Это кажется невозможным.
Но это не значит, что оно является таковым.
Оба пути простыми не представлялись. Я бы предпочел, чтобы старые Вороны изменили принятые решения. Они умны и опытны, не хотелось бы терять сильных. У меня была слабая надежда на то, что как равному мне удастся создать альянс с двумя Воронами и выиграть эту битву дипломатическим путем. Но будут ли они учитывать мнение самого молодого? Повлияет ли на их решения мой голос?
Надо пробовать, пусть надежда и невелика.
Для открытой борьбы слишком мало информации. Да, все они стары и вряд ли физически представляют для меня угрозу, однако про контактное сражение речь пока не идет. Я могу не успеть подойти или подлететь к тому же Терцию прежде чем он ударит по моим мозгам своей Силой. Уверен, Вороны еще не демонстрировали мне все, на что способны, потому опасаюсь открытого противостояния без должных знаний. Я все ещё не знаю, на что способен каждый из них.
...что там говорить, я еще не знаю, на что способен сам. Для любого вида борьбы информации мало, однозначно мало.
Даже всеведущие знают о Силах Совета крайне немного. Нам известно очевидное, об остальном можно только предполагать. Ходят легенды, что самые сильные из нас способны разбивать вдребезги любые защитные амулеты, видеть то, что творится на другом краю земли. В сказках говорят о Воронах способных видеть глазами всех птиц одновременно, слышать голоса мертвых, подчинять своему влиянию не только жизни, но и смерти...
«Так велики, что закрывают крылом небо», — вспомнил слова из старой песни.
Не думаю, что хотя бы десятая часть из этого — правда. Большинство наших способностей сосредоточенно между тремя качествами: чтением, управлением и видением. У каждого всеведущего свой баланс между ними. Скорее всего у членов Совета одна, а то и две из этих способностей просто высоки до предела.
У меня всегда было больше развито «видение»: в зрении глазами птиц мне традиционно не было равных, тогда как в чтении и управлении я нередко уступал более способным. Думаю, что и «видение» я развил тренировками, ведь степень овладения любым навыком прямо пропорциональна концентрации на цели, дисциплине и определенной степени упрямства. Эти качества во мне есть. Всегда были.
Не мытьем, так катанием: мой случай.
Размышляя и восстанавливая утерянное равновесие, я просидел в одиночестве несколько часов. Жена меня не беспокоила. Отдых нарушил вестник со срочным сообщением явиться к Высокой Ветке на посвящение.
— Отлучусь до вечера, Совет зовет, — коротко сообщил Кате, которая увлеченно разрисовывала стену в будущей детской. У нас не принято готовить комнату и вещи до рождения ребенка, жена с трудом, но приняла эту традицию, а вот относительно комнаты уперлась.
«А если я скажу, что готовлю комнату для своих занятии... спортом? Тогда можно?» — настойчиво вопросила она, и я не нашелся, что ответить. С некоторыми вещами приходится мириться. Вот Катя не особенно интересуется правилами. Да я и сам скептически настроен относительно совсем уж дремучих традиций.
— Хорошо, возвращайся, — сдержанно ответила Катя издалека, бросила на меня осторожный взгляд и сразу отвела глаза. Подходить не стала.
Чувствует, что еще не время. Умный птенец.
Быстро осмотрел стены, не заходя внутрь. Судя по всему, спортом жена собралась заниматься в окружении облачков, птиц и звездочек. Мило.
Я развернулся, чувствуя как оттаиваю. В конце концов, она просто искала повитуху, а не стремилась встретиться с ним. Даже в дом не пригласила, слушаясь моего запрета. Любой другой бы на ее месте уже влип бы в крупные неприятности: не пригласить в дом короля равносильно смертельному оскорблению. Но дочери Хаоса все сходит с рук.
Обязательно исправлюсь, когда вернусь.
Однако, Совет торопится. Любопытно, почему? Спешка неудивительна, когда много работы и нужны новые головы. Но все же можно было бы подождать и до завтрашнего утра. С другой стороны, они никогда не медлили, к чему им медлить сейчас? Вероятно я сам бы предпочел, чтобы посвящение, да и любое другое событие случилось завтра.
Хм. Действительно.
Я быстро преодолел путь до Высокой Ветки, влетел в скалу и приземлился в холодном зале сбора. Здесь меня ждал только Терций. Сухой и черный, он приветливо поклонился, когда я опустился рядом с ним.
Я поступил так же.
«Мои поздравления, князь Наяр. Особенный день для вас. Прошу следовать за мной в наш кабинет» , — прошелестел его голос в моей голове. Обратившись, лорд полетел вверх и нырнул в одно из крошечных отверстий в потолке.
Устремился за ним.
«Именно этот вход» , — Терций на ходу прокомментировал выбор. — «Остальные — тупик».
Запомнил.
Отверстие оказалось похожим на воронку. Уже через минуту полета она расширилась, а затем опять сузилась до размера пары ладоней. Крылья пришлось сложить.
«Дальше пешком» , — проговорил старый Ворон, предусмотрительно первым шагнув в представшую впереди каменную нору. Мы оставались в облике птиц, и я вынуждено последовал за ним, мысленно проклиная древних за выбор подобного убежища. Задевая головой, крыльями и хвостом камень скалы и ни трепета, ни радостного я ожидания не ощущал. Сердце билось на несколько десятков ударов быстрее, в груди свербила одна лишь мрачная настороженность, хотелось попятиться, сбежать, быстрее улететь прочь отсюда, скрыться. И вместе с этим я вспоминал короткий диалог с Арьей. Он произошел, пока мы стояли в подсобке.
— Что говорят среди ваших о новых приказах? — неожиданно сам для себя спросил вслух, имея в виду простых Воронов. Тех, которых большинство, тех, что выращивают зерно, прядут ковры, мирно живут в поселке.
Арья вздрогнула и подняла ресницы. Сегодня я впервые заговорил с ней, она раньше не слышала мой голос.
— Отвечай.
— Мы готовы исп...
— Не надо этого. Правду говори, — хмуро приказал.
— Некоторые плачут... — едва слышно проговорила она, опять уставившись на ботинки.
— Плачут... — повторил, ощущая как еще более страстно хочет выбраться наружу мой гнев. — И мужчины?
Она на миг зыркнула на меня.
— Отец сказал — убьет, — девушка перешла на шепот.
Я свысока посмотрел на нее и серьезно уточнил:
— Кого?
— Вас... — испуганно сказала одними губами, на миг глянув на меня.
Больше я ни о чем не спрашивал. Если простые Вороны страдают, доведены до желания убить всеведущих, я в своем негодовании не одинок. Это придавало решимости. Отец Арьи хотел бы убить меня за действие, которое, как он думает, я совершил. Полагаю, бездействие — не менее страшный грех.
Я думал об этом, шагая за Терцием. Мне отступать поздно.
Через пятнадцать метров неприятного шествия по черной тесной норе, забрезжил свет. Терций вылетел вперёд, обращаясь, и точно так же поступил я.
Здесь, в маленькой каменной комнате без окон, с большим камином и столом, нас уже ждали остальные. Я знал двоих, третьего раньше не видел. Вороны поднялись со стульев и поклонились мне.
Маленькая комната без дверей, без окон, с одним птичьим входом... Отличная западня. Стоит заткнуть отверстие и...
— Лорд Гнесий, лорд Янт, их вы знаете. А это лорд Ангул, с которым вы лично не встречались, — Терций представил всех.
Я почтительно склонил голову, как вдруг почувствовал, что ее будто сжали в тиски. Сильно! Слишком сильно! Сильнее, чем тогда, после собрания, сильнее настолько, что я бы не удержался на ногах, сразу упал бы на колени, но... двигаться я не мог. Руки, ноги больше не подчинялись мне. Боль спицами стремительно вошла в мои уши, проникнула в голову, по-хозяйки осваиваясь, начиная безжалостно врезаться и проворачиваться в висках и затылке. Я застыл, превратившись в скорченную судорогой статую, борясь, пытаясь вернуть себе контроль. Спину мгновенно прошиб холодный пот.
— К сожалению, ваше посвящение отменено, князь Наяр. Причина: обман Совета, — проговорил кто-то из них. Я не смог разобрать, кто. — Мы знаем, что вы не тронули девушку, просто потому, что она изначально была нетронутой.
Вот оно... Вот оно!
Вероятность, которую я не предусмотрел. Ошибка, которую допустил. Неизвестная мне деталь, которую я не предположил и... попался.
— Мы вынесем решение по вашему наказанию после прочтения, — проговорил тот же голос.
Руки! Руки! Отклика нет, я не в силах даже шевельнуть ресницами. Тело отказывается подчиняться, меня полностью отстранили от управления, не дав мне ни мгновения, ни шанса на действие. Я только слышу их.
— Держите его? Посмотрю, что он скрывает, — произнес сиплый голос почти шепотом.
— Сопротивляется. Держим втроем, не шевельнется.
— Не сопротивляйтесь, князь, это бесполезно. Лорд Ангул выше всех нас по чтению, — голос Терция я еще мог разобрать. Он продолжал вежливо объяснять, будто мы непринужденно беседовали за столом. — Вы не встречались раньше, лорд долго восстанавливался после атаки драконов. Знаете, он читает удивительно глубоко. Когда мы плаваем в огромном море памяти, не видя берегов, не зная, куда плыть, он читает то, что написано между строк.
Чувствую прикосновение к виску. Их надо остановить. Убить. Всех. Я должен. Мышцы не слушаются. Сила не подчиняется мне.
— ...только он способен отыскать причину вашей прискорбной нелояльности к Совету. Нам всем хотелось бы знать, в чем дело, перед тем, как принять решение.
Высокий звук закрывает мой слух, но голос проклятого Терция все равно прорывался сквозь жужжание.
— Я же сказал, не сопротивляйтесь, князь, иначе мы совсем сломаем вас, — он говорил почти ласково. — Вы же знаете, каждый Ворон на счету.
Щит! Покров! Тьма! Бесполезно. Все, чем я защищался раньше не действует. Свет льется на мою тьму, чья-то рука отбрасывает покров и трескается мой щит. Нет! Нет! Нет!!! Я словно уменьшился в десятки раз, бессильно наблюдая за действиями великанов из темной щели в полу.