Марч раздраженно одернул себя. Все это к делу не относится. Его помолвка с Френсис — дело сугубо практическое, а нравится ему невеста или не нравится, не имеет ни малейшего отношения к тому, что он чувствует к Элисон Фокс. А чувствовал он странную смесь ненависти, унижения и ощущения, будто его предали.
Камердинеру его светлости, вызванному прислуживать при вечернем туалете графа, хватило одного лишь взгляда на своего молодого господина, чтобы подавать рубашку, шейный платок и жилет сколь возможно быстрее и бесшумнее. А когда хозяин наконец оделся и покинул свои апартаменты в «Йорк-Хаус», лакей с облегченным вздохом рухнул в ближайшее кресло.
Марч сам не знал, как удалось ему пережить этот обед. Никто, он был уверен, даже те, кто считал, будто он хорошо знает его, не смог бы догадаться о ярости, клокотавшей в его груди, но скрывавшейся за бесстрастным вежливым выражением лица. Лишь на самом концерте граф позволил себе слегка расслабиться, так как в темноте не было нужды носить маску, скрывающую его чувства. В этот вечер Моцарт не смог успокоить его, но музыка помогала думать, и к тому времени, когда публика бурно аплодировала последнему отрывку, в голове Марча уже начал складываться план, как вернее уничтожить прекрасную мисс Фокс.
К немалому своему огорчению, Элисон вынуждена была признать, что даже музыка Моцарта сегодня над ней не властна. А она с таким нетерпением предвкушала сегодняшний концерт, тем более что оркестр в тот вечер был составлен из членов недавно открытой Лондонской филармонии. Но, несмотря на их очевидное мастерство, давшее знать о себе буквально с первых же сыгранных ими нот, девушка так и не смогла полностью раствориться в музыке, как обычно. Она бросила взгляд на Марча, сидящего по другую сторону леди Эдит и Мэг, но, несмотря на то, что над ним горела тусклая лампа, все равно не смогла различить выражение его лица. Элисон зябко съежилась на стуле.
Она в сотый раз принялась гадать, что же случилось с ним сегодня? Или же эта неуловимая перемена всего лишь плод ее воображения? За обедом он весело смеялся, болтал и поддразнивал ее, но почти не прикоснулся к еде. Он говорил ей комплименты по поводу платья, но его губы изгибались в какой-то странной улыбке, а глаза сверкали, точно хрусталики льда. Пожав плечами, девушка заставила себя разжать пальцы, нервно теребившие складки платья. Настроение лорда Марчфорда, будь оно наилучшим или же наихудшим, ровным счетом ничего для нее не значит. Он скоро уедет, и ее жизнь снова войдет в свою колею. Когда племянник ее светлости вернется в Лондон к своей нареченной, компаньонка его тетушки вновь обретет утешение в мирном и спокойном существовании. Элисон будет по-прежнему радоваться прогулкам к минеральному источнику и посещениям публичной библиотеки. Несколько месяцев в году с ними будет проводить Мэг, и к тому же у нее остаются еще ее давние заветные планы об устройстве школы для девочек.
Элисон еще глубже вжалась в кресло. Всего две недели назад эта программа казалась ей такой привлекательной. Так отчего же сейчас она вдруг так ей опостылела? Но на этот вопрос Элисон предпочла не отвечать. Она так погрузилась в свои мысли, что даже вздрогнула, внезапно осознав, что оркестр прекратил играть и вокруг раздаются аплодисменты. Лорд Марчфорд поднялся и заявил о своем желании принести дамам прохладительные напитки, дабы было чем скрасить ожидание начала фейерверка. Элисон в который раз невольно залюбовалась изяществом и силой его движений.
Она праздно обвела взглядом полуопустевшие ряды и вдруг словно окаменела. Совсем рядом с ней, по другую сторону небольшого амфитеатра, в обществе двух мужчин и женщины сидел… Неужели это?.. Тут заинтересовавший ее джентльмен повернул голову к одному из своих собеседников. Да! О Боже, да! Джек Кроуфорд! Элисон была совершенно уверена, что он еще не успел заметить ее, и в панике вскочила. Не обращая внимания на удивленное восклицание Мэг, она повернулась и поспешила прочь, на темную боковую аллею, которая вела от основной дороги. Запыхавшись, Элисон с облегчением вступила под сень ветвей, но буквально в ту же секунду столкнулась с какой-то высокой мускулистой фигурой.
К несчастью, эта фигура была обременена четырьмя стаканами пунша, и при столкновении они выпали и разбились о камни.
— О! — выдохнула Элисон. — Я так… Ой! Это вы! Я не видела… просто…
— Сдается мне, мисс Фокс, — невозмутимо проговорил лорд Марч, — что вы так и не избавились от своей несчастной привычки сломя голову нестись по опасной дорожке.
С этими словами он выудил из жилетного кармана носовой платок и принялся аккуратно вытирать забрызганные пуншем лацканы пиджака.
— О, какой ужас! — расстроилась Элисон. — Надеюсь, ваш костюм не слишком пострадал?
В свою очередь вытащив из ридикюля собственный платок, она стала вытирать им ближайшее к ней пятно.
— А как ваше платье?
— Мое? А, со мной все в порядке, — отозвалась Элисон, поспешно взглянув на корсаж. — Но, боюсь, вы совсем промокли. — И она продолжила свои старания.
— А куда это вы так спешили во мраке ночи? — спросил Марч легкомысленным тоном, но девушке послышалась в его вопросе нотка осуждения. Господи Боже, он что, думает, будто она торопилась на свидание? Как бы ей хотелось объяснить ему, что на самом деле все совсем наоборот!
— Я сама не заметила, как побежала, — с достоинством ответила Элисон. — Мне просто хотелось размять ноги после концерта.
На миг воцарилась звенящая тишина. Внезапно до Элисон дошло, что в своих попытках отчистить пиджак она оказалась пугающе близко к щеке графа. Девушка испуганно вскинула голову, и глаза их встретились. Вздрогнув, Элисон попыталась отступить на шаг, но Марч осторожно положил руки ей на плечи и притянул к себе. Она ощутила тепло его тела, прикосновение его волос к своей щеке и с удивлением обнаружила, что не может сдержать участившееся дыхание. Надо вырваться и уйти! Немедленно! Но, оглушенная его близостью, Элисон стояла не шевелясь, отчаянно желая, чтобы он обнял ее еще крепче. И когда он и в самом деле еще крепче обнял ее, для нее не было ничего более естественного, как поднять лицо навстречу его губам.
Сначала его поцелуй был нежен и нетребователен. Марч обнял ее всю, целиком, и прижимал к себе, пока девушка невольно не подалась к нему еще теснее. Его губы немедленно отозвались на этот порыв, стали горячее и настойчивее, а Элисон, сама не понимая что делает, подняла руки, чтобы погладить его мягкие шелковистые волосы на затылке. Она ощущала, что открывается навстречу ему, как цветок расцветает под жаркими лучами летнего солнца. С губ ее сорвался негромкий стон. Ей казалось, будто из ладоней Марча, гладящих ее спину, струится и растекается по всему ее телу сладостное тепло. Ей хотелось слиться с ним, полностью раствориться в этом тепле.
Раздавшийся совсем рядом взрыв женского смеха вернул Элисон к действительности, и со сдавленным испуганным криком она тут же отпрянула от Марча. Он не делал ни малейшей попытки удержать ее. Несколько секунд Элисон ошеломленно глядела на него, тщетно пытаясь разобрать в темноте выражение его лица.
— Мне не следовало бы так поступать, — резко сказал граф.
— Да, не следовало, — пролепетала Элисон.
— Впрочем, не могу сказать, будто сожалею об этом.
— Да, — эхом отозвалась Элисон, не в силах собраться с мыслями.
— Пожалуй, нам лучше вернуться к остальным, — прошептал Марч, и, взяв ее под руку, направился к толпе, сгрудившейся возле амфитеатра. Скоро они добрались до ряда, где ждали их Маг и леди Эдит.
— Хорошо, что вы оба вернулись, — обрадовалась леди Эдит, — а то я уже начала бояться, что вы пропустите фейерверк.
ГЛАВА 9
— Ох, Марч, спасибо огромное! — радостно благодарила Мэг, вприпрыжку поспевая за братом, когда они вышли из кондитерской миссис Вивер на Брок-стрит. Рот девушки был набит сладостями, так что слова были не очень разборчивы. — Я знаю, ты, должно быть, думаешь, что я веду себя по-детски, но я и правда просто без ума от пирожных миссис Вивер.
— Охотно верю, и не только ты одна, — заметил Марч, показывая на двух элегантных юных леди, идущих перед ними. В руках у каждой из них было по большому пакету, источавшему сладкий аромат. — И куда мы теперь?
— Я думаю, — добродетельно предложила Мэг, — что сначала нам надо выполнить свои обязательства — зайти в книжный магазин за новыми книгами и писчей бумагой, как просила тетя. А уж потом можно как-нибудь развлечься. Например, прогуляться вдоль реки, а после прогулки зайти выпить чаю в новую маленькую чайную поблизости от Парад-гарденс.
— А ты, несомненно, к тому времени снова будешь испытывать муки голода. Смотри, Мэг, я ничуть не удивлюсь, если к двадцати годам ты станешь круглой, как пончик.
— Марч, какие гадости ты говоришь! — возмутилась Мэг, с нескрываемым удовольствием рассматривая в зеркальной витрине свою стройную фигурку. — Тетя всегда говорит, что женщинам семьи Брент вовсе незачем стараться сохранить фигуру. И к тому же, — добавила она ехидно, — я же не объедаюсь, как Дженнифер Вайлмонт. Уж если говорить о пончиках…
— Ладно, не сердись, котенок. А кстати, вот и книжный магазин. Иди возьми свои книжки, а я займусь писчей бумагой.
Бросив на брата озорной взгляд, Мэг поспешила к прилавку, за которым стоял юный клерк, готовый услужить покупателям. Марч прошел в другой конец магазина и отдал второму клерку распоряжения относительно писчей бумаги для леди Эдит и в ожидании принялся бесцельно расхаживать вдоль полок с новыми книгами. Последнее издание «Хроник Бата» не привлекло его внимания, равно как и объявление о конном аукционе, который должен был состояться через три дня в Лансдауне. Перед мысленным взором графа неотступно стояло видение пары волшебных голубых глаз, а мысли его были всецело заняты событиями вчерашнего вечера.
Когда благоприятный случай (если только можно так назвать инцидент с пуншем) привел мисс Фокс буквально в его объятия, первой мыслью Марча было, что боги к нему воистину благосклонны. Второй — страстное желание стиснуть руки на этом нежном тонком горле и сжимать, пока Элисон не испустит дух. Марч с легкостью мог бы это сделать, когда девушка шагнула к нему ближе, и он с трудом удержался от порыва сломать ее, как тростинку, и смять ее губы безжалостным жестоким поцелуем. Его так и подмывало грубо овладеть ею прямо здесь, невдалеке от толпы народа. Но в послед