— Я… я все скажу.
— Давно бы так, — облегченно вздохнул Дмитрий Николаевич и придвинулся к нему ближе. — Тогда давай по порядку. Вы ходите под Махмудом?
— Да…
— Как вы нас на шоссе нашли?
— Нам с поста полиции сообщили, куда вы поехали.
— С какого поста?
— Который на выезде из городка.
— Понятно. А зачем вы своих бойцов у ресторана стали мочить?
— Мы их не мочили…
Дмитрий Николаевич удивленно посмотрел на парня.
— То есть, как не мочили? А кто же тогда?
Парень нахмурился.
— Нам сказали, что это вы сделали. Полиция объявила вас в розыск.
— Кого вас? — не понял Федоров.
— Тебя и Смирнову.
— А она здесь причем? — удивился он.
— Говорят, улики нашли на парковке.
— Какие?
— Биту…
— Биту? Странно… — Дмитрий Николаевич озабоченно потер пальцами подбородок. — Где вы нас ждете?
— По трассе через пять километров пост полиции. Там вас и ждут.
— Их много? Оружие, есть? — спросил Дмитрий Николаевич.
— Думаю, человек десять с автоматами.
— Даже так… Ну а лесом пройти можно?
— Наверно, можно. Но здесь тропы надо знать.
— А засады там могут поставить?
— Если засады будут, то из местных, австрийцев. У них в основном ножи и кастеты.
— Ладно, — кивнул головой Дмитрий Николаевич. Он вытащил из кармана карту и расстелил ее перед пленником. — А теперь расскажи мне подробно о той засаде на шоссе и, самое главное, как ее объехать.
— Хорошо. Слушайте…
Они проговорили еще около часа.
Неяркое осеннее солнце стояло в зените. Третий час беглецы пробирались через густые лесные заросли, обходя многочисленные ручьи и речки, стекающие с окрестных гор. Вначале узкая извилистая тропка велась по крутому, почти отвесному склону горы. Затем она резко нырнула в глухой лес, заваленный отжившими свой век деревьями и устланный толстым слоем хвои и листьев. Пройдя лес, путники вышли к шумящему своими стремительными водами горному потоку и, найдя место, где узкое ущелье было наполовину завалено камнями, переправились через него, почти не замочив ног. К полудню, уже сильно устав, они добрели до заросшего высохшей осокой и папоротником родника, где Надежда, еле передвигая увязшие в пожелтевшей траве ноги, попросила остановиться.
— Фу! Больше не могу, — стирая с лица крупные капли пота, сказала она и без сил повалилась на землю. — Всю ночь не спала. Глаза просто слипаются.
Она уже давно шла в одном свитере, перекинув куртку через руку. Ее лицо, покрытое пылью, осунулось и потемнело, а по тяжелому, свистящему дыханию было видно, что двигается она из последних сил. Вика, держащая ее под руку, судя по внешнему виду, тоже была не в лучшей форме.
— Ладно, привал, — Федоров остановился и стал снимать со спины дорожную сумку. — Надо подкрепиться. А то шагать еще далеко. Хорошо, погода пока солнечная.
— Сколько? — спросила Людмила, присаживаясь на траву рядом с Надей. Одетая в кожаный костюм и кроссовки, она довольно легко переносила все тяготы их нелегкого похода.
Федоров вынул из кармана карту, которую он прихватил с собой из отеля и разложил ее перед девушками.
— Судя по моим расчетам, за три часа мы прошли только семь километров. — он пальцем прочертил по зеленовато-желтому листу карты короткую извилистую линию. — А всего до железнодорожной станции километров пятнадцать. — Федоров показал в углу карты закрашенный черной краской кружок. — Но это по прямой, а если придется петлять, то к вечеру можем и не добраться.
— А дальше, что будем делать? — жуя сорванную травинку, снова задала вопрос Людмила.
— Что будем делать?.. — переспросил Дмитрий Николаевич, вынимая из сумки продукты и бутылки с минеральной водой и раскладывая их на траве. — Довезу вас до Вены. Позвоню Гонгадзе. Пусть срочно связывается с нашим посольством и высылает сюда своих людей. Теперь я один ничего сделать не смогу. Как сказал человек Махмуда, полиция объявила меня в розыск по подозрению в убийстве. На парковке нашли два трупа, в которых посетители и служащие ресторана опознали тех, кто на нас там напал.
Людмила подняла на него удивленные глаза.
— Значит, подтвердились ваши опасения. А я думала, вы с Надькой так, для красного словца про драку рассказали, чтобы впечатление на нас произвести.
— К сожалению, подтвердились, — Федоров нахмурился. — И еще… — он бросил взгляд на лежащую рядом с Людмилой Надежду. — Для вас, Надя, у меня, к сожалению, плохие новости. Полиция около трупов нашла биту, на которой почему-то оказались только ваши отпечатки пальцев. Причем экспертиза показала, что смертельные удары были нанесены именно ей. Кто-то хочет вас подставить, и по-крупному! — добавил он.
— Но я же была в перчатках, — Надя приподняла голову и испуганно вскочила с земли. — Вы это должны помнить. И никакую биту я в руки не брала!
— Я это хорошо помню. К бите вы точно не прикасались, — подтвердил Дмитрий Николаевич. — Но факт остается фактом. На ней нашли именно ваши отпечатки пальцев.
Лицо Нади стало бледнеть, и она тяжело опустилась на траву.
— Боже мой! Что же, мне теперь делать? — еле слышно прошептала она.
Федоров с сочувствием посмотрел на девушку.
— Я что-то в этом роде ожидал, — сказал он. — Все-таки главный объект атаки из нас четверых это вы. Какой интерес тому же Махмуду, если мне, например, дадут пожизненное заключение?
— А мне… Кому надо меня так подставлять? — растерянно воскликнула Надя.
Дмитрий Николаевич пожал плечами.
— Вот это и непонятно. Чем больше я об этом деле думаю, тем меньше понимаю, что происходит, — он озабоченно потер густую щетину на своем подбородке. — Ведь вас подставить в первую очередь интересно Махмуду. Он этим сразу двух зайцев убивает — вас на короткий поводок посадит и с Гонгадзе будет, чем торговаться. Одно дело, когда вы жертва, и совсем другое — если преступница. Вас даже похищать тогда не надо. Посадить вместо виллы в местную тюрьму, и все. Но они это отрицают! — Федоров обвел девушек вопросительным взглядом. — Говорят, что убили не они. И как там бита с вашими отпечатками пальцев могла оказаться? Тоже непонятно. Ведь я точно помню, вы их не трогали. Раз убили не они и не мы, получается, их убил кто-то другой. И он же биту подбросил. Но тогда кто и зачем?
— А может, этот парень просто врал? — жуя бутерброд с ветчиной, заметила Людмила. — Вы его в пальчик укололи. Он и расплакался, и наговорил вам всякой ерунды. А вы и поверили… — она с усмешкой покрутила головой.
— Ну, во-первых, я его не в один пальчик уколол, а во все пять, — недовольно отрезал Дмитрий Николаевич. — И работал я не на испуг, а серьезно. Конечно, мог и не заметить игры. Говоря откровенно, не очень-то был похож наш пленник на бойцов Махмуда.
— Кстати, а зачем вы его отпустили? — спросила Людмила. — Он же все про нас расскажет.
Дмитрий Николаевич усмехнулся.
— Он расскажет только то, что я хочу, чтобы он рассказал. Мы с ним в основном обсуждали, как объехать пост полиции на трассе, а про лес я так, вскользь спросил. И доберется он в таком состоянии до своих не раньше, чем часа через три-четыре. Чтобы оторваться от погони, нам этого времени вполне хватит.
— А если его искать будут? — возразила Людмила.
— Даже если найдут, они, скорее всего, сконцентрируют силы вокруг поста. Хотя, — Дмитрий Николаевич нахмурился, — недооценивать нашего противника тоже не следует. Ладно. Давайте поедим и будем отдыхать.
После того как девушки в тягостном молчании покончили с разложенными на траве бутербродами, он аккуратно собрал с земли все крошки и обрывки бумаги и, сложив их в пластиковый пакет, закопал на дне родника. Затем, положив под голову сумку и прикрыв лицо рукой, с удовольствием растянулся на траве. Он уже начал засыпать, когда Людмила вдруг тронула его за плечо и спросила.
— А где вы так драться научились? Прямо как Рэмбо какой-то. Меня, как увидела, что вы с бедным Олегом сделали, до сих пор в дрожь бросает.
— Да так… Было дело, — Федоров сонно зевая, повернулся на другой бок.
— Может, покажете, — попросила неожиданно Людмила.
— Это еще зачем? — Дмитрий Николаевич удивленно приподнял голову.
Людмила ухмыльнулась.
— Вдруг пригодится. Я драться люблю.
— Г-мм… А по вам и не скажешь! — заметил Дмитрий Николаевич, внимательно поглядев на нее. — Кстати, в древнем Китае жила такая девушка Винь Чун. Вот она как раз в этом деле хорошо преуспела.
— Допек, наверно, кто-нибудь! — не удержавшись, прыснула в кулак Вика.
— Этого я не знаю. А вот то, что ее школа считается одной из наиболее эффективных, — это точно. В теории это выглядит так, — Дмитрий Николаевич, отложив сумку, встал с земли, отряхнулся и, выставив перед собой правую руку, сделал ею несколько быстрых замысловатых движений. — Чтобы победить противника вы должны его либо опередить, либо обмануть. Обычный человек в состоянии контролировать только одно движение. То есть в бою он или бьет, или защищается. Винь Чун делала это одновременно. Вы, Людмила, раньше спортом занимались? — спросил он с интересом наблюдающую за ним девушку.
— Плавала… — чуть помедлив, ответила та.
— Не возражаете, если я на вас покажу?
Людмила, молча, кивнула головой, встала и подошла к Дмитрию Николаевичу.
— Попробуйте ударить меня в лицо. — предложил тот.
Людмила неумело ткнула перед собой кулаком.
— Теперь смотрите внимательно…
Федоров левой ладонью отвел ее руку в сторону и, повернув корпус, кулаком правой руки уперся Людмиле в подбородок.
— Видите. Одним движением корпуса я защищаюсь, уходя с линии атаки, и, используя это же движение, атакую противника правой рукой. Встречный удар по эффективности самый разрушительный. Здесь особой силы не требуется. Я в ресторане таким приемом двоих вырубил. Если ваш противник с такой техникой незнаком, он ничего сделать не может. Просто не успевает.
Вика и Надежда, лежа в тени, усыпанного опавшими листьями, папоротника, с любопытством наблюдали за ними. Дмитрий Николаевич показал девушкам еще несколько приемов и уже собирался снова лечь отдыхать, как вдруг сверху из-за верхушек сосен до него донесся странный, похожий на треск стрекозы, но только усиленный в сотни раз, звук. Вздрогнув от неожиданности, он быстро присел на поросшую мхом землю и, подняв голову, посмотрел вверх. Странный звук приближался и нарастал с каждой секундой. Федоров почувствовал, как под ним начинает дрожать земля, и, схватив лежащую рядом сумку, быстро скользнул под росший у родника еще не успевший опасть густой куст можжевельника.