Снаружи один из них показал красную корочку КГБ.
Я открыл и все трое вошли в дом.
— Я майор Соколов. Нам известно, что в этой квартире имеется посылка с наркотиками. Сами её покажите или нам сделать обыск?
— Есть посылка, мы не возражаем. Но она нам не принадлежит. Нас попросили её передать одному студенту по имени Ваграм, но он не пришёл на вокзал. Вот мы и занесли её сюда.
— И вы не знаете, что в ней находится?
— Нет, уверяю вас.
Майор пристально посмотрел мне в глаза холодным ничего не говорящим взглядом.
— Кто владелец квартиры?
Тамара, которая пряталась на кухне, боязливо вышла оттуда.
— Я хозяйка квартиры, — ответила она уже посмелевшим голосом.
— Документы предъявите.
Тамара протянула паспорт.
— И вы гражданин тоже.
Я достал свой.
После осмотра паспортов Соколов строго спросил меня:
— Кем вы приходитесь этой гражданке?
— Я её друг! — последовал мой уверенный ответ.
— Понятно. Показывайте коробку.
— Да вот она в углу. Мы к ней даже не прикасались.
Майор сделал жест и двое других принялись вскрывать посылку.
Как и предполагалось там были закатанные банки домашнего консервирования, которые делает на зиму любая порядочная армянская домохозяйка.
У нас с Тамарой словно камень с души свалился и мы облегчённо вздохнули.
Но комитетчики со знанием дела продолжали опорожнять коробку и наткнулись на целлофановый пакет с белым порошком, который лежал на самом дне, под банками.
— Вот, товарищ майор, нашли, — произнёс один из них.
Майор сделал маленькую дырочку и попробовал содержимое на вкус.
— Ну вот! Что и требовалось доказать. Кокс отменного качества. Володя! Иди за понятыми. Будем оформлять как положено.
Тамара хотела, что то возразить, но я одёрнул её.
— Успокойся. Сейчас все твои действия нам только во вред. Пускай оформляют.
— Ну что граждане Тамара и Арутюн. Надеюсь вы знаете что полагается за хранение наркотиков?
— Товарищ майор! Но мы же…
— Знаю, я всё отлично знаю. Вы привезли эту несчастную посылку не знакомому человеку, не ведая, что там находится и это была ваша первая ошибка.
— А какая была наша вторая ошибка? — спросил я, чувствуя, что именно в этом кроется наше спасение.
— А вторая ошибка была в том, что вы по доброте душевной в поисках владельца, пришли добровольно в институт и тем самым доказали, что действительно не знали о содержимом посылки, и потому у меня нет оснований не верить вам.
— Так значит мы сами доказали свою невиновность? — осторожно спросила Тамара.
— Выходит так, милочка. Вдобавок ещё и помогли нам в раскрытии тяжкого преступления.
Я обнял Тамару за плечи, чтобы ещё сильнее подбодрить.
— Но разговор наш не окончен. Давайте присядьте поговорим. Заодно и подпишите протоколы. Дайте им бумаги и ручки, пускай напишут объяснительные.
Мы все сели за стол, написали докладные и подписали протоколы.
— Теперь слушайте меня внимательно. Мы установим за вашей квартирой наружное наблюдение. Очень возможно, что сюда нагрянут гости.
— От студента?
— Да, из его кампании. Не исключается, что и они вас засекли в ректорате.
— Вы так считаете?
— Вы уж поверьте моему опыту. Не хочу вас пугать, но кокс в вашей посылке тянет на внушительную сумму и потому помимо бедного студента у него есть истинные хозяева более серьёзные.
Тамара опять от страха сжала мою руку.
— Кстати, вовсе необязательно, чтобы вы находились в этой квартире. Можете на время пожить в другом месте.
— Товарищ майор! А можно уехать в другой город, хотя бы на Новый год. Не хочется оставаться тут в качестве наживки.
— Ещё лучше, уезжайте, отдыхайте, а мы покараулим.
— Тамара, ты не против?
— Я только за, причём двумя руками! — заявила воспрянувшая духом подружка.
— Ну и молодцы! А чтобы у вас не было проблем в этот сезон с билетами, я позвоню кому надо и всё устрою. Куда намерены улететь?
— На юг, в Сочи.
— Заодно и гостиницу забронируем. «Жемчужина» подойдёт?
Я буквально обомлел от такого везения.
— Ещё как подойдёт! — только и смог я выговорить от счастья.
— На номер люкс потянешь, доктор?
— Потяну, конечно.
Номера люкс в «Жемчужине» давали только интуристам и то за твёрдую валюту. Но если бронь запрашивал Комитет то любые проблемы исключались по определению.
Соколов дал соответствующее распоряжение.
— Может и Эдика с Зарой с собой возьмём? — спросил я Тамару.
— Прошу вас, не надо никому ни о чём говорить, — возразил Соколов и, увидев моё удивлённое лицо, добавил, — Эдик это не тот ли ваш друг что с вами приехал экзамен сдавать?
— Он самый, а что с ним случилось?
— Да ничего. Просто его уже нету в Москве.
— Как это нету? — удивился я.
— А вот так. Улетел он утренним рейсом в Мин. Воды и в настоящее время принимает ванны в элитном санатории Кисловодска вместе с известной вам Марией Ивановной.
— Как с Марией Ивановной, — ещё больше опешил я, — а Зара?
— Зара уже давно в Ереване.
Ну Эдик ты даёшь! Бабник хренов! На ходу переобулся. Поменял ереванские полуботинки, на роскошные московские сапожки.
— Ты знала об этом? — спросил я Тамару.
— Догадывалась.
— Товарищ майор, а вы то откуда это всё знаете. Неужели за всеми нами следите?
Соколов хитро усмехнулся.
— Такие наивные вопросы задаёте, товарищ из солнечной Армении. Грош цена нашей конторе да и всей нашей державе, если мы не будем знать чем и как живут её граждане. Я даже знаю, как вы японца грамотно использовали, чтобы подарочки накупить вашим дамам.
— И об этом вам известно? — ахнул я, изрядно перепугавшись задним числом.
— Не бойтесь. Всё что проделали вы — это не наказуемо, ведь валютой не злоупотребляли. Наоборот японского бизнесмена помогли ублажить и порадовать, а значит он ещё приедет.
— А то что Оля…
— А что Оля? Оля наш человечек. Любую информацию сможет выведать у интуристов.
— Ну это я сразу догадался, что валютные проститутки ваши основные информаторы.
Майор посмотрел на меня строго.
— А вы доктор чересчур смекалистым оказались. Как бы ваша смекалка не отразилась отрицательно на здоровье больных.
— В каком смысле, товарищ майор? — забеспокоился я, поняв, что перегнул палку.
— Хочу припомнить, как вы, будучи ещё студентом, в скверике Большого театра втридорога толкали иностранным старушкам билеты на «Лебединое озеро».
Я ахнул от изумления. Оказывается меня уже тогда комитетчики пасли.
Это сейчас в век интернета, ю-туба посмотреть любое произведение Чайковского не составляет большого труда, а в совковые времена это было большой проблемой. Например, балет «Лебединое озеро» по телику показывали очень редко. Почему то бессмертная музыка Чайковского звучала с советских экранов только когда умирала какая-нибудь совковая или партийная шишка. Ну а иностранные матроны просто с ума сходили по «Лебединому озеру» и не жалели финансов, чтобы посмотреть представление на сцене Большого театра. Этим обстоятельством я и пользовался.
— Ну если следили за мной то, почему не схватили?
— А потому что всех подряд хватать, государству дороже обойдётся. Вас тогда спасло то, что торговали не на валюту, а исключительно на рубли, а то куковали бы сейчас на зоне, вместо тёплой постельки рядом с подружкой.
Последние слова Соколов сказал улыбаясь и по-доброму кивнул в сторону Тамары.
— Кто бы сейчас так красиво ухаживал за матерью-одиночкой?
В это время подошёл сотрудник Соколова и доложил:
— Товарищ майор. Есть бронь на сочинский рейс сегодня в двадцать тридцать пять.
— Ну всё ребята. Летите отдыхайте и счастливого вам Нового года.
Уже сидя в сочинском самолёте, я осторожно спросил свою подругу:
— Слушай Тамара! А может ты тоже того?
— Что того?
— Ну работаешь как Оля?
— Да ты что Артюшка! Я как Оля не могу. У меня кишка тонка. Меня хватает только икрой торговать в баре, да вискаря вовремя наливать. А служить в конторе и подобно Оле стать как чернильница на почте, чтобы всякий в неё мог макать свою грязную ручку — это извини- подвинься не моя стезя. Я девочка брезгливая, как будто сам не догадался до сих пор.
В Сочи мы долетели уже к полуночи и без проблем заселились в забронированный КГБ номер-люкс причём нам дали с видом на море.
Тамара сразу же кинулась примерять на себе купленные вчера шмотки, восторженно возникая передо мной и я был вынужден поддерживать её восторг пусть даже несколько искусственно и театрально, ибо лично я считаю, что нет ничего краше обнажённого тела любимой женщины и никакое бельё, будь оно самое фирменное и дорогое, не сделает её более желанной.
— А сейчас, внимание! Пляжный ансамбль мини-бикини 86.
Сказав так, Тамара вышла в потрясающем раздельном красном купальнике.
Я знал приблизительную цену этого шедевра. Её создатели умудрились упрятать в минимальном количестве ткани, бретелек и верёвочек самые интимные женские места. Трусики, если их можно так назвать, едва скрывали женскую щёлочку, а сзади Т- образная верёвочка затягивалась по бокам и уходила между поп, оставляя обнажёнными соблазнительные ягодицы Тамары. А вот лифчик купальника смог удачно замаскировать нулевую грудь, а вместе с нею чудесные лиловые сосочки, которые при первом же прикосновении туго напрягались и выпячивались вперёд, стремясь своей сексапильностью нивелировать ущербность самих грудей.
— Шикарно смотришься, Томочка! Аж на пляж потянуло. Какой мощный эффект от купальника, который легко можно спрятать в ладошке ребёнка. Бёдра стали выглядеть сексапильней и цвет был подобран верно. Белый купальник не смог бы замаскировать маленькие грудки, а вот красный — придал им добавочный эффект.
Я подошёл сзади к Тамаре и расстегнул бретельки фирменного лифа. Лиф упал на пол, обнажив ту часть спины где недавно крепился. Почему то эта часть женского тела, где были бретельки лифчика, сильно заводила меня.