— Ладно, ладно, — быстро проговорил Муми-папа. — Пусть уже вступает Миса, потому что я всё равно вышел из образа.
Миса медленно выплыла на сцену в платье красного бархата. Она долго стояла неподвижно, прикрыв лапой глаза и прислушиваясь к себе: каково это, быть примадонной. Это было прекрасно.
— Счастье… — шёпотом подсказала Муми-мама, решив, что Миса забыла слова.
— Я держу драматическую паузу! — прошипела Миса. Слегка пошатываясь, она подошла к рампе и простёрла лапы к публике.
Что-то щёлкнуло — в осветительской Хомса включил ветродуй.
— Это что, пылесос? — спросил маленький ёжик.
— Тихо! — шикнула мама-ежиха.
Миса заупокойным голосом провозгласила:
Счастье увидеть однажды череп твой размозжённый…
Потом решительно шагнула вперёд, запуталась в бархате и, перекувырнувшись через рампу, свалилась в лодку к ежам.
Зрители встретили её криками «Ура!» и вернули на место.
— Не дрейфь, фрёкен, — сказал престарелый бобёр. — Руби ей голову, и дело с концом!
— Кому? — растерялась Миса.
— Тёте дочери твоего сына, разумеется, — подбодрил её бобёр.
— Они всё не так поняли, — прошептал Муми-папа Муми-маме. — Прошу тебя, выходи поскорее на сцену!
Муми-мама быстро подобрала юбки и предстала перед публикой — с добродушным и слегка застенчивым видом.
— Спрячь же свой лик, о судьба, ибо чёрные вести несу я! — радостно объявила она. — Сын твой предательством цели достиг и враньём отравил свою душу!
— Роковая ночь, роковая ночь, роковая ночь! — причитала Эмма.
Муми-папа с волнением смотрел на Муми-маму.
— Ведите льва, — подсказала она шёпотом.
— Ведите льва, — повторил папа. — Ведите льва, — неуверенно сказал он ещё раз, а потом закричал: — Льва сюда, быстро!
Из-за сцены послышался страшный топот. И наконец появился лев.
Внутри сидели бобры — один управлял передними лапами льва, а другой задними. Публика заголосила от восторга.
Лев помедлил немного, а потом подошёл к рампе, поклонился и разломился на две части.
Зрители захлопали и стали разъезжаться по домам.
— Это не конец! — закричал Муми-папа.
— Дорогой, они вернутся завтра, — сказала Муми-мама. — Эмма говорит, что премьера не будет успешной, если на генеральной репетиции всё прошло гладко.
— О, да? Вот как? — обрадовался папа. — Во всяком случае, они несколько раз смеялись! — довольно добавил он.
А Миса отошла в сторонку, чтобы успокоить своё колотящееся сердце.
— Они мне хлопали! — прошептала она. — О, как я счастлива! Я всегда, всегда буду вот так же счастлива…
Глава одиннадцатаяО том, как обманули надзирателя
На следующее утро разослали вести о представлении. Над бухтой летали самые разные птицы и раскидывали афиши. Яркие, красивые плакаты (нарисованные Хомсой и дочерью Мюмлы), кружась, опускались на лес, на берег и луга, на воду, на крыши домов и сады.
Одна афиша слетела на тюремный двор и упала прямо перед Хемулем, который дремал на солнце, надвинув полицейскую фуражку на нос.
Он сразу почуял, что это секретное послание арестантам, и с замиранием сердца поднял бумажку.
Сейчас в тюрьме сидели целых три узника — Хемуль не видывал столько заключённых с тех самых пор, как выучился на надзирателя. Вот уже почти два года он никого не охранял и поэтому, разумеется, очень дорожил своими подопечными.
Итак, Хемуль надел очки и стал читать вслух то, что было написано на программке.
— Премьера!!! — прочёл он.
РАСТЕРЗАННЫЕ ЛЬВОМ,
или СЕМЕЙНЫЕ УЗЫ
Трагедия в одном действии, написанная Муми-папой.
в ролях:
Муми-мама, Муми-папа, дочь Мюмлы, Миса и Хомса.
хор: Эмма.
входная плата:
Любая еда.
Начало сегодня вечером на закате солнца, если не будет дождя или ветра, окончание — когда детям пора ложиться спать. Спектакль состоится посреди Еловой бухты. Лодки можно взять напрокат у хемулей.
— Театр? — задумчиво проговорил Хемуль и снял очки.
Где-то глубоко в его очерствевшем сердце слабым огоньком затеплилось воспоминание из детства. Да-да, точно, как-то раз тётушка брала его в театр. Там было что-то про принцессу, которая уснула в кустах роз. Это было так красиво! Хемулю очень понравилось.
Он вдруг понял, что хочет снова попасть в театр.
Но кто будет караулить узников в его отсутствие? Все знакомые хемули заняты. Бедный надзиратель думал, думал… Потом прижал нос к клетке, которая стояла в тени у него за спиной, и сказал:
— Мне бы так хотелось пойти сегодня вечером в театр.
— В театр! — откликнулся Муми-тролль, навострив уши.
— Да, на «Растерзанных львом», — пояснил Хемуль и сунул в клетку афишу. — Только кто же тогда будет вас охранять?
Муми-тролль и Снорочка взглянули на афишу. Потом друг на друга.
— Там наверняка покажут про принцесс, — грустным голосом сказал Хемуль. — Мне бы так хотелось увидеть маленькую принцессу!
— По-моему, ты обязательно должен пойти посмотреть на неё, — сказала Снорочка. — У тебя ведь есть какие-нибудь милые родственники, которые могли бы за нами приглядеть?
— Да, есть кузина, — ответил Хемуль. — Но она слишком добрая. Она запросто может вас выпустить.
— А когда нас казнят? — неожиданно спросила Филифьонка.
— Ну что вы, казнить вас никто не собирается, — смущённо ответил Хемуль. — Посидите в клетке, пока не сознаетесь. А потом сделаете новые таблички взамен испорченных и напишете «запрещается» по пять тысяч раз каждый.
— Но мы невиновны, — начала Филифьонка.
— Да-да-да, — перебил её Хемуль. — Знаем, знаем. Все вы так говорите.
— Послушай, — сказал Муми-тролль. — Ты ведь потом всю жизнь будешь жалеть, что не пошёл в этот театр. Там наверняка будут принцессы. «Растерзанные львом», как тут написано.
Хемуль пожал плечами и вздохнул.
— Не глупи, — уговаривала его Снорочка. — Тащи сюда свою кузину, а там посмотрим. Всё же добрый надзиратель лучше, чем никакой!
— Ну ладно, — печально отозвался Хемуль.
Он встал и пошёл прочь через кусты.
— Видали? — воскликнул Муми-тролль. — Помнишь, что́ нам приснилось в ночь летнего солнцестояния? Про льва! Большого льва, которого малышка Мю укусила за ногу! Что же затевается у нас дома?!
— А мне приснилось, что у меня появилась куча новых родственников, — рассказала Филифьонка. — Я бы этого не вынесла! Ведь я только что отделалась от старых!
Между тем Хемуль вернулся.
Он привёл с собой перепуганную, невероятно крошечную и тощую хемулиху.
— Как тебе думается, могла бы ты посторожить за меня этих троих? — спросил он её.
— А они кусаются? — прошептала крошечная хемулиха, которая, судя по всему, как хемуль совершенно не состоялась.
Хемуль хмыкнул и протянул ей ключи от клетки.
— А то, — ответил он. — Выпустишь — перекусят напополам. Кникс-кнакс, и готово. Ну, я пошёл переодеваться. Всем привет.
Как только он исчез, крошечная хемулиха сразу принялась вязать крючком, испуганно поглядывая на клетку.
— Скажите, пожалуйста, а что вы вяжете? — вежливо спросила Снорочка.
Хемулиха вздрогнула.
— Я не знаю, — боязливо прошептала она. — Просто вязание меня как-то успокаивает.
— А что, если вам связать тёплые подследники? Цвет пряжи как раз подходящий, — предложила Снорочка.
Крошечная Хемулиха взглянула на своё вязанье и задумалась.
— Может, у вас есть знакомые, у которых мёрзнут ноги? — спросила Филифьонка.
— Да, есть — одна подруга, — сказала хемулиха.
— Я тоже кое-кого знаю, — светски продолжила Филифьонка. — Жена моего дяди, она в театре работает. Там у них, говорят, жуткие сквозняки. Работать в театре — сущий кошмар!
— Здесь тоже сквозит, — заметил Муми-тролль.
— Это мой кузен виноват — не продумал, — робко сказала хемулиха. — Но если вы немного подождёте, я свяжу вам всем по паре тёплых подследников.
— Думаю, мы умрём раньше, чем они будут готовы, — мрачно отозвался Муми-тролль.
Крошечная хемулиха встревожилась и осторожно подошла поближе.
— Хотите, я накрою клетку пледом? — спросила она.
Узники пожали плечами и, дрожа, потеснее придвинулись друг к другу.
— Вам правда так нездоровится? — ужаснулась хемулиха.
Снорочка зашлась кашлем.
— Возможно, кружка чая со смородиновым соком могла бы меня спасти. Но кто его знает, — ответила она.
Хемулиха долго колебалась. Прижав вязанье к лицу, она глядела на вверенных ей заключённых.
— Если вы умрёте… — дрожащим голосом проговорила она. — Если вы умрёте, кого же будет сторожить мой кузен? Он, наверное, огорчится?
— Ещё как, — сказала Филифьонка.
— А ведь мне всё равно надо снять с вас мерки, правда?
Они горячо закивали.
И тогда крошечная хемулиха открыла клетку и смущённо сказала:
— Позвольте угостить вас чашечкой горячего чая? Со смородиновым соком. А подследники вы получите, как только они будут готовы. Так мило с вашей стороны было предложить мне вязать подследники! Это придаёт вязанию гораздо больше смысла, если вы понимаете, о чём я.
И они все вместе отправились домой к хемулихе пить чай. Хемулиха, хотя они и пытались отговорить её, напекла гору печенья, и на это ушло столько времени, что, когда Снорочка поднялась из-за стола, давно уже наступили сумерки.
— Ну всё, нам пора, — сказала она. — Большое спасибо за чай.
— Так печально, что придётся снова посадить вас в тюрьму, — извиняясь, сказала хемулиха и сняла с гвоздика ключ от клетки.
— Но мы не собираемся садиться в тюрьму, — возразил Муми-тролль. — Мы хотим вернуться домой, в театр.
У крошечной хемулихи на глаза навернулись слёзы.
— Мой кузен очень расстроится, — сказала она.
— Но мы ни в чём не виноваты! — воскликнула Филифьонка.
— Ах, так бы сразу и сказали! — облегчённо вздохнула хемулиха. — В таком случае, конечно, идите. Но, наверное, будет лучше, если я пойду с вами и сама всё объясню кузену.