— Я не знаю, готова ли я, — решила поломаться для приличия.
Но он не стал со мной разговаривать, а просто проверил, насколько я уже готова.
— Врунишка. Сейчас покажу тебе, как обманывать будущего мужа.
И мои мысли понеслись совершенно в другом направлении. И быть сейчас именно с ним показалось самым правильным и нужным на свете. Обнимать, дарить ласки человеку, которого, как оказалось, не переставала любить ни на минуту.
— Уфф… — вздохнул он, вытирая пот на своей груди.
— Что так? — я сама всё ещё хватала судорожно воздух, но мысли уже спешили выстроиться в ряд — наши проблемы всё-таки дёргали за ниточки, не давая расслабиться так, как хотелось бы.
— Ты была на высоте, — он поцеловал мою руку. — Не думал, что смогу что-то подобное испытать. Даже уже и не надеялся. Вот что значит быть с предназначенной тебе женщиной.
— Кто-то замуж мне предложил? Или уже предложение не в силе? Ты же уже получил, что хотел? Да?
— Что в силе или не в силе, ты почувствуешь минут через тридцать. И своё я получу ох как нескоро. Поэтому соскочить даже не надейся.
Он стал щекотать меня своей слегка отросшей щетиной, а я по-детски захихикала.
— Смеёшься? Замуж, говоришь? А как же наш Виталик? — он сделал ударение на его имени. — Что молчишь?
— А что отвечать? Вдруг ты опять обидишься на меня. А он тут как тут. Придёт на помощь, — насчёт помощи я почти не соврала.
— Ах так! Ну держись, — и стал меня щекотать руками.
— Всё. Сдаюсь, сдаюсь, — я смеялась во весь голос.
— Анжелика, я серьёзно, — он прижался носом мне в район ключицы и продолжил тихим голосом. — Я знаю. Это очень неприятно. Но все эти женщины для меня абсолютно ничего не значили. И тем более я не собираюсь изменять или обманывать меня. Не в моих правилах вести двойную игру. Прошу только всегда верить мне. Слышишь? Всегда. Что бы ни случилось, что бы ни произошло. Со своей стороны отвечу тем же.
— А я прошу тебя прощать мои ошибки. Я не уверена, что не буду их не совершать.
— Ага… Значит, Виталий тут причём? Да? — и снова приподнялся на локтях, заглядывая мне в глаза.
— Нет. Можешь быть спокоен. У него уже давно есть жена. Её зовут София. Они живут во Франции. А здесь у него гостиница. И друг у него здесь армейский. Вот они и открыли совместный бизнес. И служили они в войсковой части, которая находится в пригороде.
— А ты как здесь оказалась?
Я смотрела в потолок. Чтобы не заплакать.
— Прости. Я понимаю, как тебе тяжело. Но нам надо поговорить. Надо, чтобы прорвал этот нарыв. И рана стала заживать. Я уверен — заживать она будет быстро. Я всё для этого сделаю.
— И я. Я тоже всё сделаю, — слёзы предательски покатились по щекам.
— Милая… Солнышко моё, — он вытирал мои щёки одной рукой, а второй гладил ямочку возле ключицы. — Нет, я не могу на тебя смотреть. Так и хочется тебя накормить. Давай, вставай. Идём обедать. И вина выпьем. А там и разговор легче пойдёт.
— Ты же говорил, что на трезвую голову надо разговаривать.
— Так то, что надо на трезвую — уже сказали. Остальное только для информации. Это будут наши вводные для семьи. Чтобы было от чего оттолкнуться. Ну, вставай, вставай. И Юпитер на улицу хочет. Скребётся в дверь, не переставая.
— А как же расследование?
— Ну что сразу погрустнела? Юра всё решит. Им есть, кого опрашивать. Алексей Семёнов, ты с ним ещё не знакома, он мой напарник, ездил к твоему начальнику. И ему там не всё понравилось.
— К Аркадию Валерьевичу?
— Да. И эта ваша дама, Клавдия, тоже себе на уме. Так что сегодня Юра ещё сам осмотрит ваши рабочие места и видео с камер. В общем, забудь пока. Тебя это не касается.
— А Юрий Николаевич думал, что это я? — с отчаянием спросила Клима.
— Нет. Он сразу поверил мне.
— Спасибо, — сказала я упавшим голосом.
— Слушай, да ладно. Кто прошлое вспомнит… В конце концов, мы квиты. Ты про женщин моих забыла, — и ущипнул меня за мягкое место.
— Я про них забыла. Можешь больше не переживать на этот счёт, — и опять поцеловала его.
— Подъём, — он практически спихнул меня с кровати и вздохнул. — Иначе придётся снова задержаться. Впрочем, и другие места квартиры меня не смогут остановить.
Глава 27
Мы уже целый час выгуливаем Юпитера в ближайшем парке. Наступает печальное время года: проступает слякоть после растаявшего первого снега, последние листья лежат в прозрачных лужах, а над нами улетают птицы в дальние края. Но у нас кружится голова от счастья. И не нужно никаких слов, чтобы это заметить друг у друга.
— Да, Юра, — Клим ответил звонившему, хотя до этого времени только смотрел на экран и сбрасывал звонки. — Мы тут недалеко, в парке. Дойдёшь до красного дома, а там увидишь забор строительный. Вдоль него иди. И упрёшься в центральные ворота. Мы на главной аллее. Нас легко заметить. Юпитер нежится тут, лапки кверху. Радуется последнему теплу. Ждём. Анжелика, ты посмотри, что он делает?
Я засмеялась.
— Все знают, что между солнцем и Юпитером установлены особые отношения.
Я немного разволновалась. Сейчас сюда придёт этот высокий человек с серьёзным и требовательным лицом.
Я помню, как заметила их двоих с Климом в ресторане. Никитенко окидывал меня внимательным взглядом и что-то говорил ему. А я медленно сходила с ума. От неизвестности, от осуждения, от нелепого стечения обстоятельств…
А когда Виталик сообщил мне, что сейчас сюда, за этот стол, придёт Клим Шахов, и вы спокойно всё обсудите — я потеряла ориентацию в пространстве и во времени.
Дальше всё как во сне: Виталий зачем-то жмёт руку Никитенко, Клим встаёт и идёт в мою сторону. Я вообще плохо помню вчерашний вечер. Делала всё, что мне говорил Клим. И никак не могла взять в толк, зачем мы тут сидим, ужинаем…
— Эй, — Клим обнял меня, — что задумалась?
— Вчерашний ужин вспомнила.
— А я как вспомню… Как увидел вас опять вдвоём. Знаешь, у тебя дома, когда сказал, что он просто тебе помогает, меня ненадолго отпустило. Но вечером в ресторане, — он разворачивает меня к себе лицом. — Знаешь, такой боли я не испытывал никогда. Пока в больнице лежал после аварии, пока болел… Но эта боль. Она кромсает так, что, честное слово, болеть легче.
— Слышишь, слышишь, — я бью его кулаками по груди. — Не говори так никогда. Это большой грех.
И тут до меня доходит.
— Ты попал в аварию?
— Потом, всё потом. Всё расскажу.
И тут меня пронзает новая мысль.
— Ты попал в аварию после нашего последнего разговора, — слёзы снова приходят в гости непрошено. — Ты сел пьяным за руль. Ты не хотел жить после того, что я сделала. Я разрушила наши отношения…
Мои плечи уже трясутся от рыданий, а он обнимает меня.
— Ой, дурочка, моя. Я ехал искать тебя. Гончаровы сказали, что тебя у них нет. Я поехал проверить это. И собирался найти тебя. И оставить себе…
Я тоже крепче жмусь к нему.
— И вот нашёл, когда уже и не ждал. На заводе, как увидел твою фамилию на личном деле… Первым моим желанием было, сразу поехать к тебе. Думал, даже если и виновата, всё равно не отпущу. Так на меня в тот день накатило прошлое.
— Ты всё-таки сразу подумал на меня, — я констатировала угрюмо факты.
— Нет. И ещё раз нет. Я верил, что это не ты. Это, знаешь, были такие помыслы далёкие в голове, которые от тебя не зависят. Может, что-то произошло. Так получилось у тебя, так сложились обстоятельства. И вот даже на этот ничтожный сомневающийся процент я для себя решил, что тебя больше никуда не отпущу. Хотел не отпустить…
От моего удивления, нет даже от моей злости, то ли на себя, то ли на него, плакать резко расхотелось.
— И что же изменилось на следующий день? — я вытерла слёзы и наклонила голову, чтобы услышать ответ.
— Твой Виталий. Вся известная информация тут же всплыла в моей памяти. Решил посещение к тебе отложить на утро. Я боялся. Боялся услышать, что вы вместе. Боялся, и снова засомневался… Боялся, что ты сделала это для него. Страшно разозлился. Решил — разбирайтесь сами. О чём очень потом сильно пожалел. Мы могли в тот же день поговорить и всё выяснить. А так ещё целые сутки боли… А мне теперь и сутки жалко. После потери наших четырёх лет. Да нашему ребёнку могло быть уже три годика.
— А ты думал, что чувствовала я? Когда думала, что ты хочешь меня обыскать? — я не вытерпела, моя обида тоже терзала меня.
— Мне нечего сказать в своё оправдание. Я хотел тебя. Я хотел увидеть…
— Сколько это будет нас грызть? Я не могу жить без тебя. Но, как стереть это всё из памяти. Вроде я простила всё. Но вот в такие моменты… Эти все воспоминания. Они так бьют по чему-то изнутри. Мы будем снова и снова обвинять друг друга.
— Тише, иди сюда, — он снова меня обнял, — я ревнивый дурак. На следующий день Юра сообщил мне, что Виталий женат, но не на тебе. Зато у него здесь бизнес. Всё это не вязалось в моей голове. Но всё-таки появилась надежда. И когда ты дверь открыла… Мне хватило только один раз взглянуть в твои глаза и увидеть все ответы на мои вопросы. Увидеть твою невиновность. И такую же боль. Мы всё-таки чувствуем с тобой друг друга. И увидеть сожаление, и радость. И не думай отрицать этого. Но пришёл он. И меня понесло. Ревность просто жгла меня изнутри, пока ты его успокаивала. Сейчас я понимаю, что видел то, чего не было на самом деле. Я видел, что ты меня хотела. Но думал, что ты с ним. И сожалеешь, что так всё вышло.
— Ты и вправду дурак, — горько усмехнулась я.
— Дурак или дурачок?
Я снова ударила его легонько кулаком в грудь.
— Я тоже люблю смотреть старые фильмы.
— А я тебя люблю.
Он запускает свою ладонь в мои волосы, оттягивает их слегка назад и долго смотрит в мои глаза. Потом медленно наклоняется к моим губам. Прижимается своими, горячими, и просто дышит.
— Знаешь, когда был мой самый счастливый момент в жизни? — шепчет мне в губы.
Я качаю головой. Я не могу сейчас говорить. А думать тем более.