— Ловко вы это формулируете. Вам бы не жокеем работать, а следователем.
— Каждый должен работать на своём месте. Я работаю там, где я работаю. Следователь допустил ошибку, а вы как защитник, должны её исправить.
— Откуда вы взяли, что на пистолете нет отпечатков? — спросил адвокат.
— Неважно.
— Так вот что я вам скажу, Савелий. В уголовном деле нет результатов экспертизы, это лишь голословное утверждение одного из сотрудников полиции. Похоже, он вам и рассказал обо всём.
— Что вы хотите этим сказать?
— Когда я беседовал с полковником Стеблиным один на один, он мне прямо сказал, что все экземпляры экспертизы, о которой вы говорите, находятся у него. Они не зарегистрированы в журнале учёта экспертиз. Стеблин в любой момент их уничтожит. А вместо неё может появиться другой результат, где будет написано, что следы пальцев рук принадлежат Вадиму Боеву.
— Каким образом он это может сделать? Ведь Боев не держал в руках пистолет.
— Я говорил с Боевым, и он сообщил, что Стеблин дал ему оружие, требуя опознать его.
— Но это же подтасовка фактов. Служебный подлог. Не собирается же Стеблин таким образом поступить.
— Видите, всё складывается не в нашу пользу. Пока мы здесь с вами сидим, думаю, прежние результаты экспертизы уничтожены, а в уголовном деле лежит новая экспертиза. Ясно одно, что в экспертном отделе у Стеблина есть свой человек.
Наступила продолжительная пауза. Науршин включил кофеварку и сварил кофе.
— Будете пить?
Я кивнул.
Он наполнил две чашки, одну из них придвинул мне. Мы стали пить кофе. Каждый из нас думал о деле.
— Мне необходимо предъявить суду что — то существенное, а иначе дело я проиграю, — сказал Науршин.
— Понятно. Как не крути, а доказательства, которые реабилитировали бы Вадима, я должен раздобыть.
— Совершенно верно.
— Ну что ж, иного выбора у меня нет. Буду их искать, — сказал я.
Адвокат оформил необходимые документы, я внёс аванс в кассу, и мы расстались на позитивной ноте.
Стало смеркаться, когда я вышел из офиса. Я сел в машину и поехал домой. Дорога была загружена автотранспортом. Это было время, когда люди после окончания трудового дня возвращались домой. Ехать пришлось медленно.
Я думал о событиях, которые происходили в последнее время. Странная смерть Бориса Савина не давала мне покоя. А это коварное убийство Инессы Зеленской. Какая связь существовала между ними? Ведь об этой женщине я совершенно ничего не знал, хотя был близким другом Бориса. Он всегда был откровенен со мной, но об Инессе никогда не упоминал. Почему? Скрывал? Скрывать о женщине можно лишь в том случае, если он к ней безразличен. Может быть, здесь кроется криминал. И эти типы, не заслуживающие доверия, но с которыми он кружился в последнее время. И эта сделка, в результате которой он пострадал. Всё тянется оттуда. Но, а я здесь причём? Ведь они зацепили меня. Пригласили в дом Инессы. Хотели подставить. Не получилось. Подставили Вадима. Я мысленно прошёлся по всей цепочке и остановился на Руфине Аркадьевне, с её сильным желанием поймать убийцу. Чем больше я об этом размышлял, тем яснее понимал, что эта была очередная подстава для меня. Руфину Аркадьевну я ни в коей мере не мог подозревать, по понятным причинам. Потом Мурзаев появился в моём доме, и его предупреждение. Наконец, эта авария на дороге, при которой я чудом уцелел. Кому это понадобилось? Похоже, действовала чья — то невидимая рука.
К дому я подъехал, когда было уже темно. Я вышел из машины, открыл калитку и пошёл по дорожке. Не успел я дойти до ступеньки крыльца, как сбоку на меня прыгнул тёмный силуэт. Я успел отскочить и отклонить голову, и что — то тяжёлое пролетело мимо головы. В следующую секунду он врезал мне по корпусу с силой парового молота. Я невольно согнулся от боли. Не теряя контроль над ситуацией, я не упускал из вида агрессивную тёмную фигуру. Мы балансировали друг против друга. Я сконцентрировался и бросился на него. Он не успел отскочить, и я сбил его с ног. Мужчина перевернулся через голову назад и вскочил на ноги. Он двигался с быстротой и ловкостью профессионального боксёра, но я всё — таки успел занять удобную позицию. В неистовой ярости агрессор налетел снова, но я резко присел на корточки и, обхватив руками его мощные бёдра, перебросил через себя. Он покатился по скользкой траве и врезался в бордюр, потом вскочил на ноги и, прихрамывая, выбежал через калитку. Я погнался за ним, но он исчез в салоне внедорожника, припаркованного поблизости и не включая подсветки, рванул по дороге в противоположную сторону. Рассмотреть номер машины я не смог. Похоже, он был чем — то замазан. Я проводил машину взглядом, немного постоял у калитки, приходя в себя, и пошёл домой.
Входная дверь была не заперта. Я мельком взглянул на замок. Видимых повреждений нет. «Могли воспользоваться воровской отмычкой», — подумал я.
Когда я вошёл в гостиную и включил свет, то увидел, что там будто пронёсся ураган. Я был подавлен состоянием беспорядка в комнатах. Я тут же позвонил в полицию.
— В моём доме ограбление, — сообщил я. — Преступник напал на меня, затем скрылся.
Поединок возле дома изрядно потрепал меня и отнял силы. Уставший я опустился на стул и оглядел комнату. Все книги с полок сброшены на пол. Телевизор разбит, картины порваны, стол опрокинут, посуда вдребезги, горшки с цветами разбросаны и растоптаны, диски с записями скачек изломаны, подушки распотрошены, одеяло изрезано. Пропала небольшая сумма денег.
Всё это варварство выводило меня из состояния равновесия. Я сидел и ждал. Наконец приехали полицейские. Их было трое, двое — в форме, один — в штатском. По внешнему виду они были моими ровесниками и за время своей службы видели и не такое. Полицейские невозмутимо осмотрели следы разбоя, составили протокол осмотра места происшествия и записали мои показания.
— Что украдено? — спросил сотрудник в штатском.
— Пропали деньги, тридцать тысяч рублей, — ответил я. — Но больше ничего из крупного, так как руки у нападавшего грабителя были свободны.
Я рассказал о происшествиях, которые происходили со мной в течение нескольких последних дней.
— Мне кажется, что это действуют люди одной преступной шайки, — предположил я.
— С какой целью? — спросил полицейский в штатском.
— Наверное, чтобы запугать меня и отказаться от мероприятий, о которых недавно сообщалось в СМИ, — произнёс я и рассказал о планах Руфины Аркадьевны.
— Вполне возможно, — заметил один из полицейских в форме. — Если это сделано для того, чтобы запугать вас, то зачем было похищать деньги. Ведь это не серьёзно.
Полицейский посмотрел на меня. — Может быть, они искали драгоценности, крупную валюту, ценные бумаги и тому подобное, — сказал он. — Вы внимательно всё проверили?
— Да. Кажется всё на месте, — изрёк я.
Неожиданно я вспомнил, что за неделю до смерти Борис оставил мне на хранение большой запечатанный пакет, при этом просил, что бы я спрятал его подальше. Я убрал его в тайник, который находился в подвале. Борис о пакете не напоминал, и я совершенно забыл о нём.
Мне не терпелось взглянуть на тайник. — Мы ещё не осмотрели подвал, — сказал я, обращаясь к полицейским.
Они не возражали, и мы вместе спустились в подвал и обнаружили там полный разгром. Почти все заготовленные мной запасы консервированной продукции были разбиты. Крупы, мука и сахар были высыпаны на пол. Бутылки с вином расколочены вдребезги. Местами линолеум оторван от бетонного пола.
Я обратил внимание, что место, где размещался тайник, оставался нетронутым.
Полицейские без видимых эмоций осматривали помещение, почти ничего не трогали и только оставляли следы на усыпанном мукой полу.
— У грабителя было достаточно времени, чтобы он успел столько натворить, — сказал полицейский в штатском. — Если бы вы приехали чуть позже, то его бы не застали.
Я отрицательно покачал головой. — Здесь очевидно, что грабитель специально дожидался меня, — предположил я. — Думаю, он хотел оглушить меня, а потом под угрозой попытался бы вытянуть из меня какую — то информацию.
— Какую информацию? — спросил штатский.
— Понятия не имею, — буркнул я. — Но зачем — то он здесь что — то искал?
— Считаю всё гораздо проще, — произнёс полицейский в форме. — В таком хорошем доме должны были быть деньги и ценности. Грабитель за этим пришёл. Вот вся причина.
— Надеюсь, вы найдёте преступника?
Они пожали плечами. Судя по их лицам, это было маловероятно. Они ушли. Я закрыл за ними дверь и, вернувшись в холл, сел в кресло. Я чувствовал себя подавленным, глупым и обессиленным. Теперь я был уверен, что истинной целью грабителя был именно тот пакет, который оставил Борис. Но что в нём такого ценного?
В кухонном ящике стола я нашёл отвёртку, которая мне понадобится и вновь спустился в подвал. Я приблизился к тому месту, где находился тайник. Бетонная стена обшита деревянной рейкой. Все рейки были совершенно одинаковые и ни одна из них ничем не выделялась. Будь я посторонним, не зная где искать, никогда бы не догадался, какая из них является ключом для открывания замурованного сейфа. Я отсчитал от угла двадцать первую рейку и отвёрткой раскрутил два самореза. Рейка поддалась, и я её извлек. Под ней оказался маленький рычажок, который я передвинул вниз. Часть стенки распахнулась, словно дверная створка. Передо мной возник сейф с электронным замком. Код состоял из пяти цифр. Когда дверца открылась, я вынул большой запечатанный пакет, осмотрел его более внимательно. Пакет был полиэтиленовый, точно такой же, какой предоставляют в отделении Почты для пересылки книг, брошюр и прочее. Я вскрыл его и обнаружил два конверта: один обычный для писем, другой большой синий плотно набитый. В маленьком конверте лежала банковская карта, на обрывке бумаги цифровой пароль и письмо адресованное мне.
Савелий! Если ты читаешь это письмо, значит, меня нет в живых. В своей смерти прошу винить «ЗЭК». Что это такое ты узнаешь, когда вскроешь синий конверт. В нём ты найдёшь банковскую карточку на два миллиона рублей. Родственников у меня нет, поэтому оставь их себе. Это те деньги, которые я честно заработал. Кроме этого в моём домашнем сейфе хранятся акции закрытого элитного клуба, часть из которых принадлежат мне, а часть моим партнёрам по бизнесу. Можешь поступить с ними по своему усмотрению. Вступить в «ЗЭК» легко, но выйти весьма сложно. Прощай!