— А бактерии? — сидя за кухонным столом, я смотрела на нее с осуждением. — Микробы?
— Пигалица! — Джа так называла меня в моменты раздражения и поплотнее закуталась в черную шаль. — Какие микробы?! Я ни одного не видела. Все Вороны с повитухами испокон векон рождались! Ты посмотри на меня. Сколько мне лет, а? Давно ли я болела, знаешь, а? А ты все носом швыркаешь при любом ветерке.
«Любом? Это ураган был! И меня продуло!»
— Ага, а еще Вороны — один из самых малочисленных родов! Интересно, почему? — я не сдавалась.
Лаялись мы незлобиво под теплое трещание дров в печи и уютное бульканье каши. Завтрак я ждала, глотая слюну. Джа делала кашу жирненькой с молочком, маслом и сушеными сладкими ягодами, заготовленными с сытного лета.
— Ты не путай! Порядок решает, сколько Воронов в мире должно быть! Причем тут повитухи? — Джа помешала длинной деревянной ложкой в котелке.
— В общем, не хочу я тех! — я устала от спора. — Найди мне непоющих.
Теперь старуха посмотрела на меня с осуждением.
— У нас все поют. Это песни родовые, специальные. Принято так по науке, чего непонятного?! Слушай, да рожай потихоньку, подвывай в такт. А лучше тех повитух нет, — категорично заметила она, усердно закидывая в заварочный чайник листики, тщательно выбирая их из нескольких тканевых мешочков. Для чая бабушка не просто брала травки горстями, а отсчитывала мне определенное количество. Я не очень хорошо знаю названий трав, но содержимое чая запомнила, потому что она бормотала вслух про «пять верлена, три мерины, четыре веточки оленры, три ягодки росы». Говорит, полезно. Это не очень вкусно, но Яр сказал, что вкус вторичен и поведал, что он однажды почти умер, а после отвара Джа сразу воскрес.
Воскрешение я уважаю, жить люблю, поэтому покорно пью, что дают.
Швыркнув горячего отвара, я задумалась и пространно произнесла:
— Может мужчины-акушеры? Мужчины у вас выдержаные. Я не слышала, чтобы Яр пел.
— Мужчины?! — Джа аж зашлась, схватилась за сердце и на выдохе приоткрыла рот, показывая несколько оставшихся крепких зубов.
— Мужчины-врачи, — я спокойно подтвердила запрос. — А что такое? У нас много мужчин гинекологов, акушеров. Принимают роды наравне с женщинами.
Как я поняла, заявление Джа потрясло. Она еще с минуту хватала ртом воздух и за эту минуту я успела рассказать ей про своего бывшего гинеколога. Мужчину.
Когда бабушка смогла говорить, то она довольно эмоционально сообщила мне, что мужчины роды принимать не могут, это неприлично, нехорошо, неправильно, у них такого нет, не было и не будет. А если будет....
— ...если мой Ярик узнает, что тебя мужик касался, будь он хоть четырежды врач, одним мужиком станет меньше, внук милосердничать не станет. Что с тобой будет — не знаю, не уверена, балует он тебя... Можешь просто запрет лет на пять. Срок получишь! Гарантия! — она грозно потрясла сухой рукой.
Второй рукой мне заботливо подложили маслица и пододвинули дымящуюся ароматную тарелку.
— Понятно... — принимая завтрак, я огорченно осознала вероятность отмотать несколько лет из-за гинеколога. — А что другие великие роды? У них как с акушерством?
— Не знаю, — отрезала Джа. — И знать не желаю. У нас свое, у них свое.
Я отправила с горячей кашей ложку в рот, одновременно соображая.
— Фнафит так, — прожевала и заговорила вновь. — Все равно найди и пригони мне других повитух, ладно? Ну пусть будут не лучшие, а просто хорошие, хоть сравню. А я письмо Кирелу напишу, спрошу совета. Отправишь вестника?
Черные глаза Джа уставились на меня угрюмо.
— Ярик будет против.
— «Ярик» занят и согласился, что я могу выбирать, — сообщила я, тщательно накладывая сыр на хлеб. Подумав, добавила сверху мед. — А я желаю выбирать. У меня времени мало. Кто спас мир? Я. Так пусть мир предложит варианты спасительнице. Не припомню, чтобы я о чем-то просила за спасение, а сейчас прошу всего-то одного приличного врача-акушера. Разве это много?
— Ярик будет против, — упрямо повторила старуха, став похожей на худую и черную букву Ф из-за упертых в бока рук.
Я не откусила кусочек темного хлеба, донесенный до рта.
— Откажешь мне в моей маленькой просьбе? — спросила, трагично складывая брови домиком и выкладывая на стол свой единственный — но очень пузатый — козырь.
Джа посмотрела на меня крайне укоризненно.
— Тьфу ты! — тихо выругалась и в сердцах махнула рукой. — Пиши свое письмо, шантажистка. Передам.
Довольно доев свою кашу, я степенно двинула писать письмо, отвлеченно думая о великолепной вороньей традиции не отказывать беременным. Интересно, а на кормящих это распространяется? А на матерей? А на особо редких краснокнижных Скорпионов?
Джа продолжала ворчать, но письмо подхватила и оперативно унеслась вдаль. Что-что, а с доставками у Воронов все в порядке: я живу в обществе, где вокруг... как бы сплошные летающие дроны.
«Дорогой Кирел! Надеюсь, не отвлекаю вас от ваших магических дел? Хочу узнать как дела в королевстве с акушерством. Примерно через две недели мне предстоит разрешиться и хотелось бы оперативно выбрать лучшего специалиста в этой области. Буду благодарна, если вы покажете на кого-то достойного своим мудрым пальцем. Жду ответа! Обнимаю. Ваша Катерина».
Глава 15. Помощники
Глава 15. Помощники
Мы с Корой гуляли. Гордо повиливая черным задом, мантикора трусила впереди, а я не спеша шла следом, слушая как снег звонко похрустывал под подошвами ботинок. Погода стояла безветренная, только редкие снежинки слетали с высоких веток сосен, и, золотом сверкая на солнце, плавно опускались на мой теплый плащ.
Яр отсутствовал уже сутки.
Торжественно пообещав себе не переживать, я переживала тайком от самой себя. Спать одной было странно, одиноко, как-то неправильно, а еще — беспокойно. Каждую минуту ждала, что он вернется и приоткрывала глаза от любого шороха. Еще и наказала Коре, чтобы она устроилась на ночь точно под моим окном и «наслаждалась», слушая как она что-то жует и роет. «Как ты там?» — поминутно задавала вопрос в пространство, но пространство глубокомысленно помалкивало. В какой-то момент я даже начала сожалеть, что согласилась отпустить мужа, а после тут же начала попрекать себя за малодушие.
Знаю, что сильный. Но его-то на руках никто из храма не вынесет.
Странное, мучительное занятие — переживать и одновременно одергивать себя от переживаний. Вот одернула в очередной раз, сосредотачиваясь на прогулке. Гулять зимой представляло бы для меня проблему, если бы не Кора. В почетные обязанности моего питомца входило протаптывание тропинок через огромные горные сугробы. С задачей Кора отлично справлялась. Размеры лап и габариты позволяли ей создавать такие просторные дорожки, в которые мне даже на последнем триместре было легко вписаться.
Я вписывалась и отвлекалась. Солнце сияло, ярко отражаясь от белоснежного снега, а воздух звенел такой кристальной свежестью, что на втором часу блужданий у меня в голове все немного стабилизировалось, войдя в резонанс с величественно-невозмутимыми горами. К дому я возвращалась уже почти умиротворенной, когда заметила на перилах ограды черного ворона.
Яр?!
Обрадовавшись, я на секунду ускорилась, но быстро поняла — не он. По размерам этот меньше, смотрит иначе, да и не стал бы Наяр дожидаться меня у дома, начал бы искать.
«Ну и пусть ждет», — разочарованно сбавила шаг. — «Наверное, один из вестников с письмами». Я уже почти привыкла к эпистолярному жанру, азартно переписываясь с Лисой, которая уже полгода активно занималась стройкой, восстанавливая старое имение со своим змеиным лордом. Популяцию Змей они, кстати, тоже восстанавливали: недавно подруга обрадовала меня новостью, что ждет пополнения. Яр пообещал, что организует нам встречу. После.
Я улыбнулась мыслям.
Птица спокойно подождала, когда я поднимусь на терассу и, как только я вступила наверх, перевоплотилась в девушку.
«Нет, не вестник», — я подняла брови, с любопытством рассматривая гостью. Для повитухи слишком молода, не больше двадцати. Хорошенькая и по-вороньи бледная, она не поднимала глаз, скромно сложив белые руки на черном пальто, под которым топорщилась черная юбка.
— Княгиня, — проговорила она, вежливо поклонившись. — Меня зовут Арья. Лорд Терций прислал, чтобы помочь вам на время отсутствия князя.
— Э-э-э... — не ожидав такого предложения, я на несколько мгновений застыла.
То лопата, то девушка. Что дальше, на руках носить будет? Лорд Терций проявляет какую-то подозрительно настойчивую заботливость. Наяр не выказывает радости от его знаков внимания... Бегло поразмыслив, я решила поступить с девушкой так же, как и Яр с лопатой. В смысле, не отдавать Коре, а просто не пользоваться щедрым предложением.
Пока я формулировала вежливый отказ, к нам спикировал неизвестный мне Ворон, который на лету перевоплотился, ловко впрыгивая ногами в снег между нами, и хмуро воззрился на гостью. Я закатила глаза, понимая, что это телохранитель от Яра. Тут еще и Кора в два прыжка обогнала меня и угрожающе подняла хвост на обоих.
А ведь я почти успокоилась!
— Так, хватит! — без церемоний дернула мантикору за хвост. — Кора, фу! Бэр, доброго дня! Миса Арья, приятно познакомиться. Передайте мою благодарность лорду Терцию, все это очень мило с его и вашей стороны, но у меня достаточно помощников... как видите. Дополнительная помощь не нужна. Спасибо. Можете быть свободны.
«Можете быть свободны». Этой фразе я научилась, когда была королевой, и использовала её без стеснения.
Девушка поклонилась, не изменяясь в лице. «Телохранитель» в вороньих традициях не проронил ни слова, и молча качнул головой в сторону ущелья, намекая гостье удалиться. Кора хвост не опустила. Засранка.
Все они сбили мое умиротворение, которое я нагуливала, между прочим, с немалыми усилиями. Слегка раздраженная количеством внезапно навязанных «помощников», я развернулась к дому, но войти внутри не успела. Чей-то магический огонь разрезал безмятежный воздух, открывая прямо на моей террасе огненный портал.