— Ах, вот что! — я презрительно усмехнулась ему в лицо. — Я не против того, чтобы вы, господин Федоров, занимались нашими контрактами, но требую не лезть к нам со своими глупыми нравоучениями. Я этим уже по горло сыта. Вы меня хорошо поняли?
Дождавшись, когда он кивнул головой, продолжаю.
— Не хватало еще, чтобы вы таскались за нами по раздевалкам! А со своими знакомыми мы сами как-нибудь разберемся. Не беспокойтесь!
Тут наш бравый мужичок совсем скис. Губки у него обиженно дрогнули, и он еле слышно пробубнил себе под нос.
— Я все-таки надеюсь, что смогу вам быть полезен…
Я нетерпеливым жестом остановила его и решила закончить этот уже порядком надоевший мне разговор.
— Ладно, завтра будет видно. Если понадобитесь, то будете сопровождать, а если нет, то уж извините.
Я ехидно ухмыльнулась Федорову в его испуганную рожу и развела руками:
— На халяву бабок вам срубить не удастся. Все… Можете идти. Чао!
После моих ободряющих слов он взял свой дипломат и с кислой физиономией на полусогнутых покатился восвояси. В общем, дядька слабаком оказался. На него надавить немного — и отстанет. Не будет под ногами путаться.
Ну, вот и все. Больше писать пока нечего. Сейчас пойду, окунусь в джакузи. А потом лягу баиньки. А то завтра день тяжелый. Всем пока.
PS. Фотки на страничку выложу завтра."
День первый. Вена… (продолжение)
Выйдя из ванны, Надя слегка подсушила мокрые волосы феном. Затем уселась в кресло перед большим круглым зеркалом и, разделив густые непослушные пряди пробором надвое, стала их аккуратно расчесывать. Задумавшись, она не заметила, как дверь тихо приоткрылась и в номер осторожно заглянула Людмила. Увидев сидящую у зеркала Надю, она крадучись подошла к ней и вдруг резко положила на еще влажные после душа плечи девушки свои широкие, как у мужчины, ладони.
— Ай! — Надя быстро обернулась и в сердцах выругалась. — Ну, Людка! Достала уже своими дурацкими приколами!
Покрасневшее лицо Людмилы расплылось в довольной улыбке.
— Ой, ой, ой! Какие мы, оказывается, нежные. Наша куколка испугалась! — растягивая слова, почти пропела она своим хриплым, прокуренным голосом. Подозрительно потянув носом воздух, Надя укоризненно посмотрела на подругу.
— Ты чего… Опять приняла?
Людмила небрежно кивнула головой.
— Ну… выпила немного. Могу я вечером расслабиться?
Насвистывая какой-то веселый мотивчик, она прошлась по комнате, рассматривая висящие на стене картины. Затем подошла к Наде и, встав у нее за спиной, начала осторожно поправлять на ней волосы. Та замотала головой.
— Люд, не надо. Испортишь все. Я вчера у Арнольда целый час просидела, пока мы подобрали с ним что-то оригинальное.
Людмила скорчила на лице удивленную гримасу.
— Слушай, подруга! Где ты здесь увидела что-то оригинальное? Все это старо как мир! Арноша тебе за деньги Гонгадзе всучил свою очередную халтуру. А ты свои розовые ушки и развесила. Давай я тебе кое-что подправлю. Смотри, у волос все кончики растрепались.
Она быстро взяла со столика ножницы и расческу.
— Людка, ты что! С ума сошла? — Надя схватила подругу за руку. — Испортишь сейчас все, — испуганно зашептала она, пытаясь отвести руку Людмилы с зажатыми в ней ножницами от своей головы.
Голос Людмилы принял назидательный тон.
— Надюха, не волнуйся. Слушай, что тебе старшие говорят. Я, конечно, не лауреат международного конкурса, как господин Москвин, но в дамских стрижках тоже кое-что понимаю. Парикмахер — моя первая специальность. Так что сиди и не парься. Все будет нормально!
Накинув на плечи девушки широкое мохнатое полотенце, она аккуратно расчесала ее волосы костяным гребнем и быстро защелкала ножницами. Подрезала кончики один раз, второй… Снова расчесала волосы на прямой пробор. Слегка взбила. Нанесла лак и, дав несколько минут ему просохнуть, повернула Надю лицом к зеркалу.
— Силь ву пле! Прошу! — она направила на нее яркий свет настольной лампы.
Надя долго рассматривала в зеркале свое отражение, затем подняла на Людмилу восхищенные глаза.
— Здорово! Действительно стало лучше! Слушай, как классно у тебя все получается! Что же ты раньше молчала?
Она резко покрутила головой, распуская волосы по плечам, и подняла вверх большой палец правой руки:
— Во! Отлично получилось!
— Я же тебе говорила, что все будет нормально, — усмехнулась Людмила и, сняв с плеч девушки полотенце, стряхнула обрезки волос на пол.
— Слушай, Люд… — Надя повернулась в кресле и показала Людмиле свою оголенную грудь. — А можно я тебя следующий раз попрошу меня подстричь?
— Конечно, можно… — ответила та, не сводя странного взгляда с маленьких изящных сосков девушки. — Для этого подруги и существуют, чтобы к ним в случае необходимости обращаться.
Людмила аккуратно смела в угол комнаты обрезки волос, взяла в руки фен и стала быстрыми, уверенными движениями сушить Наде голову.
— Готово! — наконец сказала она, и пока та разглядывала в зеркале свое отражение, сняла с себя черный пуловер, оставшись в полупрозрачном, едва закрывающем большую, высоко поднятую грудь топике.
Обрадовано, вскочив с кресла, Надя кинулась к подруге.
— Ой, Люд, ты просто прелесть! Дай я тебя поцелую, — она нежно обняла Людмилу за шею и быстро, едва касаясь губами, поцеловала в щеку. — Спасибо!
Людмила обхватила Надю за талию и привлекла к себе.
— Ну, "спасибом" ты, Надюха, на этот раз не отделаешься.
— А чем?.. — смущенно улыбнулась та, смахивая сползшие на глаза волосы. Людмила загадочно посмотрела не нее и вкрадчивым голосом попросила.
— Подари мне мужичка!
— Какого? Вахтанга? — брови Нади удивленно поползли вверх.
— Да нет… — Людмила поморщилась. — Нужен мне этот старый пень!
— Тогда кого?
— Новенького…
— Какого новенького?
— Который нас сегодня в аэропорту встречал. Федорова.
Надя, запрокинув голову, весело, от души рассмеялась.
— Так ты этого придурка имеешь в виду? Господи! Да бери. Не жалко. И почему ты решила, что он мой?
Людмила скользнула по ней хитроватым взглядом и едва заметно улыбнулась.
— Ой! Не притворяйся, Надюха, — в ее голосе зазвучала ирония. — Хоть артистка ты и неплохая. Не знаю, зачем в театральный не пошла вместо своего педагогического. Меня не обманешь. Я такое сразу замечаю.
— Ну и что ты заметила?.. — Надежда вдруг покраснела.
Людмила снова улыбнулась и погладила ее по голове.
— А то и заметила, что понравился он тебе.
— Да брось ты, Люд… — Надя смущенно посмотрела на подругу. — Он же слизняк. Офисный червь. Они там только и могут, что бумажки с места на место перекладывать. Брюхо отрастят и думают, что идеал мужчины.
Людмила усмехнулась.
— Я не знаю, какие бумажки он перекладывает. Но мужичок он красивый. И мордашка, и фигурка — что надо. И брюха пока нет. Он как раз в твоем вкусе. Тебе же спортсмены нравятся?
Она заглянула Наде в глаза.
— Ну, признайся, что понравился.
Надя еще больше покраснела и опустила густые ресницы.
— Ладно, Люд, хватит. Отпусти.
— Признаешься, тогда отпущу!
— Мне не в чем признаваться!
— Так уж и не в чем…
— Ну, отпусти. Я же сказала! Бери его, если хочешь.
Людмила еще немного подержала Надю в своих объятиях и, наконец, медленно разжала руки.
— Ладно. Не хочешь — не признавайся.
С трудом оторвав взгляд от голой груди девушки, она, чуть помедлив, заметила:
— Ох, и упрямая ты, Надька! Как только вы с Вахтангом уживаетесь? Он ведь тоже чуть что — на дыбы.
Надя поправила рукой сползшие на бедра трусики и тихо ответила.
— А что Вахтанг… Вахтанг хоть и старый, но мужик что надо! Я его уважаю. Прикинь! — ее лицо вдруг оживилось, и в глазах запрыгали веселые искорки. — Он на прошлой неделе в ресторане на Арбате так одному авторитету между глаз врезал! Тот пол зала пролетел, пока приземлился. Я просто обалдела. Вот это, я понимаю, мужик! А этот Федоров от одного вида этого авторитета в штаны наложит, — она пренебрежительно махнула рукой. — А что он красивый, ты права. Не буду отрицать.
Она повернулась к Людмиле спиной и стала искать на приставленной к зеркалу тумбочке тюбик с ночным кремом.
Людмила долго, с наслаждением разглядывала стройную, загорелую фигуру девушки. Затем часто задышала и осторожно положила руку на ее плечо.
— Слушай, Надь! — сказала она, — все хочу тебя спросить, да никак не решусь. Вопрос уж больно деликатный.
— Давай. Не стесняйся, — отвинчивая колпачок, разрешила Надя.
Людмила, сжав губы, снова посмотрела на ее грудь, затем подняла широко раскрытые, блуждающие глаза и напряженным голосом спросила.
— Слушай! А кроме секса Вахтанг тебя больше ничего не просит делать?
— Да так… По мелочам. — ответила Надя.
Людмила насторожилась.
— Ну-ка, расскажи. Интересно…
Надя стала натирать кремом свое лицо.
— Он вначале свои кредитки у меня вроде бы случайно оставлял. — сказала она. — На них даже ручкой иногда "пин-код" был написан. Но я ему их всегда возвращала.
— И что, не снимала с них ничего? — поинтересовалась Людмила.
— Нет, — Надя тряхнула головой. — Мне его денег и так хватает. Зачем мне лишние неприятности! Еще всплывет все. Вахтанг если что, быстро на нары посадит или растреплет всем, что я воровка. Я тогда из агентства в два счета вылечу.
Людмила понимающе кивнула.
— Ясно. А дальше?
— Один раз его охранник, симпатичный такой — в него все секретарши Вахтанга были влюблены — предложил мне в карман какую-то коробочку положить и записать все, о чем он по телефону разговаривает, когда у меня бывает. Вначале долго меня жалел, а потом сто тысяч баксов пообещал. Сказал, что он из какой-то спецслужбы.
— И ты согласилась?
Надежда презрительно усмехнулась.
— Что я, дура! Я про него все Вахтангу рассказала.
— И что было с этим охранником?