— Дело не в сексе. То есть я хочу сказать, что не только в сексе.
— Да — Он провел рукой по ее спине. — На первых порах, особенно в течение нескольких недель, нам обоим очень важен физический контакт, нужно постоянно чувствовать друг друга.
— Ага, примерно как наркоману надо ввести дозу. — Она отстранилась от Рула. — Пока что я свою получила.
— Ты не заметила, что нас вообще-то двое? Что если я своей дозы не получил? — расстроился Рул.
— Я… — И что же теперь делать? Заставить его страдать — значит, мучиться им обоим? Но если она сдастся, позволит желанию взять над ней вверх, тогда она перестанет быть самой собой. Потеряет контроль над ситуацией, сдаст позиции. — Я боюсь.
— Знаю. Но ты имеешь дело не с какой-то там привычкой, которую можно изжить с помощью пошаговой программы в двенадцать пунктов. Чем быстрее ты свыкнешься, тем легче тебе будет.
— Посмотрим. — Ну вот, вернулась противная дрожь. Стоило ей отдалиться от Рула, как все сначала. — Насколько мы можем отходить друг от друга, избегая головокружения?
— Расстояние варьируется, но… недалеко, — сказал Рул. — Нас не всегда будет тянуть друг к другу так сильно. Иногда, но это бывает редко, Избранную пару может разделять даже много миль. И хоть особого комфорт при этом не ощущаешь, но для некоторых это вполне возможно. Секс укрепит связь между нами, так что на протяжении нескольких следующих недель мы должны держаться поблизости. А потом…
— Погоди. Ты ничего не говорил о том, что секс укрепляет связь, — запаниковала Лили. — Ты хочешь сказать, что сейчас нас стало еще больше тянуть друг к другу.
— Какое-то время так будет, Лили, у нас нет выбора. Мы вольны обращаться с притяжением, как нам будет угодно. Но избавиться от него не можем.
— Это ты так считаешь.
— Это факт. — Казалось, он хочет взять ее и тряхнуть хорошенько. — Если слишком долго бороться с тягой друг к другу, можно сойти с ума.
— Скорее свихнешься от твоих фактов. — Она уступила другой своей потребности и принялась расхаживать по гостиной. — Но с этим я разберусь позже. Список того, что она собиралась обдумать позже, становился все длиннее и длиннее. — Ну а теперь, — добавила она с мрачным юмором, — похоже, ты становишься важной частью моего расследования.
— Я думал, что тебя отстранили.
— Поэтому мне придется извернуться и попотеть.
— Лили… — Рул замер, глядя на дверь. Через две секунды раздался звонок.
Лили ровным счетом ничего не слышала. Зато Рул явно что-то услышал.
— К такому не сразу привыкнешь, — пробормотала она себе под нос и пошла к двери.
В дверном глазке маячило шоколадное лицо Крофта. Вот здорово. Может, попросить Рула спрятаться? Дурацкая идея. Ведь доказать, что он провел тут всю ночь будет совсем несложно. В любом случае сокрытие фактов до добра не доводит.
Лили вздохнула и открыла дверь.
— Вы сегодня рано на ногах.
— Нам нужно с вами поговорить, — сказал Крофт. За ним хмурился Каронский. — Можно войти?
— Проходите. Угощу вас кофе.
— Со сливками? — чуть оживился Каронский.
— У меня есть молоко. — Давая им пройти, Лили шагнула в сторону.
20
Федералы совсем не удивились, застав у нее в гостиной полуголого Рула. Каронский ему кивнул, а Крофт привело в замешательство наличие в комнате всего одного кресла.
— Можете пока побороться за право восседать на кресле. Желтая подушка — моя, — сказала Лили, удаляясь в крохотную кухню. — Сообщите, кто победил.
Кресло так никто и не занял. Когда Лили вернулась с четырьмя чашками, сахаром и небольшим стаканом молока на подносе, мужчины сидели вокруг квадрант го журнального столика, который в квартире Лили выполнял функцию обеденного.
Парочка федералов смотрелась весьма забавно, сиди в костюмах прямо на полу. Рул был почти совсем раздет и ничуть этого не смущался. Он говорил Каронскому:
— Наверняка вы можете что-то сделать.
— Не получится, — покачал головой Каронский. Если мы попытаемся вмешаться, то возмутятся не только тамошние полицейские. Мы не…
— А вот и наш кофе
Лили поставила поднос на столик со словами:
— Пожалуйста, угощайтесь, — и посмотрела на Рула. — Ты просил, чтобы они поговорили с капитаном насчет меня?
— Да, — пожал он плечами.
— Как уже было сказано, так никто не делает.
Лили направилась к большому креслу за папками, вторые вчера принесла домой, и с ними вернулась к столику.
Желтая подушка лежала на полу рядом с Рулом. Лили заколебалась. Лучше бы их разделял стол. Слишком сильна и коварна была потребность коснуться его. Будет ужасно неприлично, если она вдруг в присутствии этих двоих начнет лапать его или что-нибудь в том же духе.
Хотя так же глупо будет просить всех передвинуться, чтобы ей не пришлось сесть рядом с тем, подле копрою она проснулась утром. Придется последить за собой.
Лили опустилась на подушку. Думаю, вас интересует расследование смерти Фуэнтеса, поскольку оно имеет отношение к вашему ведомству. Вот копии моих отчетов вплоть до сегодняшнего. дня. — Она вручила Крофту одну папку. — А вот это наше. — Она передала ему вторую папку, ту, которую получила от них. Про Рула.
Крофт обменялся взглядами с Каронским и заговорил:
— У нас в самом деле имеются вопросы, но сейчас мы хотели бы поговорить о чем-то более важном.
— Давай лучше обойдемся без витиеватых вступлений, — фыркнул Каронский. — Мы здесь, потому что хотим предложить работать с нами.
У Лили даже челюсть отвисла.
— Мы считаем, что ваш капитан допустил серьезную ошибку, — с милой улыбкой добавил Крофт. — Чем мы с удовольствием воспользуемся в своих интересах.
Лили помотала головой.
— Подождите. Вообще-то, обычно ФБР обходится без вербовки офицеров полиции, по уши завязших в дисциплинарном дерьме. То есть вообще физических лиц не набирают.
— Это касается ФБР в целом. Но мы относимся к ОМП, Отделу магических преступлений. У нас не столь силен бюрократизм.
Каронский уже налил в кофе молока, а теперь насыпал туда сахар.
— Какого черта? Вперед, и дело с концом. Тернер уже знает, настало время и ей узнать. — Он подался в вперед. — Мы не просто из Отдела магических преступлений, мы принадлежим к его особому подразделению, Секретные материалы. Мы можем вербовать сотрудников и хотим принять на службу вас. Вы же понимаем почему.
— Потому что я медиум. — Во рту сделалось кисло. — Сенсорно-тактильный медиум.
— А значит, одна на миллион. Вы нам нужны.
— Забудьте. Я никого не выдаю.
— Мы не этим занимаемся, — качнул головой Крофт. — Да, когда-то ОМП занимался определением лупи и прочих, но только не наше подразделение. Нас направляют на необычные случаи. Те, где могут потребоваться особые знания и способности.
Лили посмотрела на Каронского. Он усмехнулся и положил в чашку еще одну ложку сахара.
— Например, когда в деле фигурирует колдовство Я подготовился и смог доказать то, что вы рассказали нам об убийстве Мартин. — Он хлебнул той бурды, которую соорудил из нормального кофе, и удовлетворенно вздохнул. — Так и есть, и тут не обошлось без колдовства. Мерзкая штука.
— А вы? — спросила Лили у Крофта. Любопытство против ее воли, взяло верх. — Когда мы пожимали руки, я ничего не почувствовала.
— В подразделении не все служащие наделены Даром. Я всего-навсего опытный оперативный агент, хотя отягощенный необычным хобби, обладающий весьма широкими познаниями в области магических методов, персонажей и зелий.
— Эдакий умник со странной манией, — хихикнул Каронский. — Весьма полезной, но странной.
Снова холодно заговорил Рул:
— Вот почему вы не хотите помочь ей восстановить репутацию? Сами желаете завербовать. Вам на руку, чтобы она выбыла из полиции.
— Мы не в силах помочь. Мы могли бы замолвить словечко, само собой, но Рэндалл с федералами в контрах, к тому же Крофта терпеть не может. Несколько лет назад они столкнулись лбами по поводу одного дела. Так что если кто-нибудь из нас заступится за детектива, это, скорее возымеет негативные последствия.
— Вы можете сделать нечто большее, чем просто замолвить слово.
— Заклинания убеждений противозаконны, — огорчился Каронский.
Лили ударила по столу:
— Прекратите! Просто замолчите, вы оба. Я не желаю чтобы кто-то сражался за меня, и пока что я еще числюсь в полиции. На данный момент меня отстранили, могут понизить в звании за нарушение профессиональной этики, но вряд ли меня выгонят. Крофт был взволнован:
— Вероятно, вы недооцениваете риск. Если капитан Рэндалл действительно дал убийце информацию о Терезе Мартин, то теперь вы являетесь серьезной угрозой для него.
— Не думаю, что это сделал он. Доказательств у меня нет, но все же. Он полицейский. — Лили посмотрела на внимающих ей двух других скептически настроенных полицейских. — Рэндалл не просто выполняет работу, он сам работает. Он не мог сделать шаг в сторону, организовать убийство и сфабриковать обвинение при таких обстоятельствах. Каронский кивнул:
— Я вас понял. Но иногда полицейский начинает думать, что работа есть правосудие. И нарушает закон, потому что идея правосудия важнее закона.
— Только не Рэндалл.
Агенты обменялись взглядами. Крофт заговорил:
— Вы работали с этим человеком. Ваше мнение значимо. Но нам бы хотелось получить нечто большее. Мы хотим, чтобы вы продолжили расследование — только уже с нами.
— Вы хотите сказать… — Во рту вдруг пересохло. Лили облизала губы. — Вы хотите прямо сейчас меня завербовать? Принять на службу, чтобы я продолжила расследование? То есть, по сути, вела два дела — Фуэнтеса и Мартин, потому что они связаны?
— Правильно. Вы будете работать с Абелем и со мной.
— Разве вам не надо меня пробить? Проверка благонадежности, биографии? Ох, — выдохнула Лили, глядя на их лица, — вы уже все это сделали.
— Пока что мы глубоко биографию не копали, — сказал Крофт. — Только самое основное.