Елена повернулась к Гребенкину.
– Последний вопрос на сегодня. – Следователь показала фотографию: шестидесятилетний интеллигентный дядечка с тростью выводит Катю Гребенкину из магазина «Филателист». – Кто этот человек?
– Старый ублюдок. Клиент Кати. Она не пришла к нему, хотя и обещала, вот он и озверел.
– Только из-за этого?
– Урод! Что с такого взять? Если бы дочь сказала мне о нем раньше, я бы этого гада… – Гребенкин сжал кулаки.
Следователь отдала приказ увести задержанного. За годы службы ей действительно попадались моральные уроды. Но никто из них не мстил проститутке за то, что она проигнорировала обычную встречу.
«Так кто же ты, господин с тростью?»
– Лена, я откопала дело, в котором фигурирует мужская трость.
В кабинет Петелиной вошла Людмила Владимировна Астаховская. Участие в расследовании омолодило сотрудницу архива, хотя она и так всегда выглядела на зависть своим шестидесятилетним сверстницам.
Елена помнила замечание по поводу своих брюк и невольно пригляделась к черным узким брюкам Людмилы Владимировны. Сидели они идеально. От проницательной Астаховской не укрылось внимание коллеги.
– Брюки-дудочки. – Астаховская повернулась на носочках. – Никогда не выходят из моды, должны быть в гардеробе каждой женщины. Уменьшают бедра, удлиняют ноги. Особенно черный цвет.
– Да, – согласилась Елена.
– Кстати! Видела тебя на улице. Не стоит сейчас ходить без головного убора. – Людмила Владимировна села в кресло и уронила бумаги на стол.
– У меня всегда с этим проблема. Мне не идут шапки.
– Какие шапки в апреле? Берет, только берет! Это вечная классика. Тебе подойдет терракотовый. Могу подарить свой. Ему двадцать лет, но из-за низкой зарплаты я вынуждена покупать только качественные вещи.
– Терракотовый, говорите? – Елена попыталась представить себя в берете.
– Если захочешь выглядеть озорной, сдвинешь его на затылок. А если загадочной – приспустишь на бок.
– Как только выберусь в магазин…
– Помни о правиле: мы не настолько богаты, чтобы покупать дешевые вещи.
– Без вас, чувствую, не справлюсь.
– Беру над тобой шефство.
– Что у вас насчет трости? – вернулась к делам Петелина.
– Вспомни лихие девяностые. У бандитов оружия больше, чем грязных носков. Носят – не стесняются. Если надо кого-то обезоружить, первым делом ищут «стволы». И вот в Питере некий старомодный коммерсант с тросточкой и бородкой «под Чехова» является к крутому авторитету Бояринцеву по кличке Боярин. Между ними серьезные «терки». Боярин обвиняет коммерсанта в том, что тот сбыл ему фальшивые картины на крупную сумму. Тут бы мошеннику и крышка, но он воспользовался тростью с выкидным лезвием. Ранил Боярина и смог уйти.
– Самого Боярина? Руководителя Кронштадтской ОПГ?
– Формально да. Только Бояринцев расшифровывал ОПГ не как «организованная преступная группировка», а как «организованная предпринимательская группа». Боярина подозревали в причастности к захвату предприятий и заказным убийствам, но доказать ничего не смогли. Взяли, как водится, на наркотиках и незаконном хранении оружия. Боярин получил срок, но вскоре вышел. Апелляции, подкуп – в результате условно-досрочное. Теперь Бояринцев известный бизнесмен с большими возможностями.
– А что с коммерсантом?
– Я установила его имя – Костромин Александр Дмитриевич.
– Мошенник Кострома! – Петелина вспомнила дело о хищении фармпрепаратов с помощью подставного склада.
– Верно. Фигурант питерского дела, которым ты интересовалась.
– Где он сейчас?
– Кострома бесследно исчез в девяносто пятом. Поскольку он кинул бандита Боярина, то, скорее всего, нашел свой покой на дне Финского залива с бетонной чушкой на ногах. Вот его фотография.
Петелина придвинула к себе снимок. Русая бородка клинышком, широкие усы, вьющиеся волосы. Действительно, для сходства с Чеховым не хватает только старомодного пенсне. Вместо него Костромин носил большие очки.
У следователя мелькнуло подозрение. Борода, усы, очки – банальный способ изменить облик. Елена достала снимок эстонца, ступающего на порог магазина «Филателист», и сравнила его с Костроминым. В глаза сразу бросились различия: у Костромина лицо вытянутое, а у эстонца широкий подбородок. У питерского мошенника русые волосы, а у эстонца черные. Да и глаза у Костромина светло-зеленые, а у эстонца, видимо, карие.
– Заподозрила реинкарнацию? – догадалась о мыслях коллеги Астаховская.
– В деле фигурирует один эстонец. У него тоже имеется трость. Но с электрошокером.
– Новый век – новые возможности.
– И он тоже из Петербурга.
– Возможно, знал Кострому и перенял его опыт.
Елена позвонила эксперту Устинову.
– Миша, я пересылала тебе фотографию мужчины с усиками и бакенбардами. Ты выяснил, кто он?
– Тармо Кильп. Бизнесмен из Эстонии. В последние годы постоянно приезжает в Москву и гостит здесь подолгу.
– Он где-нибудь засветился?
– Ничего криминального.
– Чем же он занимается?
– Трудно сказать. Тармо Кильп не владеет ни одной коммерческой фирмой в России.
– Миша, ты гений компьютерного сыска. – Елена знала, что прежде чем попросить мужчину, надо его похвалить. – Я перешлю тебе еще одну фотографию. Она сделана в девяносто пятом. Это Костромин, мошенник из Петербурга. Попробуй выяснить, не пересекался ли когда-нибудь Костромин с Тармо Кильпом.
– Ну, попробую, – смутившись, пообещал Головастик.
Не успела следователь положить трубку рабочего телефона, как зазвонил ее сотовый. На экране высветилось имя Дениса Гомельского. Елена переменилась в лице, что не укрылось от внимания Астаховской.
Елена взяла трубку так осторожно, словно боялась обжечься.
– Ну что, Петелина? Время истекает. Что ты решила? – сразу перешел к делу Гомельский.
– Я не одна, – процедила Елена. – Я работаю.
– Работаешь над нашей проблемой, надеюсь. Или мне пора познакомить подружек и учителей твоей дочери с тем, что вытворяет ее развратная мамаша?
Елена прикрыла трубку рукой. Астаховская поняла, что мешает, и спешно удалилась. Оставшись в кабинете одна, Елена выдохнула и перешла в наступление:
– Я узнала кое-что о тебе, Гомельский. Ты, оказывается, очень интересуешься редкими марками.
Адвокат ничего не ответил. Когда пауза затянулась, Петелина жестко спросила:
– Что ты делал в магазине филателиста?
И Гомельский сорвался:
– Ты должна думать о себе, а не шпионить за мной! Даю тебе сутки, Петля. Если до завтрашнего вечера ты кардинально не решишь проблему, я запущу видео в сеть!
Наступившая тишина окатила Елену радостью и тревогой.
«Марки! Я нащупала его болевую точку. Но что я успею сделать за сутки?»
– Зайди ко мне, – сухо произнес Харченко и положил трубку.
По голосу начальника нетрудно было догадаться, что он чем-то недоволен. Впрочем, это входит в служебные обязанности любого руководителя.
Петелина поднялась в кабинет полковника юстиции. Юрий Григорьевич хмурился сильнее, чем обычно. Он указал подчиненной на стул, а сам встал.
– Елена, ты по собственной прихоти устраиваешь слежку за генерал-майором министерства обороны и даже не считаешь нужным проинформировать об этом меня.
– Слежку за генералом? О чем вы, Юрий Григорьевич?
– Своими действиями ты ставишь меня в крайне неловкое положение.
– Я не понимаю. Объясните.
Петелиной приходилось крутить шеей и смотреть снизу-вверх, чтобы следить за перемещениями начальника по кабинету. Такой прием она сама использовала на допросах.
– Я говорю о генерале Баюкине! – Харченко резко наклонился к Елене и впился в нее острым взглядом. – Вижу, что мне объяснять ничего не нужно. Объяснения я намерен услышать от тебя. На каком основании ты установила слежку за квартирой генерала?
Петелина поняла, в чем проблема.
– Я объявила в розыск Алексея Баюкина. Это сын генерала Константина Баюкина. Я предупредила ОВД по месту жительства генерала о том, что сын может появиться на его квартире.
– Прекрасно! Они поставили у подъезда генерала полицейский фургон. С желтой полосой «Полиция»! На второй день на него обратили внимание. И знаешь кто? Наши коллеги – следователи из военной прокуратуры. Далее вопросы к начальнику ОВД. Он показывает бумагу нашего ведомства. Мне звонят и спрашивают, а я не знаю, что ответить. Ты считаешь, это нормально?
– Алексей Баюкин подозревается в серьезном преступлении.
– Почему я ничего об этом не знаю?
Елена вспомнила о чертовом патроне от «Ярыгина», о флешке и о требовании Гомельского.
– Возможно, Алексей Баюкин и ни при чем. Мне нужно было с ним побеседовать.
– Елена Павловна. – Харченко сел за стол и хлопнул ладонями о столешницу. Видно было, что он успокаивается. – Я тебе доверяю, но прошу об одном – не ставь меня в дурацкое положение. Ты могла предвидеть, как будет выполняться твое задание, и догадываться о последствиях.
– Юрий Григорьевич, появления следователей военной прокуратуры я не могла предвидеть. Что они там делали?
– В министерстве обороны сейчас расследуют хищение квартир, предназначенных для военнослужащих. Дело серьезное. Генерал Баюкин под подозрением. Но никаких счетов и наличных денег у него не обнаружено. Поэтому следователи и не спешат выдвигать обвинение. Они даже поинтересовались у меня, нет ли у нас чего-нибудь на генерала? И что я должен был им сказать?
– Юрий Григорьевич, кто, как не вы, может найти выход из сложной ситуации?
Лесть подействовала. Полковник откинулся на спинку упругого кресла и качнулся туда-сюда.
– Да, я напустил тумана. Для начала выудил информацию у них.
– И что?
– Генерал Баюкин лишь винтик в сложных махинациях. Руководит всей схемой некий гражданский – опытный и умный. Но кто он – неизвестно. Через генерала следователи хотят выйти на организатора. Я знаю, ты расследуешь убийства, но тебе не попадалось чего-нибудь об этом мошенничестве?