не грузить, ждала удобного момента. Кстати, давай посетим Лису и Ариаса, когда все утрясется?
— Обязательно... — просипел. Голос почему-то сел.
Момент жена выбрала идеально, нечего добавить. Впечатлен.
«Вообще не думала». Как?! Если она ухитрилась не думать о Силе, значит, я не узнаю о важном, пока мне не расскажут?! Я могу сколько угодно читать или слышать, а она может просто не думать?! Неконтролируемый Хаос... Эти сюрпризы...
Я глубоко вдохнул...
Медленно выдохнул...
— Да, лучше подыши, — заботливо сказала Катя, наблюдая за мной.
Глава 22. Еще немножко
Глава 22. Еще немножко
— Готова?
Катя кивнула.
— Открывай.
Неровные, словно колючие края неонового портала раскрылись и я сделал шаг вперед.
Не люблю магические порталы, но не могу отрицать их плюсов. Порталы позволяют перемещаться так, что путешественника никто не заметит в пути, а значит — не свяжет с точкой назначения, не сделает выводы о его цели. Мы всеведущи, глазами вездесущих птиц можем видеть что угодно, отследить кого угодно, потому самой большой моей проблемой была высокая вероятность отслеживания перемещения. С порталами проблема испарялась.
Найдя ближайшую к своей цели птицу, я показал Кате, куда меня нужно «высадить» и через минуту оказался на расстоянии пяти часов полета от дома, никем не замеченный.
Это был маленький южный городок, совсем немногочисленный, в котором жили, в основном, низкородные Быки. Я не хотел случайно выдать себя даже здесь, поэтому шел пешком, для маскировки накинув серый плащ, скрывая свой преобладающий черный. Зима тут стояла по-южному теплая. Под ногами неприятно хлюпала снежная каша, а с неба моросил снег с дождем, окутывая местные коричневые двухэтажные домики одинаковой промозглой пеленой.
Плащ пришелся кстати.
Найдя нужный дом с красной дверью, я стукнул туда. По долгу службы я знал о многом... Знал, где и у кого найти любые амулеты, где приторговывают лечебными якобы змеиными порошками, знал, где взять настоящие; мне также известно, где найти хорошие яды.
Но сюда я пришел не за ядами. Сильный незаконный наркотик угнетающий сознание, гасящий волю, преодолевающий даже сопротивление самых сильных, выращивали и заготавливали за этой красной дверью.
— Чего? — негостеприимно пробасила громадная туша, просунувшись наружу. Я поднял глаза.
Ну и махина.
Быки порой достигают значительных размеров.
«Дай мне морок», — без церемоний приказал выглянувшему из двери детине. Сейчас я — тот самый опасный контролирующий Ворон. У меня нет времени договариваться.
Уже через несколько минут я держал в руках маленькую прозрачную бутылочку, в которой неспешно перекатывалась масляная жидкость необычного синего оттенка. Морок. Его засушенные цветы бросили в огонь в общем доме, заставляя нас потерять бдительность. Действие масляного концентрата еще более интересное... Я оберну против Совета его же методы.
Через десяток минут Катя сделала обратный портал в том же месте, как мы условились. Первый элемент плана был в руках.
После жена переместила меня в поселок, где я нашел повитуху, которая должна была осмотреть Арью и отправить вестника Терцию. Я отдал приказ повитухе признать Арью женщиной: члены Совета не должны ждать от меня подвоха. Порталом же вернулся домой.
Затем разбирался с Арьей. Основное, что требовалось — отложить встречу с Советом на утро. «Процедуру» с девушкой я повторил ближе к вечеру с таким расчетом, чтобы ее успели осмотреть, но не успели бы принять меня сегодня.
Расчет сработал. Аний прилетел вечером с приказом прибыть на посвящение через час после рассвета. Дождавшись, когда солнце начнет клониться к земле, я начал готовиться к очередному перемещению.
— Отправь меня сюда, — я приложил пальцы к Катиному виску, передавая информацию с глаз птицы, которую я заставил забраться по туннелю в тайную комнату, скрытую в Высокой Ветке. Как я и ожидал, внутри было уже пусто, камин потушен, вместо него тускло светился единственный источник света: магический фонарь на столе. Вороны могли бы оставлять свечу, но не хотели и малой вероятности пожара. Предусмотрительно.
Увидев место, жена послушно кивнула. Я сел рядом с ней на кровать. Оставалась еще одна важная деталь: разговор. Мы с ней не говорили о плохом варианте. Я положил ладонь на женские плечи, привлекая Катю к себе.
— Когда все получится, я пришлю к тебе птицу с веткой. Теперь важное, — я говорил негромко, но твердо. — Если что-то пойдет не так, птицы не будет. Если меня не будет до полудня — уходи. Если я вернусь, а птицы не будет, если я буду странным, тоже уходи, без вариантов. Они способны отдать любой приказ... Смотри внимательно.
Она опять молча кивнула. Опасаясь, что создание Хаоса может о чем-то важном не думать, я предпочел пояснить все вслух и предельно ясно:
— Я постарался продумать каждую деталь, но есть вероятность, что не получится. Не хочу скрывать, уже раз не получилось. Риск, что все пойдет не так, в таком деле существует всегда. Ты понимаешь, что моя операция — опасна? Понимаешь, что план может не сработать из-за любой мелочи?
Снова тихий кивок.
— Птенчик, — желая ответа, повернул личико, заставляя посмотреть на себя. Катя подняла ресницы. Я видел, как она нервно вонзается ногтями в собственные пальцы и покусывает губы.
— Понимаю. Я... не в восторге от перспективы, — проговорила, сбросив с себя всю браваду. У нее задрожали губы. — В ужасе, если точнее. Знать, что могу снова потерять тебя... Что...
Она еще несколько раз пыталась продолжить говорить, но голос подводил. Я молча прижал жену к себе, ощущая как в ней нарастает и растекается, заполняя все уголки, тягучая душная смола тревоги.
— Мне страшно, Яр, — тихо призналась. — У тебя еще есть время? Можешь полежать со мной? Немножко...
Отказать не смог, время было.
— Да, ложись, — подтянул жену повыше на кровать. Она жалась ко мне, будто искала тепла, и я разворошил заправленное одеяло, тщательно закутав ее в большой кокон. Катя ничего не говорила, но я и сам знал, что сейчас должен держать ее как можно крепче. «Обнимай сильно-сильно, и тогда даже после твоего ухода я буду чувствовать твои руки, что ты со мной», — так Катя сказала однажды. Я запомнил.
Чувствуя свою вину, желая защитить, укрыть своего птенчика от окутывающего страха, начал зацеловывать, заласкивать поцелуями мягкие щеки, жмурящиеся веки, подрагивающие губы. Я не мог обещать, что вернусь, поэтому об этом не говорил, только целовал и успокаивал, как мог.
— Жаль, что ты из Хаоса. Я бы сейчас проник в твою голову, приказал не бояться, убрал все страхи. Оставил бы только мысль о вязании, — шепнул жене на ушко, и она, наконец, улыбнулась. — И о приятных снах.
Проникнув под одеяло, положил ладонь на выпуклый живот, затянув свою женщину в очередной нежный поцелуй, которому она ответила с отчаянностью утопающего, схватившегося за соломинку. Я знал, чего она боится: Катя страшилась остановки, понимая, что как только я остановлюсь, то покину ее.
— Еще же есть время? — тревожно спросила, когда я оторвался от ее губ.
— Есть, птенчик...
Солнце давно село. Ночь накрывала горы своим непроницаемым плащом, и в спальне уже царил полумрак. Жадно сгущавшаяся тьма активно поглощала остатки света.
Катя пошевелилась, настойчиво выпутываясь из одеяла, и красноречиво повернулась под мои бедра податливыми полушариями ягодиц.
— Полюбишь меня? Немножко... — тонко прозвучал женский голос.
Молча потянул вверх платье, добираясь до голой кожи. Напряжение и тревога зазвенели новыми нотами, обращаясь в натянутую как струну страсть. Я не останавливался, пока все звезды прочно не заняли место на небе.
Уже глубокой ночью я еще раз крепко поцеловал жену и, наконец, шагнул в портал.
Глава 23. Благо рода
Глава 23. Благо рода
Тихий шорох.
Топ-топ-топ.
На этот раз это не просто дыхание скалы, не шум веток, не голос ветра или крылья случайных птиц. Кто-то идет, чьи-то перья шуршат по каменному коридору.
Я замер, превратившись в статую. В тайной комнате я провел большую часть ночи, решив, что надежнее подождать несколько лишних часов, чем торопиться и рисковать утром. Пока ждал, изучил все звуки, которые издает гора, изучил каждый уголок комнаты, выбирал места, с которых удобнее атаковать, исследовал выходное отверстие камина, обнаружив довольно узкую шахту наверх. Нет, из нее отсюда не выбраться.
Угол обзора глаза ворона около трехсот двадцати градусов. Узкая «слепая зона» в сорок градусов сосредоточена на затылке, поэтому я не стою, прижавшись к стене около отверстия, где бы меня сразу могли заметить, а птицей сижу высоко под потолком, замерев в небольшой каменной нише. Атака сверху еще и быстрее, от нее трудно увернуться. Мне на руку отсутствие окон, на руку слабое освещение, потому что мы плохо видим в темноте.
Шаги совсем близко. Я приготовился. Сейчас я действую исходя из своих преимуществ: это физические данные и внезапность нападения, которого они не ожидают.
В момент, когда ворон вылетел из каменной норы, перевоплощаясь в человека, я сделал то же самое: прыгнул сверху, на лету обращаясь и мгновенно пригвождая появившегося к полу своим весом.
Резкий удар по точке на шее! Готов.
Перевернул тело.
Гнесий.
Действую по плану: вставляю в его ноздри кусочки мха, пропитанные мороком, и быстро оттаскиваю в сторону, накрывая голову и руки потерявшего сознание старика его собственным задранным мундиром. Черное тело на полу становится частью полумрака.
Взлетаю наверх, дожидаясь следующего. Совет давно собирается этим составом, я рассчитываю, что они должны прилетать один за другим. Не одновременно, но с совсем небольшими интервалами.
Не ошибаюсь.
Через несколько минут приходит Ангул, и с ним все проходит так же гладко. Жалея, что это слабый читающий Ангул, а не более сильный управляющий Янт, кладу его на тело первого, накрываю и тут же слышу очередное «топ-топ», двигающегося по коридору Ворона. Он идет сразу следом, а значит — услышал шум.