Благодаря волшебству и магии пустыни, таинственные плакаты внезапно привели их через двадцать миль после Кварцсайда к ветхому гаражу с единственным газовым насосом.
На нем была гигантская надпись во всю стену: «ПИТ». И ниже, строчными буквами, — уже знакомое, бескомпромиссное: «Затруднительное положение? Пит может все исправить». Это было написано относительно мелкими буквами, по сравнению с плакатами в пустыне, словно это утверждение тускнело перед лицом суровой действительности.
— Я был прав! — торжествующе воскликнул Джек. — Держу пари, что он не знает, как отрегулировать кулачковый вал. Давайте остановимся, заправимся газом и осмотримся, а, пап?
— Ладно, — рассмеялся Грэндин.
Но, так или иначе, у него возникло чувство какой-то потери, ностальгическое разочарование, словно исчезла некая детская мечта, когда в поле зрения появился этот обшарпанный сарай.
Когда Грэндин подъехал, стайка цыплят с писком ринулась врассыпную. Он выключил двигатель, и вокруг разлилась всепоглощающая тишина пустыни. Но внезапно ее нарушил металлический лязг, прозвучавший изнутри мрачного гаража с распахнутыми дверями.
— Эй, здесь есть кто-нибудь? — позвал Джек и добавил: — Вы только посмотрите, с какой машиной он возится!..
Грэндин и Марсия всмотрелись в темноту, откуда донесся этот звук. Они увидели проблеск переносной лампы в глубине гаража и мелькнувший в ней силуэт новой модели кадиллака. Это развеяло разочарование Грэндина.
— По крайней мере, у Пита здесь клиенты из высшего общества, — со смехом сказал он.
Из полумрака гаража появилась какая-то фигура. Она двигалась медленно, словно с чрезмерным усилием, точно таинственное существо выбиралось из пещеры, в которой обитало.
На солнечном свете таинственная фигура превратилась в человека в возрасте между двадцатью пятью и тридцатью пятью. Он двигался неловко, словно его суставы были поражены подагрой. И даже под толстым слоем масла и грязи, покрывавшим его с ног до головы, проглядывалась кожа, покрытая пятнами, свидетельствующими о каком-то заболевании.
Он подошел к автомобилю.
— Сколько? — прозвучал вопрос.
Грэндин и Марсия взглянули в глаза механика и испытали почти материальный шок от того, какими темно-синими они оказались. Что-то еще было в лице этого человека — что-то голодное, пугающее.
Грэндин откашлялся.
— Полный бак, — промямлил он и вышел из машины, чтобы отпереть крышку бака, почти сознательно избегая взгляда незнакомца.
— Вы — Пит? — поинтересовался Ральф.
Механик кивнул, вставляя носик шланга в горловину бака.
— Мы видели ваши плакаты от самого Уикенбурга. Нас только удивило, где вы обосновались. По-моему, это довольно безлюдное место для ремонтной мастерской.
— Иногда машины ломаются и в безлюдных местах, — флегматично ответил Пит.
Он оторвался от индикатора насоса и заглянул в машину, а потом — снова в лицо Грэндина.
— Ничего, если я спрошу ваше имя? — нерешительно произнес он.
— Да нет, валяйте… Меня зовут Грэндин. Ральф Грэндин.
— Грэндин… — Пит как будто проверил его имя на вкус, словно ища какие-то старые, забытые воспоминания, затем слегка покачал головой, вытащил шланг и закрыл бак. — Мне показалось, я видел вас раньше, — прищурился он. — Вас в возрасте… Ну, как у этого мальчика. Ему ведь двенадцать, верно?
— Джеку уже исполнилось тринадцать. Спасибо, сколько я вам должен?
Пит оставался неподвижным, пристально глядя на Джека, словно пытаясь кого-то представить на его месте.
— Я ехал по этой дороге, когда был маленьким мальчиком, — медленно, с отсутствующим взглядом сказал Пит. — Мать с отцом взяли меня в поездку, и мы приехали по этой дороге… Когда я был примерно таким же, как ваш мальчик.
Грэндин протянул десятидолларовую бумажку. Пит посмотрел сквозь нее, словно пытался вспомнить нечто очень важное.
— Когда я был маленьким мальчиком, — рассеянно повторил он. — Но я не знаю, куда мы ехали… — Затем он встрепенулся, словно только что увидел Грэндина и деньги. — Разрешите, я проверю у вас масло, — попросил он. — При такой жаре нужно следить за его уровнем.
— Поторопись, Ральф, — прикрикнула Марсия. — В машине прямо парилка!
— Тогда выйди и попей чего-нибудь холодненького. А я посмотрю, нет ли здесь кексов в коробке, — ответил Грэндин.
И он пошел к магазинчику, где на полках рядышком лежали аспирин и поршневые кольца. Джек вылез из машины и склонился над капотом, в то время как Пит проверял масло. Напрасно Марсия пыталась жестами показать сыну, чтобы он держался подальше от этого отвратительного Пита.
— Эй, что вы делаете? — внезапно прорезал тишину пустыни голос Джека. — Па, этот парень даже не может отличить трамблер от датчика уровня масла!
Грэндин закрыл пустой холодильник для безалкогольных напитков и повернулся к нему.
— Какие проблемы?
Он подошел, поскольку Пит извлек одну из деталей трамблера и осмотрел ее.
— Она долго не прослужит, мистер, — показал он. — Она может сгореть прямо в руке.
Грэндин искоса взглянул на почерневший металлический диск, который действительно истончился до того, что был почти что несуществующим.
— Ладно, думаю, он действительно нуждается в замене, — проворчал он.
— Семьдесят пять центов вместе с установкой, — выпалил Пит с рвением, которое казалось почти что отталкивающим, словно он был вороной, выхватывающей крошки со стола богатого человека.
— Хорошо, поставьте новый.
Пит зашагал какими-то рывками, словно испытывал сильную боль.
— Пап, он не разбирал наш трамблер, — хрипло прошептал Джек.
— Эта деталь уже была у него руке! Я же видел.
Грэндин опустил взгляд на серьезное, взволнованное лицо Джека и неопределенно улыбнулся.
— Какие глупости! Ты, должно быть, ошибся, Джек. Зачем бы ему делать такое?
— Готов держать пари, что парень, живущий в такой лачуге, готов пойти на что угодно ради того, чтобы продать хоть что-нибудь.
— Тогда мы не обеднеем, если доставим ему эту радость. Бедняга, наверное, здесь изголодался. А, кроме того, он выглядит очень больным…
В этот момент в темноте гаража возникла еще одна фигура. На яркий солнечный свет выступил полный человек в дорогом костюме, курящий черную сигару. С чувством привычного отвращения он прошел вперед к машине.
— Привет, — подмигнул он. — Я вижу, старый простак и у вас тоже что-то нашел?
— Всего лишь изношенный трамблер, — кивнул Грэндин и замолчал, не собираясь продолжать беседу. Но человек не ушел.
— Именно это я и имею в виду. Я здесь уже часа три, пока ремонтируется генератор. И пока я прождал, здесь останавливалось несколько человек, и этому парню удалось всем продать какие-нибудь детали. Наверное, он волшебник, раз может голыми руками исправить любой автомобиль. Если бы он не походил на зомби и открыл свой гараж в надлежащем месте, то мог бы хорошо зарабатывать.
Грэндин ничего не ответил.
Человек с сигарой вернулся в полумрак гаража, где его ждал кадиллак.
Появился Пит и починил трамблер. Попутно он заменил и конденсатор, причем не взял за это никакой дополнительной платы.
Потом со стуком закрыл капот.
— Вот теперь там все в порядке, — сказал он с кривой усмешкой. — Если кто станет спрашивать обо мне, только скажите, что Пит может все исправить!
Потертый гараж, странный механик с отвратительной внешностью и тучный человек с кадиллаком исчезли из виду, когда «Шеви» двинулся дальше. Джек и Марсия устроились на своих местах, разговор постепенно стихал по мере того как миля за милей пролетали под колесами машины.
— Мы можем пообедать в Блайте, — наконец, предложил Грэндин.
— Его глаза… — внезапно произнесла Марсия. — Я никогда не забуду эти глаза. Они заставили меня подумать, будто я знала его когда-то раньше…
— Понимаю, что ты имеешь в виду, — медленно проговорил Грэндин. — Я чувствую то же самое. Странно, что мы оба чувствуем одно и то же.
— Надеюсь, мы больше никогда не увидим его, — сказал Джек. — У меня от него начинается дрожь. И мурашки по коже…
Небо пустыни постепенно становилось медным, и жара омрачала их отпускное настроение. Они хотели увидеть океан и гребни прохладных волн, вспыхивающие на солнце.
Но они еще не доехали до Индио, когда кадиллак, который они видели в гараже Пита, пронесся мимо них на скорости восемьдесят миль в час. Одинокий водитель обнимал рулевое колесо, в зубах у него была зажата неизменная сигара.
— Он сожжет не только генератор, если будет продолжать так гнать свою новенькую тачку, — презрительно заметил Джек. — И почему парни не успеют купить автомобиль, как уже стремятся выжать из него всю скорость…
Ральф Грэндин думал примерно о том же, но не вслух. Он подумал о прошедших четырех годах и о том, что он сделал за свою жизнь. Его вклад был небольшим, но все же способствовал созданию оружия, которое могло уничтожить весь мир, и он чувствовал, что жизнь потрачена напрасно. Так что теперь предстояло подумать, как поступить с остальной ее частью. Грэндин чувствовал почти что мистическую потребность посвятить ее искуплению совершенного прежде, чтобы помочь Человечеству укротить атомный огонь Прометея, угрожающий сжечь Землю дотла.
«Я становлюсь мистиком», — подумал Грэндин в приступе самобичевания, но это не ослабляло грызущее его настойчивое желание увлечься каким-нибудь великим идеалом, способным заполнить внутреннюю пустоту.
Он не заметил, как вокруг начали происходить изменения. Был полдень, и они уже отъехали на несколько миль от Помоны, когда он заметил это. Небо, бывшее до сих пор медным небом пустыни, внезапно стало золотистым. И вечная пыль, казалось, заполнила воздух.
Неожиданно машина резко подскочила, заставив Грэндина посильнее схватиться за руль. Он немедленно восстановил контроль над автомобилем и взглянул в зеркальце заднего вида, чтобы увидеть то, что вызвало такой прыжок.
Лицо Марсии слегка побледнело.
— На что мы налетели?