— У тебя нос замерз, — вполголоса добавил Рег, быстро скользнув взглядом по моему лицу и вниз, на топорщащийся под плащом живот.
Легче мне не стало.
«Чертов этикет!»
Гостей без меня не принимай.
Яр сказал это дословно, очень конкретно и ничего, ничегошеньки не говорил про исключения. Высшие чины государства в виде короля и верховного мага — входят в понятие «гости» или вне их? Мне нужны пояснения. Положим, короля можно пригласить, а что насчет бывшего мужа? Не хотелось бы обижать ни первого, ни второго, ни Яра. Я нервно куснула губу, мечтая о немедленном появлении... чего-нибудь! Внезапная лавина бы подошла.
Покосилась на гору.
В воздухе повисла пауза. Регненсес внимательно вгляделся в мое смущенное лицо.
— Ваше величество, — сдержанно вступил новый верховный, оглядывая дом. — Вряд ли княгине удобно принимать гостей без князя.
«Так, мне этот Крис уже нравится». Я ответила магу своим самым благодарным взглядом. Он в ответ прикрыл глаза длинными ресницами. Молодой, но не глупый.
— Действительно, — легко согласился Регненсес, и, ни секунды не думая, повернулся, знакомым жестом предлагая мне локоть. — В таком случае, милая кро... княгиня, приглашаю тебя во дворец. Обсудим все у меня.
Глава 16. Неизвестный вид этикета
Глава 16. Неизвестный вид этикета
Декорации сменились мгновенно. Вот я уже сижу в королевском кабинете, в столице, оглушенная роскошью, о которой совсем забыла. Мрамор, ковры, статуи, золото... Оказаться во дворце, когда рядом с тобой портал — это просто сделать шаг. Отказаться я не могла, тем более, Регненсес настаивал, уверяя, что меня вернут домой в любую секунду. Настаивать он умеет... А запрета покидать дом у меня нет, хотя я понимаю, что Яру это точно не понравится. С другой стороны ему любой вариант не понравится — и с гостями и с порталами. На гостей запрет. Значит «что»? Значит... Значит...
А когда я рожу, мозг начнет функционировать так, как раньше? А то сейчас он с перебоями работает.
Очень сложно...
Очень сложно, когда твой бывший — король, и это не фигура речи. Не могу понять, Рег — прежде всего король или прежде всего бывший муж, о котором я так много знаю. Этикет поведения в данной ситуации мне неизвестен. А кому известен?
Муж или король?! Тьфу! Бывший муж или король? Господи, Катя, соображай уже.
Регненсес наблюдал за моими терзаниями с теплой полуулыбкой. Он велел Крису выйти, так что мы остались наедине. Разместившись на кресле, я расстегнула плащ, обнажая живот под простым вязаным платьем. А на ногах у меня вообще рейтузы! Разумеется, форма одежды не парадная, скорее теплая и удобная... Откуда? Я выходила погулять в горах. Рег же как всегда по-королевски великолепен. Облаченный в роскошный синий камзол, он стоял у стола, соблюдая почтительное расстояние.
Я пощупала отходящие от мороза щеки. Лицо нещадно пылало.
— Крошка, вижу, ты смущена... — Дракон заговорил так мягко, как говорил, когда мы были вместе. Обычно в этом случае я залезала к нему на колени. Сейчас на всякий случай схватилась за подлокотники кресла, чтобы ничего не перепутать. — Послушай, я понимаю, наши отношения не определены. Не волнуйся. Считай меня своим другом. Это многое упростит.
— Другом? — я задумалась, глядя на его руки. Дракон убрал когти. — А королем считать?
Знак абсолютного доверия. Красноречиво...
— Королем-другом, — он не удержал улыбку. — Я бы не хотел притворяться, что ты просто какая-то княгиня. Для меня ты всегда будешь на особом положении.
— На особом положении, — автоматически повторила я, поглаживая живот. — Это интересно. У меня просто положение на положении. Осталось только лечь.
На загорелом лице опять сверкнула белозубая улыбка.
— Я скучал по твоему ходу мыслей, — Рег посмотрел на живот и открыто хохотнул. — Ты круглая как шарик, вот-вот взлетишь! Давно тебя не видел. Сколько прошло... Десять месяцев. Да, Ворон времени не терял...
— Насчет полетов: я по-прежнему только вниз... — улыбнулась.
Дракон сам вспомнил Яра и сразу посуровев, сбросил улыбку.
— Он не обижает тебя? Если есть проблемы, можешь пожаловаться мне. Любая проблема, крошка. Я разберусь.
Поспешно помотала головой, глядя на пальцы, с силой сжавшие столешницу. Способы, которыми разбирается кровожадный Дракон, я знала.
— Нет-нет. У меня все хорошо. Наяр — заботливый муж, — застенчиво сообщила, глянула в пронзительные посерьезневшие глаза и замолчала.
«Сообщить бывшему мужу, что нынешний — хороший. Сделано. Отлично. Ужас».
Я опустила глаза, глядя на его высокие ботинки из черной гладкой кожи. Ощущение недоговоренного давило почти физически.
— Рег... — помедлила. — Ты для меня тоже на особом положении. Всегда. Я...
«Не знаю, как сформулировать то, что чувствую! Дурацкие слова...»
Я сползла с кресла, поминутно прикусывая губы, сама шагнула к Регненсесу и робко прижалась щекой к синему камзолу. Я хочу его обнять. Мне никуда не деться от того, что было. Он всегда будет иметь для меня значение.
«Так получилось, что я была с тобой, а теперь не с тобой, но ты дорог мне. Понимаешь?» — этого я не сказала, но пока стояла почувствовала как под щекой, шевельнулась грудь, как Дракон глубоко вздохнул. Он все еще пах огнем.
— Я тоже очень хочу тебя обнять, — ласково проговорил надо мной низкий голос. — Но не имею права касаться. Ты знаешь, какие все мы жуткие собственники.
«Жуткий собственник» — это я его так называла. Да... Традиции.
— Точно, прости, — спохватившись, смущенно отпрянула.
Дракон мягко улыбнулся и перевел взгляд на мой живот.
— Ты все такая же, крошка Хаоса. Я рад за тебя, очень рад.
Последние слова его прозвучали серьезно, а кадык на горле дернулся. Он тут же решительно заговорил:
— ...да, ему не понравится, что мы остались наедине. Сейчас. Крис!
Мысленно я вознесла благодарность богу бывших мужей за одного нормального.
— Спасибо, Рег, — признательно сказала вслух, отступая к креслу.
Эта мысль меня тоже волновала.
Наяр
Инициация завершилась уже затемно. Выкарабкавшись из чаши бассейна, я кое-как обратился в ворона и статуей застыл в углу храма. Лететь в темноте я не мог, ночью мы слепы, а спать птицей в сложных условиях легче — одеяло с подушкой в виде теплого оперения всегда при себе, да и храм не впустит очередного Ворона, пока предыдущий не закончил. Устойчиво стоя на холодном полу, я закрыл глаза и мгновенно провалился в сон.
...золотой дракон почуял меня, оглянулся, и я оторопел: у него оказалось три головы. Изгибая мощные длинные шеи, он окружил меня с трех сторон. Оскал... Оскал... Опять оскал... Чешуйки блестят золотом, а может солнцем, ослепляя меня. Я хочу двинуться, хочу улететь, но мои лапы завязли в земле, и трехглавый кровожадно открыл пасть, демонстируя острые длинные клыки. Он знает, мне не скрыться. Там, в его красном зеве клокочет драконье пламя. Я обречен. Последний вдох, и первая голова кусает меня, с хрустом переламывая грудную клетку. Нет сил вдохнуть. Отпуская, дракон улыбается, показывая кровавые клыки, обагренные моей кровью. Вторая голова пышет на меня огнем и я чувствую, как горят мои перья, затем кожа, нервы, мыщцы, сосуды, жир, кости... Третья голова жадно сжирает то, что осталось. Почему я каждый раз ощущаю боль?
Я кричу.
Вздрогнув, открыл глаза. Уже совсем светло.
Покосился на окно, по положению солнца понимая, что проспал до полудня. Такое со мной случалось нечасто — мы традиционно встаем с солнцем, на рассвете. Я горел во сне, горел и сейчас. Все тепо пылало так, будто я спал не в холодном храме, а на растопленной печке. Даже мозг, очумев, сгенерировал бредовый сон о трехглавом драконе.
Надо охладиться.
Перевоплотившись в человека, я с трудом залез в штаны и полуголым вышел из храма. Снаружи властвовала глубокая зима, шапки белых сугробов окружали наше черное святилище со всех сторон. Захватив в пригоршню снег, я обтер горящую грудь, спину, плечи, руки, лицо... Тщательно стирая засохшую кровь, рассматривал новый рисунок на руках. Сколько прибавилось перьев, я знал точно, лично прочувствовал каждое.
Двадцать два новых пера. По восемь на каждой руке, и по три на спине в районе затылка.
Раньше татуировка заканчивалась на середине лучевой кости, а теперь доходила до запястья, не заходя на внешнюю сторону руки, шла по ребру ладони до конца мизинца. Теперь у меня по одному длинному маховому перу на каждой руке. Болезненные места, в пальцах слишком много нервных окончаний... Я положил руки в снег, с наслаждением ощущая, как он охлаждает пылающую кожу.
Вот что я понял на этот раз: все не так страшно. В первую инициацию я испытал самую сильную боль на момент своих четырнадцати лет. Сейчас... Думаю, терпимо. Я прекрасно знаю, что бывает боль и сильнее.
Приведя себя в порядок, оделся и окончательно покинул храм, с недовольством отмечая, что родовую татуировку больше не скрыть рукавами мундира. Не люблю демонстрировать свой уровень, это недальновидно.
Кстати, об уровне. Так что я приобрел, кроме рисунка и боли?
В одиночестве стоя у заснеженного храма, я устойчиво выпрямился и сосредоточился. Вздымаемые холодным ветром снежинки, пикировали, приземляясь на лицо, на ресницы. Прикрыл глаза.
Что я ощущаю?
Мысленно сконцентрировался на новых перьях. Непосвященные думают, что приобретенная Сила очевидна. Увы. Обладать Силой то же самое, что дышать, то же самое, что говорить или ходить, она естественна. Ты не знаешь, как далеко ты можешь уйти, пока не пойдешь, не знаешь, как быстро можешь бежать, пока не побежишь — всё выясняется на практике, постигается опытом. Мне только предстоит понять, что я получил и как это использовать. Хотел бы надеяться, что я стал сильнее во внушении, чтобы быть как минимум наравне с членами Совета, а лучше — больше... Я шевельнул плечами, чувствуя, как снова нагрелись запястья, затылок, как неприятно заныли пальцы...