– Да почему? Я уйду недалеко, да и перед завтраком мне хотелось бы немного прогуляться. Кроме того, животные действительно могли пойти и на север, так что мы сэкономим время, если их поисками ты будешь заниматься не один. Иди и не беспокойся обо мне.
– Хорошо, если ты настаиваешь. Но только не уходи далеко и надолго.
Она с минуту смотрела ему вслед, а затем повернулась и двинулась в противоположном направлении. Но, пройдя совсем немного, она увидела, как из-за обломка скалы торчит нечто острое, напоминающее разновидность заровианского кактуса.
Заинтригованная, она двинулась вперед, но едва зашла за обломок, как огромный белый монстр на восьми проворных белых лапах с зелеными когтями и длинным хвостом набросился на нее и схватил парой огромных зеленых клешней. Именно их-то она и приняла за кактус. Быстро передвигаясь спиной вперед, монстр понес ее в большую пещеру.
Посреди пещеры, от края до края, тянулась огромная паутина, сотканная из нитей толщиною в канат, покрытых каким-то липким на взгляд веществом. В одном конце паутины висел зандар. Рядом с беспомощно висящим животным располагался какой-то шар футов десяти в диаметре, сотканный из таких же блестящих липких канатов. Другой зандар висел ближе к центру паутины.
Все произошло так внезапно, что Верния лишь вскрикнула, а ее уже втащили в пещеру. Она не могла даже шевельнуться, чтобы защититься. Клешни сжимали ее как в тисках, а их острые волоски пронзали накидку, добираясь до тела.
Держа ее так, монстр остановился и, встав на четырех ногах, другими четырьмя стал вытаскивать из нижней части туловища липкие канаты и обматывать Вернию, так что вскоре она и пальцем шевельнуть не могла. Затем тварь пробежала по паутине туда, где висели зандар и шар, и подвесил ее рядом с беспомощным зверем.
Встряхнув несколько раз паутину, этот стрид, или паук-скорпион, как рассмотрела теперь Верния, убедился, что добыча висит надежно, вернулся к зандару, подвешенному у середины паутины, и принялся за трапезу. Поскольку зандар не издал даже вскрика, стало ясно, что зверь или парализован устрашающим тельсоном - ядовитым жалом на кончике хвоста либо удавлен мощными клешнями.
Верния некоторое время наблюдала за кровавой трапезой монстра. Но затем внимание ее привлек какой-то хрустящий звук, исходивший из шара, рядом с которым ее подвесили.
Звук был такой, словно рвали материю. В стене шара открылось отверстие, и показалась пара волосатых клешней размером поменьше, чем у монстра-мамаши. Далее показалась покрытая пластинами голова с тремя парами горящих глаз, тупо разглядывающих впервые увиденный мир. Тут-то Верния и поняла, зачем ее тут подвесили. И она, и зандар предназначались в пищу юному скорпиону, когда он вылупится из кокона.
И когда эта ужасающая мысль наконец дошла до нее, юный, стрид выбрался из отверстия и, пошатываясь, двинулся к ней по паутине на восьми волосатых лапах.
Глава 16
ЗИНЛО ИЗ ОЛБЫ
Потеряв мачту, небольшое суденышко с Кантаром, Нарине и Сан Тоем перестало слушаться руля и, развернувшись боком к волнам, начало опасно раскачиваться среди фонтанов воды, поднятых снарядами матторков. Два пиратских корабля приближались к беспомощному судну.
Кантар продолжал стрелять, несмотря на трудности с прицеливанием в таком положении, и разрывными пулями ему удалось разбить несколько рангоутов и повредить такелаж одного из кораблей. Но когда оба пиратских корабля оказались совсем близко, он перестал стрелять, понимая, что только сдачей в плен они могут сохранить себе жизнь. Бросив свое оружие, он метнулся на нос, где Нарине никак не могла утолить жажду боя.
– Прекрати стрельбу, - сказал он, - или пираты разнесут нас на куски. Как только они окажутся чуть ближе, им не составит труда отправить нас на дно.
– Я на это и надеюсь, - ответила она, продолжая стрелять, но из-за качки не попадая в цель. - По мне лучше смерть, нежели плен.
Словно в ответ на ее желание снаряд угодил в корму, почти полностью разрушив ее. Катара и Нарине силой взрыва швырнуло к каюте, рядом же приземлился отлетевший от штурвала Сан Той. Трюм почти мгновенно наполнился водой, корабль захлестнуло волнами.
Они начали погружаться в воду. Кантар ухватил Нарине за руку. Минуту спустя они уже барахтались, отплевываясь, в воде.
– Отпусти меня, - потребовала она, обретя дыхание. - Я сама о себе позабочусь.
Артиллерист выпустил ее руку и, зловеще усмехнувшись, сказал:
– Что ж, будь по твоему. Только за последствия я не отвечаю.
Не ответив, она развернулась и пустилась вплавь по направлению к самому крупному из плавающих вокруг них обломков. Некогда обломок был частью кормовой палубы. Кантар огляделся, высматривая Сан Тоя, и, увидев, как тот оседлал тяжелое бревно, запросто выдерживающее его вес, развернулся и двинулся к Нарине. Корабль пиратов, подойдя ярдов на триста, прекратил огонь.
Плывя рядом с обломком, на котором устроилась девушка, Кантар положил на него руку.
– Позвольте воспользоваться вашим роскошным судном? - спросил он, улыбаясь.
– Только в случае полного повиновения, - ответила она. - Если же услышу хоть одно слово иронии, то…
– То что?
– Утоплю тебя.
– Попробуй.
Она надавила ему на голову, и он, не сопротивляясь, оказался под водой. Она продержала его там ровно столько, сколько, по ее мнению, он заслуживал, а затем убрала руку.
Но он не всплыл. Вместо этого, оставаясь под водой, он безжизненно плыл рядом с обломками. Она потянула его за волосы, но ничего не добилась. Встревожившись, она подвинулась ближе и подняла его голову над водой.
Притворившийся артиллерист наблюдал за нею сквозь неплотно сжатые веки. Он видел озабоченность на ее лице, видел, как близко оказались ее алые губы. Сумасшедшее желание овладело им.
– Кантар! - звала она его. - О, что же я наделала! Внезапно он притянул ее к себе и поцеловал.
Она на мгновение затрепетала в его объятиях, затем вырвалась с пылающим лицом.
– Да как ты посмел! - воскликнула она. - Ах ты животное! Ты хуже хьютсенцев, никто из которых так не оскорблял меня.
– Нарине, - взмолился он. - Я люблю тебя. Я должен сказать тебе это до того, как попаду в руки этих Желтых Пиратов. Они наверняка убьют меня после того, что я сделал. Я не мог удержаться при близости этих губ. Если ты не испытываешь ко мне ответного чувства, по крайней мере прости меня.
Взгляд ее смягчился.
– Пираты спускают лодку, - сказала она, - поэтому я должна отбросить девичью скромность и ответить тебе коротко и искренне. Я действительно люблю тебя, мой бравый артиллерист. Я полюбила тебя сразу же, как только увидела здесь, в каюте этого суденышка. Но даже если бы оставалась надежда на свободу и жизнь, я не могла бы обещать тебе стать твоей женой.
– Есть кто-то другой?
– Да. Мой отец. Он ни за что не согласится.
– А может быть, все-таки удастся его убедить?
– Невозможно. Видишь ли, моя старшая сестра уже пошла против его планов относительно ее брака. И второй раз его не заставить изменить своих намерений. А отвергнутый ею ухажер согласился утешиться, получив мою руку. И второй раз отца так легко не уговорить. Но все это пустые разговоры. Мы вновь во власти хьютсенцев, и им одним решать нашу судьбу. Вон и лодка. Прощай, мой артиллерист, и да хранит тебя Торт.
– Я никогда тебя не оставлю, - вскричал он.
Желтые руки схватили его и втащили в лодку. И тут Кантар увидел то, чего не имел возможности видеть ранее.
Когда утонуло судно, импровизированная накидка Нарине уплыла от нее. Затем ее плечи и тело находились под водой. Но теперь он увидел, что она носит розовое королевское облачение, а по золотому нагрудному украшению со знаками он определил, что она принадлежит к императорскому дому Тирана. Все надежды, подаренные ее словами, тут же умерли в его сердце. Ведь Кантар был простым солдатом. Отец его служил офицером в укспонийской армии, но не имел и лилового облачения дворянина.
Нарине увидела отчаяние в его взоре и поняла, о чем он думает. Она улыбнулась.
– Я все понял, - сказал артиллерист. Решительно отвернувшись, он покорно позволил связать себе руки. Минуту спустя из воды вытащили и Сан Тоя.
Гребцы быстро направили лодку к кораблю. Пленников подняли на борт. Нарине быстро увел с собою моджак судна. Связанных Кантара и Сан Тоя пинками загнали в дурно пахнущее маленькое помещение в трюме, очень похожее на то, где они оказались вместе с Грендоном, впервые угодив в руки хьютсенцев. Кантар тут же сел и принялся за узлы на руках товарища.
Но его отчаянные усилия были прерваны взрывом, пробившим дыру в настиле над их головами. Послышался грохот матторков, визг снарядов и череда разрывов.
– Должно быть, пираты обнаружили новую жертву, - сказал Кантар, вскакивая на ноги.
– Судя по количеству снарядов, обрушившихся на их корабль, я скорее бы счел жертвой их, - ответил Сан Той, также поднимаясь.
Оба они поскакали к борту корабля, связанные лодыжки не позволяли ходить, и стали выглядывать в бойницы.
– Кости Торта! - воскликнул Сан Той. - Корабли плывут по воздуху!
Глянув вверх, Кантар увидел флотилию боевых воздушных кораблей. Плоской формы, с возвышающимися прозрачными башнями, вооруженными тяжелыми матторками, они летели без крыльев, рулей и винтов.
– Это олбанийские воздушные суда, - сказал он. - Я однажды в Рибоне видел их флот.
– Никогда мне не доводилось видеть или слышать, чтобы такие чудеса летали над Азпоком, - сказал Сан Той.
– Странно, что они оказались здесь. Интересно… А, я понял! Ведь Зинло, торрого Олбы, является женихом Лорали, торрогини Тирана. Естественно, что он помогает в поисках ее пропавшей младшей сестры. Как естественно и то, что он атакует корабли хьютсенцев, врагов всей Заровии.
Через несколько минут бомбежка стала еще интенсивнее, и Кантар уже не на шутку встревожился о судьбе Нарине. Тут на воде перед ними появилась огромная тень, огонь прекратился. Послышался звук впивающихся в древесину крючьев. Затем по палубе застучало множество ног, послышался лязг оружия, стрекотанье торков, крики, стоны и вопли.