Я же, с натянутыми, как струна, нервами, двинулась за ним.
Нашей беседы, вроде, никто не заметил: Калеоппа продолжала злиться из-за того, что ей выпало идти с Памеллой, сама Памелла вместе с Ниретой были увлечены разглядыванием стайки ярких птиц, рассевшихся на дереве, что росло рядом с домом, а Эбби уточняла какие-то вопросы по поиску у Гарольда.
— Ну что, свэлы, — вскоре произнес громко Гарольд, — вижу все в сборе. Можем начинать! Оглядитесь хорошенько вокруг и ищите первый указатель нужного вам цвета.
— Я нашла, Ваше Высочество! — первая отметилась Эбби, и Калем поспешил к ней.
Я проводила их взглядом, пока они не скрылись за углом дома, и отыскала глазами Нирету. Та уже отчаянно махала мне, призывая подойти.
— У нас же красный, да? — она с улыбкой показала на дерево неподалеку, где на стволе виднелась прикрепленная алая стрелка.
— Молодец, — я тоже улыбнулась. — Тогда идем?
— Идем!
— Пошли и мы уже, — донесся до нас голос Калеоппы. — Вон зеленая стрелка… — и она, обойдя Памеллу, направилась впереди нее.
— Красивая здесь природа, правда? — произнесла Нирета спустя некоторое время. — Для меня здесь все в диковинку… Особенно снег. У нас в Тирсее ничего подобного нет.
— Зато весь ваш Тирсей для остальных миров диковинка, — усмехнулась я и тут же поинтересовалась: — Не тяжело тебе столько времени без воды?
— Тяжеловато. Но я уже начинаю привыкать… Ой, смотри, вон еще красная стрелка. Значит, нам туда…
— Ты такая зоркая, — похвалила ее я. — А у меня вот плохое зрение…
— Правда? — удивилась она.
— Да, сейчас я в линзах, но дома обычно очки ношу, — не знаю, почему я решила разоткровенничаться именно с Ниретой, но она как-то всегда располагала к себе и была одной из самых приятных для меня девушек на Отборе. Да и Калем подозревал ее меньше остальных.
— Никогда бы не подумала, — усмехнулась Нирета. — Даже не представляю тебя в очках. Тем более у тирсейцев не бывает проблем со зрением.
— Везет вам… А в нашем мире это настоящий бич! — я удрученно махнула рукой. — Наверное, каждый третий страдает близорукостью. О, теперь и я нашла очередной указатель, — я устремилась к дереву, где виднелась красная стрелка.
— А говоришь — плохо видишь! — засмеялась Нирета, не отставая от меня. — Если так пойдет дальше, мы справимся быстрее остальных!
— Ох, хотелось бы! — согласилась я с ней, думая при этом, как бы поскорее очутиться рядом с Калемом, а лучше
— вернуться во дворец.
— Интересно, что там за сокровище, как думаешь?
— Мне кажется, какая-нибудь безделушка, — со смехом предположила я.
— А мне думается, от Его Величества можно ждать чего угодно, — весело возразила Нирета. — Смотри, еще стрелка…
— Да, — я тоже ее заметила. — Отлично…
— Давай немного отдохнем, — предложила я, когда мы поравнялись с указателем. — Что-то мы слишком быстрый темп взяли…
— Давай, — легко согласилась Нирета.
Я обернулась, желая посмотреть, как далеко мы отошли от дома, и неприятно удивилась, осознав, что не вижу его. А ведь Гарольд говорил, что здесь все как на ладони. Но от закрадывающихся тревожных мыслей отвлекла Нирета.
— Слышишь? — вдруг насторожилась она. — Кто-то кричит…
Глава 26
Я прислушалась: тишина.
— Тебе кажется, — отозвалась с сомнением. — Это ветер… Или ветки скрипят.
— Нет же… — голос Ниреты становился взволнованней. — Кто-то явно кричит… Женщина… Поверь, у нас, тирсейцев, ведь не только зрение острое, но и слух… И я точно слышу крики. Вон оттуда, — она показала в сторону, противоположную той, куда мы направлялись. — Пойду посмотрю…
— Нирета, не надо! — я попыталась ее остановить. — Мало ли кто кричит… И мы не должны сходить с маршрута. Вдруг заблудимся?
— Ты оставайся здесь. Я только чуть вперед пройду, послушаю… — она двинулась туда, где ей мерещились крики.
— Нирета!.. — уже без всякой надежды окликнула я, но та упрямо продолжила свой путь. — Только осторожней… Вскоре она скрылась за размашистым кустом, и мне стало еще тревожней.
— Нирета… — снова позвала я. — Все в порядке?
— Да! — донеслось вскоре.
А еще через мгновение — какой-то треск и громкий вскрик. Где-то вспорхнула испуганная птица, сбивая с елок снег…
— Нирета! — я бросилась в сторону, откуда секунду назад слышала девушку.
Сердце екнуло от страха, когда поняла, что за тем самым кустом скрывается обрыв. Тирсейки же нигде не было видно. Где-то внизу раздался тихий стон, а затем слабый голос Ниреты:
— Стэйси… Я здесь…
— Что случилось? — я подбежала к самому краю обрыва. Тот оказался не очень высоким, но у его подножия я обнаружила Нирету, лежавшую на снегу.
— Я упала и, кажется, подвернула ногу…
— Сейчас, Нирета, сейчас… — я принялась метаться вдоль откоса, пытаясь найти более пологий спуск.
Старалась ступать осторожно, но все-таки не заметила снежную полость. Нога провалилась, а затем поехала вниз. Я взмахнула руками, стараясь удержаться в вертикальном положении, но было уже поздно: снег просел и под другой ногой, и я кубарем покатилась со склона.
Счастье, что, в отличие от Ниреты, ничего себе не повредила, лишь больно ударилась плечом. Зато приземлилась почти рядом с подругой по несчастью.
— Привет — ситуация показалась мне комичной, и я не сдержала усмешки.
— Привет, — Нирета тоже улыбнулась.
Я потерла глаза, желая избавиться от попавшего туда снега, но сморщилась от неожиданной рези и чертыхнулась.
— Что такое? — забеспокоилась Нирета.
— Кажется, линза выпала… — я пошарила рукой по снегу и, в конце концов, отыскала маленький скрюченный комочек, который еще недавно был контактной линзой. От холода та быстро затвердела, и возвращать ее на место не имело уже никакого смысла. — Ну вот, теперь я слепая на один глаз…
Однако легкое жжение в другом глазу заставило меня и в этом засомневаться. Похоже, вторая линза тоже съехала и торопилась следом за своей двойняшкой. Ну нет, дорогая, побудь еще немного на своем месте. Может, смотреть на мир четко одним глазом и не очень удобно, но все ж лучше, чем когда плохо видят оба.
— А нормально так мы с тобой с горки прокатились… — я, прищурившись, взглянула на верхушку склона, где сама стояла еще недавно.
— Да уж… — хохотнула Нирета.
— Ну как ты? Как нога? — спросила я ее уже серьезно.
— Побаливает, — призналась та.
— Сможешь идти?
— Постараюсь… — улыбнулась она.
Я помогла ей подняться и предложила свою руку для опоры.
— Так что там с женским криком? Действительно, кто-то звал на помощь? — вспомнила я. — Или мы зря кувыркались в снегу?
— Я больше не слышу его, — растерянно проговорила Нирета. — Он прекратился, как только я свалилась с обрыва. Я уже начинаю сомневаться, было ли что-то на самом деле. Возможно, ты была права, а я только подняла панику, и теперь из-за меня мы оказались в такой неприятной ситуации…
— Ладно, что случилось, то случилось. Надо как-то возвращаться, — теперь я смотрела на небо, которое из ясно-голубого прямо на глазах превращалось свинцово-серое.
Откуда-то появился ветер, сгоняя огромные тугие тучи. Лес заволновался, предчувствуя непогоду.
— А ведь обещали же снегопад, — вспомнила Нирета.
— Нам желательно вернуться до его начала… — я огляделась, раздумывая, как подняться обратно наверх.
Нога Ниреты болела, а значит, так просто на склон взобраться не получится. Стоило поискать менее крутой подъем.
— Наверное, придется немного обойти этот выступ, — сказала я Нирете. — Возможно, встретим более удобное место для подъема. Держись за меня.
— Как бы не заблудиться, — тревожно отозвалась она.
— Постараемся, — я попыталась подбодрить не только ее, но и себя. — Главное, подняться наверх, пройти в обратную сторону вдоль обрыва и отыскать наши красные стрелки.
— Боюсь, сокровища нам уже не найти, — удрученно усмехнулась Нирета.
Да уж… Нам теперь хотя бы дорогу назад отыскать…
Первые хлопья снега начали падать, когда нам только удалось взобраться на горку. Из-за ноги Ниреты приходилось идти медленно, часто останавливаясь на передышку. Она, молодец, старалась держаться и не жаловалась на боль, хотя видно было, что каждый шаг ей дается с трудом. А еще я стала замечать, что Нирета как-то побледнела, хотя на морозе, напротив, должен был появиться насыщенный румянец. И губы приобрели нездоровый оттенок синевы.
— Тебе плохо? — спросила я, делая очередную остановку. — Ты не очень хорошо выглядишь… Нога болит сильнее?
— Нет… Нога как прежде… — ответила Нирета и замялась. — Просто…
— Что? Говори же! — поторопила я ее.
— Мне холодно… — виновато прошептала она. — Очень холодно… Я… Я боюсь этого холода…
Я с тревогой взглянула на девушку. Ну конечно… Она же сама говорила, как тирсейцы страшатся холода, да и кто-то из участниц упоминал, что холод может их погубить. Нирета тем временем приподняла рукав своей шубки и взглянула на изящные золотые часики, обрамляющие ее запястье.
— Мы почти два часа на морозе, — сказала она. — И уже шесть часов, как я без воды… Стэйси, — ее взгляд стал умоляющим, — нам нужно поскорее назад… Иначе я…
— Я поняла, не волнуйся. Мы почти пришли к тому месту, где ты меня оставила. Вот-вот появятся красные указатели, и мы по ним найдем дорогу к дому… — произнесла я уверено.
А в голове при этом билась мысль: «Два часа! Оказывается, мы почти два часа в этом чертовом лесу!» Но если мы так долго отсутствуем, почему нас не ищет Калем? Ведь он должен был заволноваться, когда мы не появились вовремя. Да и маячок… Я уже за это время несколько раз успела испугаться, хотя бы даже тогда, когда падала. Калему должен был поступить сигнал опасности! Где же он тогда?
— Разве это не здесь? — я повертела головой в надежде увидеть алые пятна стрелок сквозь пелену участившегося снегопада.
— Вроде здесь, но… Только указателей почему-то нет… — Нирета тоже принялась всматриваться в окружающие деревья. И вдруг вскрикнула: — Гляди!