Но ведь он должен дежурить на крыше, вооруженный до зубов и готовый к встрече с полицией!
Или деньги все-таки перевели? Прямо на их счет. Джастин был прав: причин убраться по-быстрому у богатых было на девять миллионов больше, чем у бедных.
Часы внизу экрана показали 3:10.
Радар поднял телефон и кому-то что-то сказал.
Я тут же глянула на Джастина.
– Ну что? Все нормально? Страховщики заплатили?
– Деньги перевели? – переспросил он в телефон. – Уже три одиннадцать. Да или нет?
– Джастин, – четко и уверенно ответила федеральный агент, – деньги переводят прямо сейчас.
Радар по-прежнему смотрел на телефон, нажимал какие-то кнопки и с кем-то говорил.
– Джастин, деньги ушли. Вы можете сказать, где находитесь? Наши люди ждут команды, чтобы выехать за вами.
– Мам! – радостно вскрикнула Эшлин, схватив меня за руку и прыгая еще выше.
Мы были в безопасности, деньги перевели, слава богу, полиция – почти в пути.
На Джастина вдруг навалилась усталость, как будто хорошие новости забрали у него больше энергии, чем страх возможной смерти.
– Мы в новой государственной тюрьме в…
Бах!
Я повернулась к входной двери, затаив дыхание и ожидая увидеть Зеда, который, как Терминатор, в облаке пыли шагает по развалинам и собирается выкосить все полицейское отделение. Или, в нашем случае, беспомощную семейку в аппаратной комнате.
Однако запертая дверь была цела, и зарешеченные окна тоже. Ни Зеда. Ни дымящихся развалин.
– Мам! – истерически взвизгнула дочь, дернув меня.
Я оглянулась. Из-за двери того, что я приняла за подсобку, выскочил Мик. Действительно вооруженный до зубов.
– Соскучились? – крикнул он с безумной ухмылкой, поднял полуавтоматический пистолет и без церемоний открыл огонь с места.
Уайетт сосредоточился на дороге. Тесса взялась за телефон. Она позвонила Крису Лопесу, и тот выложил ей все, что мог, про тюрьму, которую «Денби констракшн» построила в глуши Нью-Гэмпшира.
Окружена шестьюстами акрами гор, болот и непроходимых лесов. Ближайший населенный пункт в двадцати милях, а местное отделение полиции еще дальше. Объект настолько удаленный, что был рассчитан на размещение собственной группы безопасности. Но поскольку средств на его эксплуатацию так и не выделили, казармы остались незаселенными. Подмоги рядом никакой. Службы быстрого реагирования прибудут лишь через пятнадцать-двадцать минут.
Полицейское радио потрескивало новыми сообщениями: из телефона Джастина Денби доносятся звуки выстрелов, слышны женские крики, звонок оборвался, связь с семьей восстановить не удается.
– Быстрее, – приказала Уайетту Тесса.
– Вам стоит почаще общаться с шерифами. Мы умеем ездить не только быстрее, но и умнее.
Уайетт резко вырулил влево. Машина, накренившись, вылетела на грунтовую дорогу, больше похожую на оленью тропку. Тесса схватилась за потолочную ручку, и Уайетт поддал газу.
Взревев, внедорожник заскакал по кочкам.
– В Нью-Гэмпшире кратчайшее расстояние между двумя пунктами редко бывает заасфальтировано. Но если знаешь, где искать, какое-то подобие грунтовой дороги найдется. Десять минут, – объявил он. – Еще десять минут, и мы увидим тюрьму.
– Дверь! – орал Джастин. – Дверь, дверь, дверь!
Сначала я не поняла. Муж лежал на полу. Первый выстрел Мика свалил его, как камень. На плече расползлось кровавое пятно. Вскрикнув, Эшлин инстинктивно нырнула мне за спину. Я осталась стоять с одной стороны широкого пульта управления, а безумно ухмылявшийся Мик – с другой.
Он направил пистолет на меня. Я бросилась на пол. Потом послышался рык, и вооруженный психопат грохнулся набок. Джастин, раненный, но все еще в сознании, пнул Мика по колену.
– Дверь! – снова крикнул муж.
Теперь до меня дошло. Здесь мы были как в ловушке. В помещении Мик перестреляет нас за считаные секунды. Выход один: выскользнуть обратно в тюрьму и выбраться наружу или хотя бы разделиться.
Я приподнялась и, пряча голову, лихорадочно метнулась к сенсорному экрану. Нужно было разобраться с дверями. В меню «Безопасность» я видела пункт «Разблокировка замков». Где же, где же, где же…
Прогремел еще один выстрел. Второй, третий, четвертый. Я рефлекторно пригнулась. Пуля свистнула над самым ухом.
Внезапно Эшлин поднялась с пола: длинные волосы растрепаны, глаза горят бешенством. Она схватила офисное кресло и со всей дури запустила им в Мика.
– Ненавижу! – завопила она. – Ненавижу, ненавижу, ненавижу, ненавижу тебя, урод!
В цель полетело второе кресло. Мик, матерясь, отскочил, но ножки кресла угодили прямо в него. Он упал, попытался встать. Джастин опять саданул его в колено, и мерзавец с грохотом повалился.
Вот! Разблокировка. Я ткнула ярко-красную кнопку. «Вы уверены? – спросило диалоговое окно. – Система разблокирует все внутренние и внешние двери…»
Разблокировать, разблокировать, разблокировать! Да, да, да, да, да!
На тыльной стене в аккуратном ряду зарядных станций стояли рации. Эшли начала метать их одну за другой в голову Мика. Он опять заматерился: безжалостный град подручных снарядов не позволял ему выйти из-за пульта управления.
Едва Эшлин швырнула последнюю рацию, дверь аппаратной распахнулась. Я не видела Джастина, но четко слышала его голос:
– Беги, черт возьми. Выведи ее отсюда!
Мне не нужно было повторять дважды. Мы с ним давно условились, что одним из родителей можно пожертвовать. Главное – спасти Эшлин.
Я схватила дочь за руку и вытащила из аппаратной.
Мик открыл огонь нам вслед.
Машина на скорости взлетела на пригорок, подпрыгнула, оторвавшись от земли, и в этот миг Тесса заметила обширный комплекс. До него оставалось километров пятнадцать. Гигантское здание самой тюрьмы высилось на холме, территорию по периметру окружали ряды колючей проволоки.
Внедорожник приземлился так, что они оба охнули от удара. Затем, виляя по грунту, Уайетт выскочил из леса к трассе. Резкий поворот направо – и они уже мчались на север по новому асфальту, а деревья вдоль дороги сливались в длинный зеленый тоннель.
– Он огромный! – воскликнула Тесса. – Как мы их там найдем?
– По звуку выстрелов. Жилет на вас?
– Да.
В половине третьего бронированные жилеты надели все. Агенты ожидали, что звонок закончится действием. Надеялись на лучшее, но, как опытные копы, приготовились к худшему.
У Тессы из головы никак не выходила Софи, ее дочь, которая уже потеряла одного родителя. А еще ее совет искать в темных, холодных местах. Как прозорливо. Что могло быть темнее и холоднее законсервированной тюрьмы?
Как сказала Софи, Тесса была нужна Эшлин. И всей их семье.
– Я хочу винтовку, – сказала Тесса.
Уайетт утопил педаль газа в пол, и машина снова рванула вперед изо всех сил.
Мы выбежали из аппаратной в главный коридор.
– Папа, – тяжело дыша, напомнила Эшлин.
– Уходим, уходим, нужно уходить, – сказала я, все еще сжимая ее руку.
– Папа! – закричала она, пытаясь меня остановить.
Я повернулась к ней с таким зверским, сумасшедшим лицом, что у нее перехватило дыхание.
– Забудь про него, Эшлин Денби. И про меня тоже, если на то пошло. Выбирайся отсюда. Это мой последний приказ. Больше я ничего не прошу. Помни только о том, что ты должна выжить. Так хотят твои родители.
– Мама…
– Цыц. Он идет. Все, беги!
И она побежала. Прямо по коридору. На выход. Но подтолкнула ее скорее не моя речь, а нечеловеческий рев Мика, который наконец вышел из аппаратной, дохромал до коридора и повернулся к нам.
Я мельком взглянула на него. Не мужчина, а накачанный медведь. С кровавым подтеком на пол-лица от одного из снарядов Эшлин. Поверх черного камуфляжа на нем был какой-то жилет, буквально нашпигованный оружием и боеприпасами. Еще в глаза бросился нож. Пристегнутый сбоку к бедру. Здоровый, блестящий охотничий нож. И я уже чувствовала, что он с радостью выпотрошит им меня.
Однако сначала Мик поднял пистолет. Направил прямо на меня, пока я стояла как вкопанная, и нажал на спусковой крючок. Между нами было метров десять. Детское расстояние для человека его подготовки и мастерства. Но по иронии, пистолет щелкнул вхолостую.
Не удержавшись, я улыбнулась.
В следующую секунду Мик отшвырнул оружие и тронулся с места.
Я побежала следом за дочерью к передним дверям. Если б только оказаться на улице: так много мест, чтобы спрятаться. И полиция наверняка поняла. Они оставались на линии. Что-нибудь да увидели или услышали. И должны были вот-вот приехать.
Если б только оказаться на улице…
Эшлин добралась до двойных стеклянных дверей первая. Она неслась так быстро, что створки распахнулись перед нею, как вода перед ныряльщиком. На мгновенье показалась полоска яркого дневного света, а потом дочь исчезла из виду.
Отзвук тяжелых ботинок Мика становился все громче и громче за моей спиной.
Я попыталась поднажать. Почти полностью истощенная сорокапятилетняя женщина с абстинентным синдромом. Но молодость никак не возвращалась. Бесполезно. Мик был хорошо подготовлен и в отличной форме. А я была всего лишь я. Мое сердце уже бешено колотилось в груди, голова кружилась, и одновременно подкатывала тошнота. Сил больше не было. Второе дыхание не открывалось. Вот тебе и наркотики, тупо по-думала я. Видимо, четырехмесячная диета из обезболивающих телу на пользу не пошла.
Стеклянные двери были так близко. Если б только оказаться за ними…
Тут вспыхнул дневной свет. Как в сказке. Двери отворились сами.
И передо мной появился Зед. С безучастным лицом он смотрел, как я бегу прямо на него. С ним была Эшлин, корчившаяся от боли. Он вывернул ей руку за спину и держал мертвой хваткой. Позади, в простаивающем фургоне с открытой боковой дверцей сидел Радар.
Ну конечно, я же видела, как он его подогнал. Вот дура. Мы бежали к ним, в распростертые объятия наших захватчиков.