— Ну, ладно, — сказал Вэйн. — Мы получили хорошую рекламу. Все дикторы в мире сейчас треплются о нас. Давайте начинать. Самое подходящее время. Я закрываю люк.
— Да, начинаем. Будет толчок при старте, Хильда. Но не бойся, я поддержу тебя.
Вэйн закрыл все люки. Теперь Машина Времени уподобилась космическому кораблю, способному находиться в вакууме.
— Готовы?
— Да. — Дилай не заметил, как Вэйн обменялся с его женой быстрыми взглядами. Для них это тоже был момент триумфа. Они тоже бросались в будущее. В то будущее, где из Машины они с Джеральдом выйдут рука об руку.
Джеральд Вэйн нажал рычаг. Внизу, в диспетчерской, флегматичный Браун нажал несколько кнопок. Машина Времени зажужжала и устремилась в будущее.
В нижнем зале двое других мужчин схватились за подлокотники кресел, чтобы не вылететь из них от толчка.
— Вы в порядке, Томассон?
— Да, я все еще здесь?
— Боже мой? Где мы?
Фил Томассон приподнялся с кресла, но тут же рухнул обратно, почувствовав головокружение. В иллюминаторы зала было видно серое, слабо светящееся ничто. Дверь на круговую палубу была открыта, но там ничего не было видно, кроме света ламп.
— Где мы? — повторил Уильям Минк.
Томассон улыбнулся.
— Я полагаю, пролетаем через послезавтрашний день.
Молодому Филу Томассону все это казалось таким романтичным. Он совершенно не разбирался в науках, и это его не волновало. На деньги, доставшиеся ему в наследство, он финансировал все это предприятие как величайшее приключение в своей жизни.
Для потного, испуганного Уильяма Минка это тоже было приключением. Минк был пузатым пятидесятилетним мужчиной. В сорок лет он думал, что завоевал финансовый мир, в пятьдесят стал нищим. Его банки обанкротились, и он потерял все.
Минк был другом Джеральда Вэйна. Раньше он частенько давал Вэйну денег взаймы. Он бы финансировал и эту экспедицию, если бы не потерпел крах, так что вместо него деньги дал Фил Томассон.
Этот полет был для Минка способом бегства от кредиторов. Но была у него и другая идея. В будущем он мог много узнать об акциях и ценных бумагах и по возвращении снова разбогатеть. Но сейчас он трусил. Томассон посмотрел на него с саркастической усмешкой.
— Плохой из вас авантюрист, не так ли? Взбодритесь, Минк! По крайней мере, мы все еще живы. И это уже удача!
Осознание цели полета могло вызвать у экипажа шок. Дилай думал об этом, но надеялся, что этого не произойдет. Осознание того, что они должны пролететь не только во времени, но и в пространстве, могло быть воспринято экипажем по-разному. Машина Времени действительно улетела с Земли.
Филу Томассону это не принесло разочарования. Он хотел увидеть безумные обычаи будущих поколений. И, в конце концов, забавно было наблюдать за сумасшедшими прыжками звезд.
В иллюминаторах они видели расплывчатую, безумную Вселенную, с видимым невооруженным глазом движением. Улетело прочь Солнце. Промчался мимо Сатурн с блестящими кольцами.
— Не делайте вид, будто понимаете, друзья мои, — с нажимом сказал Дилай. — Мы — исследователи неизвестного пространства и времени. Вы думаете, что мы летим? Нет. Наш корабль абсолютно неподвижен. Мы сейчас находимся в будущем. Мы достигнем того места, где будет Земля через пятьдесят лет. Мы пролетим на пятьдесят лет в будущее! Мы увидим такие области Космоса, какие не видел еще ни один человек.
— Космический полет, — пробормотал Томассон. — Мы собирались в путешествие во времени, а оказались в космическом полете!
— И каком полете! — воскликнул Дилай. — Подумайте об этом…
— Подумал, — иронично улыбнулся Томассон. — Мы не сможем увидеть будущее нашей Земли. Будущее всегда было скрыто от нас, будет скрыто и дальше…
— Но нам не грозит никакая опасность? — встревожился Минк.
— Разумеется, нет, — заверил его Дилай. — Моя Машина Времени работает превосходно. Я открыл тайну времени. Когда мы надумаем вернуться, какие новые сведения мы принесем науке!
— Ну, ладно, — сказал Браун. — Раз все в порядке, я вернусь к работе.
Он выбил трубку и пошел к себе.
— Шеф, — обернулся он на полдороге, — если миссис Дилай хочет поесть, я могу приготовить ленч в любое время.
— Поесть? — сказал Дилай. — Да, мы все хотим есть. Хильда, дорогая, пройди сначала в каюту и распакуй вещи. А мне нужно остаться здесь и сделать кое-какие примечания…
— Да, Рональд.
— Я помогу ей, — сказал Вэйн.
Они спустились по винтовой лестнице, и, оказавшись в пустом зале, Вэйн внезапно обнял ее.
— Хильда!
— Не так громко, Джеральд!
Их охватило безумие. Или экстаз? Или любовь? Хильде было все равно.
Так продолжался их странный полет. Они пролетели на пятьдесят лет в будущее. И этот полет занял всего лишь несколько дней. Затем Дилай запустил механизмы в обратном направлении, чтобы вернуться, и Вселенная подчинилась ему.
Машина Времени Дилая работала безупречно. Для него это был триумф. Весь полет в абсолютном времени записывался на диски. Пятьдесят лет в будущее и обратно. Теперь стало ясно, что более мощная машина могла бы лететь гораздо быстрее.
Дилай с точностью истинного ученого повернул назад в рассчитанный срок. Все путешествие должно занять около двух недель. Дилай знал, что законы Природы, постоянные и неизменные, позволят ему успешно появиться в назначенной точке времени на Земле спустя две недели после отлета.
Дилай был осторожным человеком. Никакой энтузиазм не заставил бы его рискнуть. Две недели — достаточный срок для первого полета, и аккумуляторов хватит на это с лихвой.
И в это время Судьба нанесла Дилаю ужасный, сокрушительный, смертоносный удар.
Джеральд Вэйн и Хильда так хорошо проводили время вдвоем, что Вэйн совсем позабыл об осторожности. Браун вечно торчал в механическом отделении. Минк был угрюм и ни на что не обращал внимание. Томассон был слишком беспечен, чтобы что-то заметить, к тому же вечно торчал у иллюминаторов, наблюдая за Вселенной. Дилай спал или работал, работал, работал.
Таким образом, Хильда и Вэйн могли проводить вдвоем много часов. Но настал момент возвращения, когда Дилай получил сокрушительный удар.
Однажды ночью ему не спалось. Проблема, над которой он работал после ужина, осталась не завершенной, и вот теперь, вроде бы, появилось ее решение.
Он встал с постели, надел халат и шлепанцы и покинул каюту. В иллюминаторы внешнего коридора, огибающего корабль по периметру, лилось переливающееся зарево потока времени.
Дилай, в сером халате, с растрепанными седыми волосами, прошел по коридору к винтовой лестнице, ведущей в наблюдательную башенку, где дежурил Фил Томассон. В коридоре ему послышались чьи-то тихие голоса, но он не стал прислушиваться.
— Доброй ночи, Дилай, — поздоровался с ним Томассон. — А что вы не спите?
— Проклятая проблема, о которой я вам рассказывал, не дала мне уснуть. Мне нужно поработать. А вы, Фил, можете идти спать.
— Я лучше останусь, — сказал Фил. — Не люблю прохлаждаться. Я наблюдаю за этими сумасшедшими звездами…
Но Дилай уже погрузился в формулы, и Фил оставил его в покое. «Хороший товарищ, этот Дилай, — подумал он. — Но слишком уж непрактичный для нашего жестокого мира».
Через какое-то время Томассон услышал негромкие голоса в коридоре.
— Джеральд, дорогой, мне нужно идти… Если он проснется…
— Ерунда, Хильда. Ты же знаешь, что спит он крепко.
— Джеральд, пожалуйста… Поцелуй меня еще раз. Сожми меня крепко-крепко…
Томассон обернулся и увидел, как бледнеет лицо Дилая. Оно побледнело так, что стали белыми даже губы.
— Я хочу сказать… — начал было Томассон, но Дилай жестом заставил его замолчать.
Голоса смолкли. Какое-то время Дилай безучастно водил карандашом по бумаге, затем поднялся со стула.
— Куда вы? — спросил Томассон.
— Вниз.
— Я бы не делал этого. — Он положил руку на худое плечо Дилая. — Успокойтесь, старина. Посидите, подумайте. Не ходите туда сейчас.
Дилай опустился на стул.
— Наверное, вы правы.
Несколько минут Дилай молча сидел. Его бледно-голубые глаза смотрели сквозь металлическую стенку башенки. Затем они уставились на Томассона.
— Вы знали это?
— Да. Знал.
— А Минк… Он знал?
— Я полагаю, что да.
— И даже Браун?
— Но, Дилай, подумайте…
— И теперь, наконец, это знаю я. Пойдите вниз в свою каюту, пожалуйста, Фил. — Это была тихая просьба. — Я хочу остаться один… и подумать.
Томассон вышел. Дилай сидел с белым лицом и не глядел на него. Томассон спустился по лестнице. В каютах стояла тишина. Проходя к себе, он остановился у приоткрытой двери каюты Ди-лая. На кровати лежала Хильда и, очевидно, ждала мужа. Томассон вздохнул, ушел к себе и вскоре уснул.
Его разбудил какой-то толчок. С кораблем что-то было не так. Машина Времени перестала работать!
Вскочив на ноги, Томассон услышал отдаленные крики товарищей. В коридоре он столкнулся с Хильдой — бледной, в ночной рубашке.
— Мистер Томассон, что случилось? Где Рональд? Я проснулась…
К ним подошел Джеральд Вэйн.
— Где Дилай? Что случилось?
Он был так же бледен, как и женщина.
В ближайшем овальном люке появился Минк.
— Что это? Мы в опасности, Вэйн? — закричал он, стискивая створку люка. — В опасности?..
С нижнего яруса донесся крик Брауна:
— Все выключилось! Механизмы остановились! Что мне делать?
Вэйн помчался к лестнице, но на ней появился Дилай. Когда он заговорил, голос его был спокоен:
— Перестаньте кричать, все в порядке. Я остановил полет.
Снизу поднялся Браун.
— Но, профессор, панель управления…
— В чем дело, Браун? Пожалуйста, соберитесь все в зале. Я хочу показать вам звезды. — Он пристально поглядел на жену. — А, Хильда… Ты хорошо спала?
— Послушайте, — закричал Вэйн. — Вы остановили полет? Зачем?
В спокойных глазах Дилая внезапно вспыхнул огонек.
— Сделайте то, что я прошу, Вэйн. Пожалуйста, соберитесь все в зале. Перестаньте скулить, Минк. Джеральд, проводите