— Ни на что. Должно быть, что-то было с машиной, но теперь все в порядке.
Он ехал дальше, с тревогой ожидая новых происшествий, но ничего не происходило. Постепенно напряжение покинуло его, и нога посильнее надавила на педаль газа.
— Интересно, куда девалось движение по шоссе? — заметил Джек. — На всей дороге мы встретили лишь одного человека с собакой.
Грэндин отметил, что подсознательно уже знал об этом. Внезапно дорога действительно опустела, а единственное здание, которое он увидел на перекрестке, выглядело заброшенным и требующим ремонта. Само же шоссе стало утопать в песке и пыли, точно по нему никто не ездил. Все выглядело так, словно они попали в какой-то странный, мертвый мир.
— Ральф, наверное, мы свернули не на ту дорогу, — предположила Марсия. — Возможно, где-то была развилка, которую мы пропустили. Не лучше ли нам вернуться?
— Да нет, вон шоссейные столбики. Так или иначе, мы скоро будет в Лос-Анджелесе.
Но Грэндин сам не верил своим уверениям. Его замешательство росло, потому что все вокруг выглядело совершенно безжизненным. А потом в Уэст-Ковайне они увидели первые разрушенные бомбежкой дома.
— Ральф! — пронзительно вскрикнула Марсия. — Похоже, здесь был взрыв.
А дальше развалины попадались все чаще и даже загромождали местами шоссе, по которому они ехали. Грэндину пришлось снизить скорость и выкручивать руль, огибая завалы.
— Мы должны были услышать любой взрыв, способный натворить такое, — сказал Джек. — Как ты думаешь, папа, когда это произошло?
— Не знаю. Нынче утром мы не видели газет. А прежде ни о чем таком не сообща…
Они проехали Уэст-Ковайн, но разрушений не становилось меньше. Напротив, они все увеличивались. И, наконец, когда они увидели на горизонте Лос-Анджелес, то в ужасе остановились. Насколько хватало глаз, всюду были только остовы зданий, кучи щебня и развалины — и нигде никакой жизни.
— Ральф! — Марсия схватила мужа за руку, ее голос звенел от страха.
— Похоже на последствия атомной бомбежки! — воскликнул Джек. — Но ведь этого не может быть. Мы бы услышали…
Инстинктивно их глаза стали шарить по небу, но не отыскали там ни единой птицы.
— Давайте проедем немного дальше, — просипел Грэндин.
— Я боюсь, — прошептала Марсия. — Не надо дальше. Давайте вернемся к… ну куда-нибудь, где все в порядке, и узнаем, что произошло.
— Мы проедем немного дальше, а потом вернемся. Мне нужно удостовериться…
Грэндин открыл багажник, достал регистратор радиоактивности, который вез показать Мэйсону и установил его на переднем сиденье между собой и Марсией. Потом медленно поехал по полуразбитому шоссе. Но едва ли была нужда двигаться дальше. Стрелка регистратора буквально зашкаливала, показывая интенсивную радиоактивность окружающей атмосферы.
— Атомная бомба, — тупо бормотал Грэндин. — Наверное, дюжина атомных бомб, слишком уж сильна радиация. А мы даже не подозревали, что у кого-то еще есть эти бомбы!
— Но мы же ничего не слышали, — возразил Джек.
— Знаю. Это… Я не могу это понять.
— Но, может, это что-то, чего мы и представить себе не можем? — сказала Марсия. — У меня такое чувство, будто нас подняли, выжали, как лимон, и поставили обратно.
— Не знаю… Я не знаю, — мотал головой Грэндин. — Я только знаю, что все это произошло. Не важно, что это было, но это случилось со всеми большими городами Америки. И мы не были к этому готовы. Сейчас тысяча девятьсот сорок шестой год. Первый год новой эры. Неолит.
Они остановились, вышли из автомобиля и стояли, прижавшись друг к другу, глядя на развалины большого города. Грэндин попытался разглядеть кратеры от бомб. Ему показалось, что он заметил четыре, но он не был в этом уверен.
Он понимал, что разум их слишком мал, чтобы постигнуть необъятность бедствия во всем его ужасе. Но мало-помалу осознание проникало в них и влекло за собой страх и отчаяние, которые формировались в надувающийся пузырь паники, и рано или поздно этот пузырь должен взорваться. Он будет расти дни и ночи, пока они не узнают, что их мир и все, что было в нем дорого им, мертвы, и они будут жить с этим знанием до конца своих несчастных жизней.
Марсия тихонько заплакала. Джек крепко вцепился в руку Грэндина.
— И что теперь делать? — спросил он сдержанно.
— Держаться подальше от городов, — медленно проговорил Грэндин. — Может быть, где-то и устояла цивилизация, но это сомнительно. Хаос, одичание, люди, сбивающиеся во враждующие племена. Пока мы не выясним, что происходит, то должны держаться обособленно. Попытаемся найти пищу и горючее и направимся вглубь страны, в горы центральной Аризоны. Это наша единственная надежда на спасение.
— Ральф! Там едет автомобиль! — воскликнула Марсия и указала вперед на шоссе.
На мгновение они застыли, как будто появление движущегося предмета было неким подобием чуда в этой земле мертвых.
— Это кадиллак, который мы видели у Пита, — уточнил Джек.
Водитель-лихач проехал по щебню и затормозил перед ними в облаке пыли. Потом он быстро вышел из машины и направился к ним. Марсия закричала, заметив в его руке пистолет.
— Что вы делаете? — начал было Грэндин.
— Все изменилось. — Говоря это, человек перебрасывал потухшую сигару из угла в угол рта. — Вы сами это видите. На случай, если вы не в курсе, вероятно, мы — единственные живые во всем Лос-Анджелесе. Я собираюсь на север, но через город невозможно проехать. Придется его объезжать. Мне повезло, что я поехал в этом направлении. Мне нужно все горючее, которое я могу раздобыть. Давайте переливайте горючку в мой бак, и побыстрее.
— Но мы можем поехать вместе! — растерялся Грэндин.
— Ерунда! Мы вернулись к уровню «каждый сам за себя». Цивилизация с ее принципом «заботься о ближних» так же мертва, как и миллионы трупов вокруг. Начинай переливать горючку, парень! Я еще никого не убивал, но мне кажется, чтобы выжить, придется этому научиться, как и многому другому. Так почему бы не начать…
Двигаясь, словно в трансе, Грэндин обошел свой автомобиль.
«Это все сон, — убеждал он себя. — Через минуту я проснусь и обнаружу, что все это нереально. Я, Ральф Грэндин, профессор ядерной физики, Марсия и Джек… Мы едем в отпуск, которого так долго ждали. Мы не стоим на развалинах Лос-Анджелеса, у нас не отнимают бензин — единственную нашу надежду на еду и жизнь»…
Он медленно открыл крышку бака, достал из машины канистру и плоскогубцы. И внезапно услышал сзади чей-то крик. Он обернулся и увидел, что грабитель лежит на земле, а Джек пытается отнять у него оружие.
— Джек… Не глупи! — воскликнул он и в то же время почувствовал гордость за сына.
Затем тонкая фигурка мальчика отскочила с пистолетом в руке.
— Он же мог застрелить тебя! — воскликнул Грэндин. — Ну, ты и глупышка!
— Погоди, — запыхался Джек. — Начал вовсе не я. Начала все она. Она швырнула камень и попала ему в голову. Он упал, и тогда уж я налетел на него…
— Она?
Грэндин повернулся в направлении пристального взгляда Джека и увидел за ближайшей кучей щебня женщину и двух мужчин. Одежда у всех была изорвана, брюки и у мужчин, и у женщин, обрезаны до размера шорт и подвязаны веревками.
— Ситуация выглядела опасной, — протянул один из мужчин.
Внезапно женщина остановилась, пристально уставилась на Джека и сжала руку говорившего.
— Брэд! Это… Это же он!
Что-то в ее голосе не понравилось Грэндину. И на Джека она смотрела каким-то особенным взглядом собственницы.
— Нет, Дэльза… Ты ошиблась, — отмахнулся мужчина и повернулся к Грэндину: — Может, присоединитесь к нам? У нас здесь неподалеку укрытие. Мы можем обменяться информацией об этой катастрофе.
Грэндин медленно прошел вперед и взял у Джека пистолет.
— Нет, — покачал он головой. — Мы не можем рисковать. Откуда нам знать, что вы не такие, как он? — Он кивнул на неподвижно лежащего владельца кадиллака.
— Думаю, ниоткуда, — ответил его собеседник. — Согласен, многие походят на него, и мы должны быть настороже. Но, по крайней мере, мы можем сесть и поговорить.
Грэндин хотел что-то ответить, но тут женщина снова показала на Джека и прошептала своим товарищам:
— Я знаю, что это он… Я знаю, это — он. Не отдавайте его!
В испуганных глазах Марсии появилось что-то ужасное.
— Ральф, она сумасшедшая! Должно быть, она думает, что Джек — ее мертвый сын или что-то в этом духе. Давай уедем отсюда куда угодно!
Грэндин кивнул.
— Мы не знаем, что произошло, — обратился он к незнакомцам, — но в настоящий момент хотим только уехать и найти убежище, чтобы было время поразмышлять. мы поедем на восток. Мы не бросаем вас, потому что нет ничего, что мы можем вам дать. Возможно, здесь вы более обеспечены, чем будем мы. Возможно, мы — дураки, но мы так хотим. Джек, лезь в машину. Марсия, садись за руль и разверни автомобиль.
Пока автомобиль разворачивался, собеседник Грэндина не произнес ни слова, но когда Грэндин уже садился в него, он нерешительно сделал два шага вперед и внезапно закричал:
— Скажите Питу, что видели нас! Скажите ему, что Дэльзе плохо!
Эти слова буквально взорвались в сознании Грэндина. Он остановил Марсию.
— Пит? — спросил он. — Что вы знаете о Пите?
Прежде, чем он получил ответ, Дэльза рванулась в машине, истерично крича:
— Вы не можете забрать его! Не теперь, когда мы только его нашли… Он должен остаться здесь!
Ее горящий, фанатичный взгляд не отрывался от побледневшего, но бесстрастного лица Джека.
— Она сумасшедшая, Ральф, — отчаянно прошептала Марсия. — Я боюсь их!
И она рванула машину с места. Когда трое незнакомцев оказались вне поля зрения, Грэндин пересел за руль и занялся поисками бензина.
Он управлял автомобилем автоматически, в то время как в нем рос пузырь страха. Почему он убегает от этой троицы, появившейся из развалин? Неужели он уже отбросил элементарные навыки своей мертвой культуры, и каждый выживший человек стал для него врагом в непримиримой борьбе за пищу и предметы первой необходимости? Было такое впечатление, что невидимый пар от взрыва бомб заморозил человеческие души, настраивая каждого против всех. Потом, конечно, возникнут племена — кочевые, враждующие племена. Он, Грэндин, не хотел бы стать членом такого племени, но вероятно, придется