе, как же можно такую молоденькую директором ставить?
«Действительно, странно, — подумала Наташа. — И все в магазине будут гадать теперь, как да как я стала директоршей…»
Рассказывать о том, что она при помощи пистолета отбила у Радика охоту приставать к ней — нельзя. Но и давать пищу для сплетен и пересудов тоже нельзя. Нужно как-то объяснить причину столь высокого доверия коммерсантов. А ведь она была, очень простая причина!
— Вы правы, — с улыбкой сказала Наташа, — просто так никого директором не назначат. Дело в том, что я не совсем посторонний человек в концерне «Сингапур». Есть там один большой начальник, Нигилист, так он — мой бывший муж. Теперь мы разошлись, так уж получилось, но он заботится обо мне.
— Петр Яковлевич? Как же, знаю, знаю. Замечательный мужик, настоящий босс, очень деловой. Как-то раз мне велели подвезти его домой. Свою машину он то ли в сервис отправил, то ли кого-то на ней в аэропорт повезли. Так ты представляешь — всю дорогу молчал. А у своего подъезда вытащил из кармана десять долларов, на, говорит, вылей за здоровье Наташи… — Водитель с удивлением посмотрел на юную красавицу, сидящую рядом, и вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. — Так это ты и есть Наташа?! Надо же! Выходит, я за твое здоровье уже пил. Ну конечно, такой человек, как Петр Яковлевич… Что ж ты развелась с ним? Такого мужика упустила!
— Павел Иванович, — резко сказала Наташа. — Давайте не будем об этом, хорошо? Теперь вы знаете, почему девчонку назначили директором, это все, что я хотела вам сказать.
У массивной деревянной двери — трудно было догадаться, что дубовые доски скрывают стальные пластины сантиметровой толщины, — Наташа остановилась, задержала взгляд на больших пластиковых буквах по фасаду здания: «Сингапур +». Подумала, что это ведь общее название сети магазинов фирмы, хорошо было бы придумать ее магазину свое название. И толкнула дверь.