оит послушать, — лорд Янт пошевелил сухими губами, снова прочитав строчку, и аккуратно положил лист на стол, жестом приглашая всех остальных ознакомиться с содержимым. — Одна из женщин, прошедших через процесс, осталась нетронутой. Девственной.
Вороны оторвали глаза от бумаг. Интересным листком немедленно завладел Гнесий, который тоже нашел искомую строчку и изучил ее лично. Так же поступили и оставшиеся два Ворона. Последний положил листок на середину стола, подчеркивая важность обнаруженного факта.
— Что за женщина? Я читал каждую, — лорд Терций задумчиво потер шершавый подбородок. Из-за дел сегодня он побриться не успел.
Лорд Янт опять взял лист и шевельнул губами, вычитывая имя.
— Арья. Простая.
Терций прикрыл глаза, роясь в памяти, листая прочитанных женщин. Пальцы двигались, перелистывая перед собой воздух, но на самом деле листая память.
— Есть такая, — согласился с закрытыми глазами. — По ее воспоминаниям все прошло успешно и всеведущий обладал ею дважды.
— Неопытный всеведущий? — на губах Гнесия появилась слабая улыбка.
— Как раз слишком опытный, — Терций сокрушенно цокнул и покачал головой, обращаясь к Янту. — Ошибки осмотра быть не может?
— Перепроверено, — подтвердил лорд Янт.
— Значит наш неуступчивый двадцать девятый скорректировал ее воспоминания намеренно... — Терций цокнул второй раз.
Гнесий вопросительно поднял брови.
— Полагаю, мы говорим о...? — он не закончил фразу.
— Разумеется о нём, — мягко произнес Терций.
За столом воцарилось молчание. Вороны думали не торопясь. Временно всеми звуками в комнате завладел камин. Члены Совета несколько минут степенно слушали треск умирающих в огне дров.
— Прискорбно. Князь уже дважды проявил непокорность, не поддался внушению от ваших объединенных сил, — констатировал молчащий до этого Ангул, глянув на мастеров внушения — Янта и Гнесия. Глаза старого Ворона оставались полуприкрытыми, что бы он не говорил. Сейчас он бесшумно постукивал кончиками пальцев в тонких черных перчатках по собственным записям. — После инициации он станет сильнее. И вряд ли покорнее.
— Возможно и не дважды, — Янт потер длинный нос. — В конце концов он выбрал дочь Скорпиона. Хаос, неподчинение... Символично. Одно влечет за собой другое, это связано.
— Без сомнений связано, — безэмоционально кивнул Ангул. — Стоит ли попробовать повлиять на него втроём?
Остальные неодобрительно качнули головами.
— Тройное воздействие может быть разрушительно. Все мы знаем о таком непредсказуемом факторе как «восприимчивость». Судя по всему, сопротивляемость у князя высокая, восприимчивость низкая, отсюда и результат... Преодолевая сопротивление, мы запросто сломаем его, — спокойно проговорил Гнесий. — В итоге неизвестно, как он отреагирует на настойчивый приказ. В моей практике был один такой... Сломавшись, вел себя как ребенок.
Вороны вновь несколько удручённо помолчали.
— Князь ценен, нам нужна его сила и молодость. Совету не повредит свежая кровь с неповрежденными мозгами, — морщинистое лицо Терция изобразило подобие огорчение. Он больше других выражал эмоции. — Корни его непокорности могут идти от княгини... Нельзя забывать о ее происхождении. Эта женщина чистый Хаос, всеведущий не может управлять ею, ни один из нас не может. К тому же... Есть опасность, что Скорпионы могут продолжать влиять на наш род. Полагаю, такое влияние скорее губительно, чем позитивно. Кто знает, насколько велико влияние Скорпиона, когда он живет у тебя под боком?
Он многозначительно обвел глазами сидящих напротив Гнесия и Янта.
— На другом конце ветки ее Сила, — заметил Янт, почесывая шею. Из-под редких седых волос на затылке показалось черное перо татуировки. — Такая мать подарит сильное дитя. Закон Порядка дает нам высокий шанс на усиление Силы, полученной от отца: его возможности будут унаследованы и умножены кратно силе матери. Этот ребенок обогатит род. Не зря остальные хотели заполучить такую невесту.
Лорд Ангул после паузы заговорил:
— Печальная череда событий последнего года вынудила нас сосредоточиться на выживании. Но сейчас мы уже можем планировать и задумываться. Я склоняюсь к тому, что спутница из рода Скорпионов — нежелательная пассия для всеведущего. Для члена Совета — тем более. Категорически нежелательная, — корректно произнес Ангул, мягко опустив ладонь на стол.
Терций встал, и, разминая ноги, сделал несколько шагов. Янт устало откинулся на простом деревянном стуле. Ангул уставился в огонь. Единодушного согласия по княгине не было.
— В любом случае сначала княгиня должна родить, — в конце концов, обронил лорд Гнесий, оставшись на месте. — Новые Вороны важнее всего. Нельзя терять ни одного.
Хрустнув костяшками пальцев, Терций развернулся.
— Действительно, нет смысла забегать вперёд. Давайте сосредоточимся на князе. Предлагаю дать ему еще один шанс выполнить приказ и посмотреть на его реакцию. В ситуации с женщиной могла иметь место техническая ошибка, а может физическая неисправность, кто знает? — Янт понимающе кивнул, а вот Гнесий резко выпустил воздух из ноздрей, выражая сомнение. Терций снова сел, пододвинув к себе бумаги. — Мы все же не машины. По моим данным не все всеведущие физически смогли осуществить задуманное. Возможно, нашему интересному князю просто хватило сил скрыть эту неприятность. Я хочу быть однозначно уверенным в его нелояльности, если таковая действительно имеет место быть.
— Согласен. Шанс дать можно, нежелательно терять его разум, — выразил мнение остальных Янт и уточнил. — Лояльный нам разум.
— Согласен, скоропалительные выводы губительны, — подтвердил Гнесий.
— Согласен, но времени терять нельзя. Опасно давать ему возможность ощутить Силу, — мрачно констатировал Ангул. Смяв ненужный листок, он бросил его в камин. Всегда голодный огонь на лету подхватил бумажный комок, благодарно вспыхнул и тут же проглотил лакомство, оставив лишь пепел.
Глава 14. Немного шантажа
Глава 14. Немного шантажа
Катя
Наяр улетел едва рассвело, и заступившая на дежурство бабуля в одиночку столкнулась с моей решительной атакой на воронью родовспомогательную медицину. Деловой разговор выявил несколько занятных деталей. Во-первых, ко мне прилетали наилучшие повитухи вороньей галактики. Во-вторых, остальные тоже поют и с пучками трав. В-третьих, никто не слышал о специальном медицинском образовании и стерильных халатах.
— А бактерии? — сидя за кухонным столом, я смотрела на нее с осуждением. — Микробы?
— Пигалица! — Джа так называла меня в моменты раздражения и поплотнее закуталась в черную шаль. — Какие микробы?! Я ни одного не видела. Все Вороны с повитухами испокон векон рождались! Ты посмотри на меня. Сколько мне лет, а? Давно ли я болела, знаешь, а? А ты все носом швыркаешь при любом ветерке.
«Любом? Это ураган был! И меня продуло!»
— Ага, а еще Вороны — один из самых малочисленных родов! Интересно, почему? — я не сдавалась.
Лаялись мы незлобиво под теплое трещание дров в печи и уютное бульканье каши. Завтрак я ждала, глотая слюну. Джа делала кашу жирненькой с молочком, маслом и сушеными сладкими ягодами, заготовленными с сытного лета.
— Ты не путай! Порядок решает, сколько Воронов в мире должно быть! Причем тут повитухи? — Джа помешала длинной деревянной ложкой в котелке.
— В общем, не хочу я тех! — я устала от спора. — Найди мне непоющих.
Теперь старуха посмотрела на меня с осуждением.
— У нас все поют. Это песни родовые, специальные. Принято так по науке, чего непонятного?! Слушай, да рожай потихоньку, подвывай в такт. А лучше тех повитух нет, — категорично заметила она, усердно закидывая в заварочный чайник листики, тщательно выбирая их из нескольких тканевых мешочков. Для чая бабушка не просто брала травки горстями, а отсчитывала мне определенное количество. Я не очень хорошо знаю названий трав, но содержимое чая запомнила, потому что она бормотала вслух про «пять верлена, три мерины, четыре веточки оленры, три ягодки росы». Говорит, полезно. Это не очень вкусно, но Яр сказал, что вкус вторичен и поведал, что он однажды почти умер, а после отвара Джа сразу воскрес.
Воскрешение я уважаю, жить люблю, поэтому покорно пью, что дают.
Швыркнув горячего отвара, я задумалась и пространно произнесла:
— Может мужчины-акушеры? Мужчины у вас выдержаные. Я не слышала, чтобы Яр пел.
— Мужчины?! — Джа аж зашлась, схватилась за сердце и на выдохе приоткрыла рот, показывая несколько оставшихся крепких зубов.
— Мужчины-врачи, — я спокойно подтвердила запрос. — А что такое? У нас много мужчин гинекологов, акушеров. Принимают роды наравне с женщинами.
Как я поняла, заявление Джа потрясло. Она еще с минуту хватала ртом воздух и за эту минуту я успела рассказать ей про своего бывшего гинеколога. Мужчину.
Когда бабушка смогла говорить, то она довольно эмоционально сообщила мне, что мужчины роды принимать не могут, это неприлично, нехорошо, неправильно, у них такого нет, не было и не будет. А если будет....
— ...если мой Ярик узнает, что тебя мужик касался, будь он хоть четырежды врач, одним мужиком станет меньше, внук милосердничать не станет. Что с тобой будет — не знаю, не уверена, балует он тебя... Можешь просто запрет лет на пять. Срок получишь! Гарантия! — она грозно потрясла сухой рукой.
Второй рукой мне заботливо подложили маслица и пододвинули дымящуюся ароматную тарелку.
— Понятно... — принимая завтрак, я огорченно осознала вероятность отмотать несколько лет из-за гинеколога. — А что другие великие роды? У них как с акушерством?
— Не знаю, — отрезала Джа. — И знать не желаю. У нас свое, у них свое.
Я отправила с горячей кашей ложку в рот, одновременно соображая.
— Фнафит так, — прожевала и заговорила вновь. — Все равно найди и пригони мне других повитух, ладно? Ну пусть будут не лучшие, а просто хорошие, хоть сравню. А я письмо Кирелу напишу, спрошу совета. Отправишь вестника?