— Но как?
— Боюсь, твой ограниченный разум не можем понять того, что я мог бы сказать. Ты должен понять, что по сравнению с нами, ты едва ли человек. Когда я гляжу на тебя, то вижу, что твое тело гораздо больше, чем голова. Это означает, что ты весь во власти животных страстей, и умственная способность твоя не слишком высока.
Выводы, которые сделало обо мне существо в цилиндре, заставили меня улыбнуться.
— Если бы любой из моих сограждан увидел вас, — ответствовал я, — то счел бы вас вообще абсурдным.
— Это потому, что они судили бы по единственному стандарту, который знают, — по самим себе. Скажи мне, это правда, что вы кормите ваши тела, доставляя продовольствие через рот в живот?
— Да.
— А на определенной стадии эволюционного развития вы устраните ненужных посредников и станете доставлять пишу прямо в пищеварительный тракт.
Я покачал головой.
— Это отвратительно!
Немигающие глаза пристально глядели на меня. А затем случилось нечто, весьма меня поразившее. Существо подняло к лицу стеклянную трубку. С ее конца ударил фиолетовый луч, прошедший через стеклянный цилиндр и забегавший по комнате.
— Не надо тревожиться, — услышал я металлический голос. — Я просто рассмотрел твою среду обитания и сделал некоторые выводы. Пожалуйста, поправь меня, если я ошибусь. Ты — англоговорящий мужчина двадцатого столетия. Ты и весь твой вид живете в зданиях и городах. Вы едите, испражняетесь и производите свой молодняк так же, как и животные, которых вы убиваете и едите. Вы пользуетесь грубыми машинами и имеете элементарные представления о физике и химии. Пожалуйста, исправь меня, если я не прав…
— До некоторой степени вы правы, — ответил я. — Но мне не интересно услышать ваше мнение обо мне. Я знаю, кто я. Я хочу знать, кто вы. Вы утверждаете, что пришли из тридцатитысячелетнего будущего, но не предоставляете никаких доказательств, подтверждающих это заявление. Откуда я знаю, что вы не трюк, не фальшивка и не галлюцинация? Вы говорите, что можете свободно двигаться во времени. Почему же тогда никто из вас не появлялся у нас прежде? Расскажите мне что-нибудь о вас, я любопытен.
— Хорошие вопросы, — ответил голос, — и я попробую ответить на них. Знай, что я — машинный человек Ардатии. Истинно, что мы начинаем передвигаться во времени так же, как и в пространстве, но заметь, я говорю — начинаем.
Наши Машины Времени еще очень сыры, и я — первый ардатианин, проникший в прошлое дальше шести тысяч лет. Ты должен понять, что путешественника во времени подстерегают опасности. В любом месте, где он захочет остановиться, он может возникнуть в материальном теле, и тогда он должен немедленно стартовать, а если не успеет, то погибнет. Это было постоянной опасностью, пока я не усовершенствовал окутывающий луч… я не могу рассказать о нем на твоем языке, но если ты приблизишься ко мне, то почувствуешь его сопротивление. Этот луч может развеять любое тело на том месте, где приземляется путешественник во времени.
Ты помнишь вспышку в тот момент, когда я появился? Вероятно, здесь стоял какой-то предмет, и луч разрушил его.
— Кресло-качалка! — воскликнул я. — Оно стояло как раз на том месте, которое занимаете вы.
— Оно было уменьшено до размеров атома. Это замечательно! Мой луч уже второй раз доказал свою надежность. Он не только удаляет материальные предметы с места, где появляется путешественник, но и создает там пустоту для полной безопасности… Но я продолжаю.
Трудно поверить, что мы, ардатиане, развились из таких созданий, как вы. Наша письменная история не сохранилась с тех времен, когда люди кормили себя, пропуская продукты в желудки через рты, или воспроизводили молодняк животным способом, как это делаете вы. Самыми ранними людьми, от которых сохранились письменные источники, были Би-Чейнисы. Они жили приблизительно за пятнадцать тысяч лет до нас и уже хорошо развили технику, когда их цивилизация рухнула. Би-Чейнисы выделяли из продуктов экстракты и вдыхали их через ноздри, а отходы тела выделяли через кожу. А их дети рождались в эктогенетических инкубаторах. Существуют достаточные доказательства, что Би-Чейнисы прекрасно использовали механические сердца и даже производили примитивные… На вашем языке нет слов объяснить, что именно, но это не важно. Главное, что хотя они использовали машины лишь частично, они — самая ранняя раса людей, кому мы можем передать свои знания. Их период времени я и искал, когда по неосторожности забрался слишком далеко и приземлился в вашем времени.
Металлический голос на мгновение замолчал, и я использовал паузу в своих интересах.
— Я ничего не знаю о Би-Чейнисах, или как вы их называете, — заметил я, — но, конечно, они не первые, кто создал искусственные сердца. Несколько месяцев назад я читал статью в газете о русском ученом, который сумел на четыре часа сохранить жизнь собаке без сердца, заменив его бензиновым моторчиком, который прокачивал кровь через ее тело.
— Ты хочешь сказать, что двигатель использовался как сердце?
— Точно.
Ардатианин (как я буду впредь называть существо в цилиндре) сделал быстрое движение рукой.
— Я записал твою информацию, это очень интересно…
— Кроме того, — продолжал я, — пару лет назад я читал в одном из научных журналов, как венский хирург выращивал кроликов и гвинейских свинок в эктогенетических инкубаторах.
Ардатианин сделал еще одно быстрое движение рукой. Я понял, что моя информация заинтересовала его.
— Возможно, — сказал я не без чувства удовлетворения (поскольку мое самолюбие весьма задевали его предыдущие речи), — возможно, вам захочется посещать нас так же, как и Би-Чейнисов.
— Могу тебя заверить, — ответствовал металлический голос ардатианина, — что, если я благополучно вернусь в Ардатию, мы тщательно исследуем ваше время. Могу только выразить удивление, почему вы, так далеко продвинувшись в развитии, не делаете никаких практических использований ваших знаний.
— Я сам иногда удивляюсь, — сказал я. — Но меня очень интересуют сведения о вас и вашей эпохе. Если бы вы продолжили вашу историю…
— С удовольствием, — согласился ардатианин. — В Ардатии мы не живем в зданиях или городах. И не кормимся так же, как вы или Би-Чейнисы. Химическая жидкость, которую ты видишь в этих трубках, протекает через мое тело, заменяя кровь. Под действием лучей света в жидкости производятся жизненно необходимые вещества. Все это управляется механизмами, слишком сложными для описания. Та же жидкость, протекая через тело, собирает все его отходы, которые под действием других лучей рассеиваются в окружающий воздух. Ты видишь прозрачное вещество, в которое я заключен?
— Вы имеете в виду стеклянный цилиндр?
— Стеклянный? Что такое стекло?
— Вон там стекло, — показал я на окно.
— Ха! — сказал металлический голос. — У меня не стекло. Цилиндр, как ты его называешь, сделан из особого вещества, очень твердого и небьющегося. Ничто не может проникнуть в него, кроме луча, который ты уже видел, и тех, что я описал. Знай, что ардатиане не зачинаются, как животные. И не развиваются в инкубаторах из оплодотворенных яйцеклеток, как Би-Чейнисы. Среди ардатиан нет ни мужчин, ни женщин. Клетка, из которой мы развиваемся, создается искусственно. Она оплодотворяется особым лучом и помещается в такой же цилиндр, как ты видишь. Пока развивается эмбрион, в его тело вводятся различные трубки и механические приспособления, которые становятся нашей неотъемлемой частью. С самого рождения ардатианин не оставляет сосуд. Этот сосуд — или цилиндр, как ты его называешь, — защищает ардатианина от действия враждебной среды. Если бы сосуд разрушился, ардатианин бы сразу же погиб. Тебе это понятно?
— Понятно, — сказал я. — Но вы говорили, что являетесь людьми, как и мы, а теперь утверждаете, что искусственно создаетесь машинами. Я не понимаю, при чем тут эволюция…
— Ты никогда и не поймешь! Однако я попробую объяснить. Разве ты не говорил мне, что у вас есть мудрые, экспериментирующие с механическими сердцами и эктогенетическими инкубаторами. А теперь скажи, не проводил ли кто-нибудь опыты, показывающие, что старение организма обуславливает не время, а действие окружающей среды?
— Ну, — нерешительно сказал я, — я читал о цыплячьих сердцах, которых держат в специальных контейнерах, защищающих их от окружающей среды…
— Ах! — воскликнул металлический голос. — Вот Хуми будет изумлен, когда узнает, что такие эксперименты проводились доисторическими людьми за пятнадцать тысяч лет до Би-Чейнисов! Теперь слушай внимательно. Твое заявление о цыплячьих сердцах является отправной точкой, от которой ты, может быть, способен проследовать за моими объяснениями эволюции человека. Об этих тысячах лет, отделяющих твое время от времени Би-Чейнисов, я не знаю совсем ничего. Мои знания начинаются с Би-Чейнисов. Они были первыми людьми, которые поняли, что эволюция человека лежит через машину. Они поняли, что человек только тогда стал человеком, когда стал создавать инструменты, что инструменты увеличили длину его рук, силу его мускулов. Они поняли, что при помощи машин человек смог облететь землю, говорить с другими планетами, устремиться к звездам. Мы увеличим наш срок жизни на Земле, сказали Би-Чейнисы, отдавшись защите машины, окружив себя вещами, которые производит машина, и влив их в наши тела. Они это сделали, улучшили свои способности и продлили среднюю продолжительность жизни до двухсот лет. Потом появились Тримаран-Намиксы. Более развитые, чем Би-Чейнисы, они рассудили, что старость вызывается действием среды, которая окружает человека. Именно это рассуждение заставляет мудрых вашего времени экспериментировать с цыплячьими сердцами. Тримаран-Намиксы стремились создать устройства, защищающие плоть от вредоносного воздействия окружающей среды. Они создали цилиндры, в которых выращивались эмбрионы и росли дети, но достигли лишь частичного успеха.
— Вы говорите о Би-Чейнисах и Тримаран-Намиксах, — прервал его я, — как будто это две разные человеческие расы. И одновременно говорите, что вторые развились от первых. Если цивилизация Би-Чейнисов пала, то сколько времени прошло между ними и Тримаран-Нам иксами? И как последние получили наследие от предшественников?