Через час, совершенно обессиленные, они снова вышли на берег. За это время они несколько раз выходили и опять входили в воду, перебирались по поваленным стволам с берега на берег и, осторожно ступая, прыгали с одного облепленного илом и грязью валуна на другой. Наконец, когда ноги у Нади замерзли настолько, что она уже не могла ими больше двигать, Дмитрий Николаевич махнул рукой.
— Выходим!
— Пока хватит, — отдышавшись, сказал он. — Будем надеяться, что оторвались. Теперь садитесь и снимайте джинсы.
— Это еще зачем? — спросила Надя и густо покраснела.
— Я вам ноги разотру, чтобы судорогой не свело, — пояснил Дмитрий Николаевич и, вытащив из сумки небольшую темно-зеленую бутылку, открыл ее и протянул девушке. — Выпейте, чтобы не простудится, ну, и от нервов помогает.
Сделав несколько глотков, Надя от удовольствия завертела головой.
— Обалденно вкусно! Никогда раньше такого не пила. А что это?
— Это настойка на травах. Пейте еще… — улыбнувшись, подбодрил ее Федоров, — там спирта немного. Я специально для вас купил.
Надя, смакуя, выпила почти всю бутылку.
— Фу!.. Больше не могу, — отдавая ее Федорову, сказала она. — А то что-то опять перед глазами круги пошли.
— Это сейчас пройдет, — успокоил ее тот и, сняв с себя куртку, расстелил ее на траве. — Садитесь. Раздевайтесь.
Заметив смущенный взгляд девушки, Федоров улыбнулся.
— Вы не беспокойтесь. Я отвернусь.
Повернувшись спиной, он отошел к ручью и закурил. Надя одним быстрым движением стянула с себя тесные джинсы, поправила трусики и, сев на куртку, позвала.
— Я готова!
Выбросив сигарету в ручей, Федоров подошел к ней и, вылив себе на ладонь, остатки настойки, мягко провел рукой по холодным, как лед, ногам девушки. Затем стал быстро их растирать.
— Терпимо? — спросил он, с усилием массируя ее лодыжки. — Да вы расслабьтесь. Не напрягайтесь так.
Надя оперлась руками о землю и, запрокинув голову, восхищенно произнесла.
— Ну что вы. Так приятно. Вы прямо как профессионал работаете.
Федоров усмехнулся.
— Как профессионал, конечно, громко сказано.
— Да нет, — горячо возразила Надя. — Я точно говорю. Меня в салонах сколько раз массировали. Вы ничуть не хуже.
Когда руки Дмитрия Николаевича несколько раз коснулись ее трусиков, она покраснела и попросила.
— Может, хватит? Мне уже намного лучше стало.
Тот улыбнулся.
— Вас, что? Мужчины ни разу не массировали?
— Почему? Много раз.
— Тогда что вас беспокоит? — он заглянул девушке в глаза. — Представьте, что вы в салоне лежите. Как там обычно говорят: расслабьтесь, закройте глаза и… получайте удовольствие! — пошутил он. — Мне закончить надо, а то застудите, чего доброго, ноги. Вон, у вас все джинсы мокрые. А сейчас не больше десяти градусов. В такую погоду простуду схватить — раз плюнуть. Согните-ка ногу в колене, я вам нижнюю часть бедра разотру.
Поджав губы, Надя медленно согнула правую ногу. Затем закрыла глаза и глубоко вздохнула.
— А здорово у вас все-таки получается! Просто классно!
— Нравится?
— Спрашиваете! Особенно когда пятки массировали. Так приятно!
— Я специально их массировал, — пояснил Федоров. — Там есть точки, воздействуя на которые, китайцы нервную систему успокаивают. Говорят, очень эффективный метод.
Он еще раз провел ладонью по ногам девушки, затем вытер руки о траву и сказал:
— Думаю, на этом можно закончить.
— Спасибо! — Надя смущенно улыбнулась.
Дмитрий Николаевич пожал плечами.
— Не за что! — Он вдруг тоже улыбнулся и сказал: — А ничего у вас ножки. Впечатляют.
— Вы находите? — Надя опустила ресницы.
Федоров кивнул головой.
— Раз говорю, значит, нахожу.
— Мне про это многие говорят, — Надя вытянула правую ногу вверх, как бы любуясь ею. — Я даже конкурс в агентстве на самые красивые ноги выиграла.
— Ну, с такими-то ногами вы где угодно могли бы выиграть, а не только у себя в агентстве! — заметил Федоров. Затем он помог ей подняться и поддержал за руку, пока она, стоя на одной ноге, с трудом натягивала на себя мокрые джинсы. Когда Надя оделась, Федоров озабоченно посмотрел на часы.
— До моста от сюда километра три. Путь займет около часа. Так что десять минут на отдых мы имеем.
Чтобы согреться, они присели рядом друг с другом, и Надя после некоторой паузы вдруг произнесла.
— Я хочу кое-что вам рассказать. Я думаю, это важно. На сеновале про костер первой разговор начала Людмила.
— Она же спала, — удивился Дмитрий Николаевич.
— Ночью она вдруг проснулась, сказала, что замерзла, и как бы невзначай заговорила про костер. Мы вначале отказывались его зажигать, но она нас уговорила. Сказала, что его видно не будет, если сена кругом побольше набросать. Вот мы с Викой и согласились.
— Занятная история, — озадаченно произнес Федоров. — Интересно, зачем ей понадобилось костер зажигать?
— Может быть, для того чтобы нас быстрее обнаружили? — глядя на него в упор, спросила Надя.
Дмитрий Николаевич пожал плечами.
— Возможно… Но найти нас в горах по одному костру было бы очень сложно. Скорее всего, австрийцы заранее знали, где мы находимся. А это возможно в двух случаях. Или на ком-то из нас радиомаяк висит, и тогда можно контролировать любое наше перемещение, или могли позвонить…
Он пододвинул к себе дорожную сумку и стал рыться в ней. Достал пакет с телефонами и, проверив его содержимое, с удивлением обнаружил, что найденного им в своем пиджаке мобильника с синей полосой, там нет.
— Интересно! У нас один телефон, похоже, пропал, — сообщил он.
— Может, те в сарае его забрали? — спросила Надя.
Федоров с сомнением покачал головой.
— Тогда забрали бы все, зачем им один. Похоже, вытащили, когда я спал на сеновале. Вытащили, позвонили и, возможно, рассказали, где мы находимся. А костер разожгли, чтобы нас побыстрее в этой темноте разыскать.
Он задумчиво посмотрел на девушку и затем продолжил.
— Или звонили по другому поводу, но нас по этому звонку засекли. Непонятно только, почему телефон пропал. Может, положить, обратно не успели?
— И кто это мог сделать? — растерянно спросила Надя.
Дмитрий Николаевич нахмурился.
— Подозревать можно либо Викторию, либо Людмилу, и если кто-то из них связан с Махмудом, то у реки нас обязательно будет ждать засада
— А если засады не будет? — снова задала вопрос Надя.
Федоров развел руками.
— Значит, мы ошибаемся и в сарае нас нашли случайно.
Когда они подошли к мосту, был уже полдень, и солнце стало припекать почти по-летнему. Широкая горная река неукротимо катила свои мутные, пенистые воды по дну ущелья и глухо шумела среди высоких каменных утесов. В этом месте ее русло выходило с отрогов гор в долину, и было крепко зажато между высоких берегов; и только рядом с мостом, берег резко понижался, образуя небольшую тихую заводь. Течение здесь почти не ощущалось, а вода была настолько спокойной, что издали, казалось, будто она покрыта сверху большим темно-зеленым стеклом.
Дмитрий Николаевич осторожно прополз к опушке леса и больше часа лежал там, наблюдая за строительством. Изредка он доставал из кармана блокнот и делал в нем какие-то заметки.
— Похоже, я не ошибся. Поезда здесь, действительно тормозят, — облегченно сказал он Наде, вернувшись.
— И что теперь будем делать? — она сидела на траве и с аппетитом жевала бутерброд, запивая его минеральной водой из бутылки.
Федоров присел рядом.
— Дождемся ночи. Попробуем сесть на один из них, — он внимательно посмотрел в повеселевшее лицо девушки. — По моим наблюдениям, грузовые поезда ходят с интервалом около получаса, но нам нужен поезд с пунктом назначения в Линце, чтобы не пришлось прыгать на ходу.
Сняв с себя куртку и мокрый после ручья свитер, Дмитрий Николаевич повесил их сушиться на ветки орешника и, выбрав место на берегу реки, лег на нагретую солнцем траву.
— Часа через два я пойду к реке на место встречи, — сказал он Наде, — а пока предлагаю немного отдохнуть. Вам после всего пережитого сон просто необходим. Чтобы вывести вас из шока, пришлось дать сильное снотворное. На первое время это поможет справиться с эмоциями, а дальше все будет зависеть от вас самой.
Он подложил под голову сумку с продуктами и, повернувшись на бок, устало потянулся и закрыл глаза.
В воздухе стояла удивительная, не нарушаемая никакими звуками тишина. Осеннее солнце, наконец, прогрело прозрачный горный воздух, и стало совсем тепло. Среди деревьев вдруг появились юркие желто-зеленые стрекозы и, поблескивая разноцветными крыльями, заскользили над уже засохшими бутонами поздних осенних цветов. Разогретая земля курилась легким дымком. Лучи солнца ярко отражались на поверхности многочисленных луж, а в воздухе стоял тот особый нежный аромат, когда запахи прелых листьев и хвои смешиваются между собой и начинает казаться, что лето вот-вот вернется и снова вступит в свои законные права.
Закончив есть, Надя немного походила по поляне и, бросив взгляд на лежащего на берегу реки Федорова, подошла к нему Сев на пожелтевший мох, она прислонилась спиной к теплому стволу росшей у берега сосны и долго наслаждалась тишиной, теплым осенним воздухом и горьковато-пряными запахами, приносимыми ветерком из леса. Наконец, не выдержав затянувшегося молчания, она спросила.
— А вы там, в сарае, сильно за меня переживали?
— Что? — сонно переспросил Федоров, приподнимая голову.
— Ну, когда меня эти… там… — замялась Надя.
Тот кивнул головой и коротко ответил.
— Да!
Надя вздохнула.
— А я почти не помню, что происходило. Как в тумане была. А когда тот, рыжий, меня схватил, так испугалась… Думала, умру. Руки и ноги словно онемели. А потом вообще отключилась.
— У вас был шок, — Дмитрий Николаевич лег на спину и положил под голову согнутую в локте руку. — Последствия такого стресса у всех проявляются по-разному. Но чаще всего женщины после изнасилования замыкаются в себе, — он сделал паузу и посмотрел на Надю. — Вам нельзя сейчас концентрироваться на этом, оставаться наедине с собой. Иначе психика может не выдержать.