Едва доктор вышел, Дмитрий Николаевич поманил девушку к себе.
— За это время у меня накопилось много вопросов, — медленно вспоминая забытые слова, сказал он.
— Но врач запретил тебе разговаривать, — Надя устало присела рядом с ним на кровать. — Ты две недели был без сознания. Я уже перестала надеяться, что ты очнешься.
Дмитрий Николаевич укоризненно покачал головой.
— Так просто меня не сломать. Но все-таки хочется знать, что происходит там, — он показал глазами на окно.
— Там зима скоро начнется… — грустно улыбнулась Надя.
— Но, если прошло столько времени, почему ты все еще здесь? — удивился он. — Тебе давно пора быть в Москве.
— Это теперь не так просто сделать, — ответила Надя и вздохнула. — К тому же следствие все еще продолжается. Но самое неприятное уже позади.
— А другие тоже здесь? — спросил Дмитрий Николаевич, беря ее за руку.
Надя утвердительно кивнула головой.
— Давай лучше помолчим, — вдруг сказала она и снова вздохнула. — За две недели здесь многое произошло. И я о многом узнала. Завтра сюда придет один человек и все сам тебе расскажет. Я ему сейчас позвонила, так как он попросил сразу сообщить, когда ты очнешься. Так что давай лучше помолчим или поговорим о чем-нибудь более приятном.
В десять часов утра в палату к Дмитрию Николаевичу в сопровождении трех вооруженных телохранителей вошел пожилой мужчина. Попросив их выйти в коридор, он присел на стул около его кровати и, закинув ногу на ногу, не спеша обвел взглядом комнату. Он был еще не стар, и на вид ему можно было дать не более шестидесяти лет. Его лицо с пожелтевшими, немного вытянутыми скулами выглядело замкнутым и неприветливым. Голову незнакомца обрамляла густая седая шевелюра. А надетый на нем костюм от Филини и сверкающий на руке массивный золотой "Ролекс" говорили о том, что их владелец не стеснен в средствах. Некоторое время неизвестный мужчина и Федоров внимательно рассматривали друг друга, пока последний не решился первым начать разговор.
— Мне вчера сказали, что вы хотели меня видеть?
Мужчина еле заметно кивнул в ответ головой.
— Да, давно хотел с тобой встретиться, но никак дела не пускали.
— К сожалению, мы не знакомы, и я не знаю, как вас называть.
Мужчина усмехнулся.
— Зови Георгием Васильевичем. Не ошибешься. — он откинулся на спинку стула и, сложив руки на груди, низким голосом произнес. — Мы действительно до настоящего момента были незнакомы, но случайно оказались вместе в одном деле. Оно и свело нас. Вернее, не столько оно, сколько общий враг.
— Кто? — не понял Федоров.
— Кто?.. — Георгий Васильевич вскинул вверх мохнатую бровь. — Гонгадзе…
Федоров удивленно приподнял голову с подушки.
— Я не знал, что Гонгадзе был моим врагом?! — озадачено произнес он.
Глядя на него, Георгий Васильевич снова усмехнулся.
— Ну, ты много чего не знал…
— Но ведь вы не имеете отношения к торговле живым товаром?
Георгий Васильевич кивнул.
— Конечно, не имею. Просто в нашем деле столкнулись не две стороны, как думал ты, а много, очень много сторон.
— И какую сторону представляете вы? — Федоров вопросительно посмотрел на него.
Георгий Васильевич кашлянул и со значением в голосе произнес.
— Я акционер ряда крупных металлургических заводов в России.
— Тогда понятно! — Дмитрий Николаевич медленно опустил голову на подушку. — Я слышал, у вас идет война с Гонгадзе?
— Да, — подтвердил Георгий Васильевич. — Он решил запустить руку в наш карман, и мы этого не хотим допустить. Мы случайно узнали о его конфликте с Надеждой Смирновой…
— А разве у них был конфликт? — удивленно прервал его Дмитрий Николаевич.
— Да, был, но об этом знало очень мало людей. Даже ты не знал, — Георгий Васильевич с усмешкой взглянул на него. — Тебя использовали втемную. Просто Гонгадзе решил проучить Смирнову, когда узнал, что она готовится его бросить. Он обратился к своему другу и твоему бывшему начальнику генералу Морозову, и тот разработал операцию, чтобы скомпрометировать ее. Морозов предложил использовать людей Махмуда Чегоева. Сейчас их в России сильно прижали, и им подкинули мысль наехать на Гонгадзе. Те клюнули на это. Но Гонгадзе интересно было, чтобы во время похищения Смирнова вляпалась по-крупному. Ему нужны были трупы. И желательно, чтобы они висели на ней. Тогда у нее возникли бы проблемы и с Интерполом, и с нашей российской мафией.
— Понимаю. Ни в Россию, ни за границу хода нет, — задумчиво произнес Федоров.
— Вот-вот. Сиди, где скажут, и не рыпайся. Она у Гонгадзе ручной стала бы. Но в этой разборке не должны были участвовать ни люди Гонгадзе, ни бойцы Морозова. Им нужен был человек со стороны, и Морозов тебя предложил по старой памяти. Он знал твой характер. Знал, что, если на Смирнову наедут, ты не побежишь, а им это и было нужно. А его бойцы должны были вас, так сказать, "подстраховать". И когда ты отбил Смирнову без единого мертвяка, они появились там и добили двоих.
— Так вот оно что… — Дмитрий Николаевич сокрушенно покачал головой. — Ну, хорошо, а если бы в ресторане бойцы Махмуда меня смогли нейтрализовать, Надежду увезли, и ему тогда действительно пришлось бы торговаться с похитителями?
— Не пришлось, — Георгий Васильевич вяло отмахнулся. — Люди Морозова перекрыли там все дороги.
— Получается игра на грани фола. Рисковый, однако, Гонгадзе мужик! А бойцы Морозова, я так понимаю, это "украинцы" Олег и Стас?
— Ну, не только они. Но они в этом деле были главные. Кстати, добивал на парковке Стас.
— Да… Мне Людмила, кажется, говорила, что ему позвонили, и он куда-то отъезжал минут на пятнадцать из гостиницы.
— Около трупа они оставили биту, которую им из Москвы прислали. Смирнова ей как раз в бейсбол училась играть. Так что все трупы на тебя и на Смирнову. Понял?
— Понял, — кивнул Дмитрий Николаевич. — Пока вроде бы все ясно. Но ведь после трупов Махмуд с нами мог поступить по-другому. Как говорится, кровь за кровь.
— Да, риск был! — Георгий Васильевич задумчиво посмотрел в окно. — Поэтому вас и страховали. Если бы с тобой что-нибудь случилось, тогда люди Морозова должны были немедленно вмешаться. И полиция работала не столько на Махмуда, сколько на Морозова. Из города вас выпустили. По шоссе вели…
— Погодите, погодите, — Федоров с недоумением посмотрел на него. — Я там двух бойцов Махмуда на шоссе ликвидировал. Значит, это были люди Морозова?
— Ну да. Но вы потом от "наружки" все-таки оторвались. Мне рассказали, что, когда Морозов это Гонгадзе доложил, тот его чуть с десятого этажа без лифта не спустил, так за Смирнову испугался! Полицию всю на ноги подняли, вертолеты…
— Но это он за Смирнову беспокоился, а случись что со мной, плакать не стал бы, — хмуро бросил Федоров.
Георгий Васильевич согласно кивнул головой.
— Ему нужно было вывезти из страны только Смирнову. А что будет с другими, ему все равно. Более того! Ему было бы только на руку, если тебе здесь пожизненное дали. Смирнову посильнее припугнуть! Ты для него расходный материал. Исполнил свое дело и все. Правда, мне рассказывали, Морозов тебя вначале тоже зачем-то хотел в Россию обратно вернуть… Но в это время они еще кое-что узнали! — усмехнулся Георгий Васильевич.
— И что?.. — с интересом спросил Федоров.
— Что в это дело вмешались мы. Махмуд следил за Смирновой, Морозов и Гонгадзе за Махмудом. А мы следили за вами всеми. И в нужный момент вмешались.
— Погодите, Георгий Васильевич. — Федоров с трудом оторвал руку от одеяла и поднял ее вверх. — Вы так все рассказываете, как будто сами с нами по горам бегали.
Тот пожал плечами.
— Сам не сам, но глаза и уши мои действительно вместе с вами бегали. Неужели не догадался, кто на меня работал?
— На Махмуда знаю, на вас нет.
— Ну и кто на Махмуда работал?
— Людмила…
Георгий Васильевич удивленно вскинул брови.
— Откуда ты это взял?
— Так телефон, с которого она звонила, с номером Махмуда соединялся. Я сам по его визитке проверял.
Георгий Васильевич покачал головой.
— Это не она звонила.
Затем он пристально посмотрел на Дмитрия Николаевича и добавил.
— Людмила работала… на нас! Когда у Гонгадзе со Смирновой начался роман, мы ее незаметно в окружение Смирновой ввели. Вначале Смирнову с нашим парнем попытались познакомить. Он танцором в клубе работал. Но Гонгадзе его быстро отшил. Он мужиков к ней и близко не подпускал. А на Людмилу внимания не обращал. Она тоже к Смирновой стала подходы искать, — прищурив глаза, усмехнулся он. — По своей, по женской линии, так сказать. Но ты ее в этом опередил. Она действительно нас информировала по телефону, пока ее не поймали с поличным. Но она, естественно, не стала отрицать, что звонила Махмуду. Просто свои звонки она сразу стирала из памяти.
— А кто же тогда звонил Махмуду? — растерянно спросил Федоров.
— Насколько я могу догадываться, — Георгий Васильевич задумчиво наморщил лоб, — ему могла звонить Виктория! Мои люди зафиксировали их встречу в Вене в баре вашего отеля вечером в день прилета. Кстати, Виктория, когда у нее дела в модельном бизнесе не пошли, начала сниматься в порнофильмах, и Махмуд ее этим мог шантажировать. Наверное, она согласилась его информировать, а возможно, и другие поручения выполняла.
— Вот оно что… — в замешательстве пробормотал Дмитрий Николаевич. — Тогда понятно, как он так быстро на Смирнову вышел! Да… А по виду и не скажешь. Ну, такая тихоня. К тому же они с Надеждой подруги с детства. Никогда бы не подумал, что она в этом деле будет участвовать.
— Я смотрю, ты квалификацию терять стал, если по внешнему виду о людях судишь, — пошутил Георгий Васильевич. — Виктория Смирновой завидовала. А от зависти до преступления один шаг, сам знаешь. Но то, что без нее здесь не обошлось, я уверен. Людмила говорила, что она и Гонгадзе о Смирновой много чего рассказывала. Возможно, и сам конфликт между ними — ее рук дело. Гонгадзе горячий человек, от одного слова может вспыхнуть.