Старик обрадовался. — Благодарю вас, — стыдясь, вымолвил он. — В соседней квартире с Ребровыми живёт моя приятельница Фаина Ильинична. Обратитесь к ней. Она любит поговорить. Думаю, она всё расскажет про соседей. Можете передать привет от меня. Мы в своё время симпатизировали друг другу. Она была замечательной актрисой в нашем театре. А я поклонник её таланта.
— Кстати, от кого я должен передать привет?
— Ах, да! Забыл представиться, Роман Абрамович Брошкин.
На моём лице невольно изобразилась улыбка.
— Спасибо, — поблагодарил я и покинул старика.
Когда я вышел из подъезда и приблизился к своей машине, меня кто — то окликнул. Я обернулся и увидел Вадима Боева, который сидел за рулём автомобиля и махал мне рукой. Я обрадовался и двинулся к нему.
— Привет, дружище! Ты как здесь оказался, — радостно спросил я.
Вадим вышел из машины, и мы обнялись.
— У меня в этом доме съёмная квартира, о которой никто не знает, — сказал он. — Я собрался было тебе позвонить, чтобы договориться о встрече, но неожиданно увидел тебя.
— Хочешь поговорить?
— Да, — изрёк он. — Хочу тебя поблагодарить. Если бы не ты, то париться бы мне в камере долгие годы. Спасибо тебе за всё.
Я кивнул.
— Может, посидим в кафе, — сказал он. — Ты не торопишься?
— Понимаешь, Вадим, — буркнул я. — Я с удовольствием посидел бы с тобой в кафе, но я сейчас занят. Хочу разобраться в смерти Бориса, и вообще во всей этой истории.
Я кивнул в сторону подъезда. — Сейчас получил важную информацию. Хочу проверить.
— Так ты решил распутать этот клубок?
— Да, Вадим.
Боев поскрёб затылок. — Я слышал, тебе крепко досталось, — произнёс он.
— Ерунда, до свадьбы заживёт.
Вадим улыбнулся. — Давай я тебя подстрахую, а то мало ли?
— Тебя же ищут, — изрёк я. — Зачем подвергаться риску?
— Мы оба рискуем, — буркнул он. — А мне всё равно делать нечего. Поэтому я с тобой.
— Надеюсь эта машина не в розыске?
— Та, что в розыске я избавился. А эта тачка не моя.
— Ну, хорошо, — сказал я. — Тогда особо не светись на людях. Будет лучше, если ты будешь наблюдать за мной из машины.
— Понял тебя.
— Тогда следуй за мной, — произнёс я и двинулся к своему автомобилю.
Когда я подъезжал к дому, небо потемнело, намечался дождь. Я припарковался в отведённом месте и вошёл в незнакомый подъезд. Было тихо, и я остановился, прислушиваясь к голосам из квартир. В одной из них хныкал ребёнок, в другой, ругались мужчина с женщиной. Я немного постоял на нижней площадке и когда начал подниматься по ступенькам, услышал, как на втором этаже щёлкнул замок. Я взглянул наверх и увидел мужчину выходящего из той квартиры, где по моим предположениям жила Раиса. Он закрыл дверь и стал спускаться по лестничному пролёту. Это был рыжий парень с практически светлыми глазами. На красном от загара некрасивом лице и облезлом носе застыло наглое самоуверенное выражение, которое мне не понравилось. Он был в светлых брюках и футболке. При виде меня он резко остановился, как бы раздумывая, идти вперёд или возвращаться, потом с деланно беззаботным видом начал спускаться. Я принял вправо, уступая ему проход. Поравнявшись со мной, он угрюмо посмотрел на меня. Мне показалось, что он чем — то встревожен.
— Назревает ужасный дождь. Не правда ли? — проговорил я.
Он оглянулся через плечо и задиристо спросил: — Что ты сказал?
— Я? Ничего. Это был прогноз погоды…
Он сбежал вниз, а я остановился, припоминая знакомое лицо. «Кажется, этот парень был в машине Артура Гущина, когда он приезжал к дому Зеленской. Но видел — то я его мельком. Возможно, ошибаюсь. Теперь рыжие парни для меня будут казаться все на одно лицо».
Я поднялся на второй этаж. На площадке три квартиры. Квартира номер четыре была крайняя слева. Рядом дверь Фаины Ильиничны.
Я нажал кнопку звонка в квартиру номер четыре, подождал, снова нажал, но дверь не открывали. Я налёг на дверь. Она была заперта.
Я позвонил в соседнюю квартиру. Дверь открыла маленькая женщина, примерно чуть более шестидесяти лет. Она молча, без эмоций уставилась на меня. На ней был простенький домашний халат. Её взлохмаченные волосы обрамляли высохшее морщинистое лицо. У неё был потухший взгляд, который оживился, как только я улыбнулся.
— Вам кого? — спросила она. Её нежный голос сразу сразил меня. Такой чудесный мелодичный тембр голоса любого мужчину сведёт с ума. Он вызывает в их представлении образ красивой элегантной молодой женщины.
Это был голос, который говорил со мной по телефону, в тот злополучный день, приглашая приехать на Знаменку. И именно тогда мы с Вадимом обнаружили труп Инессы Зеленской.
Я вовремя взял себя в руки, лишь вена на шее от волнения вздулась, да лицо побагровело.
— Здравствуйте! — сказал я. — Моё имя Савелий. Я по рекомендации Романа Абрамовича Брошкина, который передаёт вам большой привет.
— Что вы говорите!? Ах, Роман, Роман! — умильно проворковала она. — Это прекрасной души человек. Как он поживает?
— Пока неплохо, да вот только годы дают о себе знать. Знаете ли, хворь всякая пристаёт.
— Ой, эти болезни меня тоже достали, — вымолвила она. — Разве за нашу мизерную пенсию можно вылечиться. Цены на лекарства заоблачные. А в больницу лучше не попадать… денег не хватит. Хорошо, хоть сын помогает.
Она оценивающе оглядела меня с ног до головы и заинтригованно приподняла бровь.
— А вы собственно, по какому вопросу? — осведомилась она.
— Роман Абрамович сказал мне, что вы сможете помочь в одном деликатном деле.
На её лице появилась искусственная улыбка.
— Тогда проходите, — сказала она. — Не будем же мы секретничать на пороге.
Она отошла в сторону и пропустила меня в квартиру, которая была обставлена обычной обывательской мебелью ещё советских времён. Мы оказались в зале двухкомнатной квартиры. Возле стола в центре стояли два кресла, в углу платяной шкаф, рядом диван, телевизор на тумбочке, на полу потёртый ковёр.
— Сейчас я приготовлю кофе. А вы пока присядьте в кресло, — сказала она и удалилась.
Я стоял посреди комнаты. Повсюду на свободных стенах висели фотопортреты с изображением Фаины Ильиничны в образе персонажей из спектаклей в молодые годы и более поздние. Были её фотоснимки в кругу Мельпомены и на фоне драмтеатра. Я с интересом их разглядывал. Среди них я видел знакомые лица. Мне иногда приходилось посещать театр. Мой взгляд остановился на фотоснимке парня, со знакомыми чертами лица и это вызвало моё очередное удивление. Он стоял в одиночестве, скрестив руки на груди на фоне большого дома и реки. Без сомнения, это был тот самый парень, который представился мне как Артур Гущин. Его мастерски выполненный удар в челюсть я запомнил надолго.
Подошла Фаина Ильинична с подносом, на котором стояла кофеварка, две чашки, сахар и печенье. Всё это она выложила на стол.
— Я вижу, вы заинтересовались моими фотографиями, — сказала она и приблизилась ко мне.
— Да. Вы здесь удивительно красивы, — польстил я ей. — Но здесь встречаются и знакомые мне лица, — произнёс я. — Я несколько раз смотрел спектакли с участием вот этой актрисы, — и показал пальцем на фотографию красивой женщины.
— Это заслуженная актриса…
— По — моему вот этого актёра я тоже видел в спектакле, — изрёк я и показал на интересующую меня фотографию.
Она улыбнулась.
— Нет. Он не играет в театре, — проронила она. — Это мой сын — Эдуард Зимин.
— Он кто по профессии?
— Предприниматель и достаточно успешный, — с гордостью произнесла она. — Вот видите, он стоит на фоне своего дома.
Я вглядывался в фотографию. — Что — то не узнаю пейзаж за его спиной. Это место находится где — то в Орловской области?
— Ну, что вы? Он москвич. Там у него квартира. А в Подмосковье на берегу реки дом, который вы видите на снимке, — она тяжело вздохнула. — Он заслужил это, после освобождения из тюрьмы.
— Так он сидел!? — удивился я.
— Да, — сказала она. — Недоброжелатели подбросили ему в карман пакетик героина. Отсидел восемь лет от звонка до звонка. Но когда он освободился, то попал в хороший коллектив и заработал деньги.
— Он ваш единственный сын?
Она оценивающе посмотрела на меня.
— Нет, у меня ещё дочь… — наступила маленькая пауза. — Ну, это не важно, — торопливо продолжила она. — Лучше давайте выпьем кофе, а то остынет и поговорим о вас. Что вас привело ко мне?
Мы сели за стол и принялись пить кофе.
— Дело в том, — начал я придумывать историю. — Один парень у меня одолжил деньги и не возвращает. Больше того, он исчез куда — то. А вчера этот парень входил в ваш подъезд. Его видел Роман Абрамович, который мне об этом сообщил. Я хотел узнать, может быть, вы знаете к кому он приходил. Его имя Мурат.
— Мурат!? — удивлённо переспросила она. — Так я его знаю. Он сожитель Раисы Ребровой. — Она кивнула в сторону соседней квартиры.
— И давно он с ней живёт? — спросил я.
— Примерно года два, два с половиной, — пояснила она.
— Чем же они занимаются?
— Купи — продай. Чем же ещё можно заниматься? Сейчас все торгуют, — сказала она. — На центральном рынке у неё торговая точка. И он там крутится.
Она покосилась на меня с подозрением.
— И много денег он у вас взял?
— Немного.
— Странно, — пробубнила она. — Деньги у него есть. Сама занимала у него и видела его бумажник набитый пятитысячными купюрами.
— Наверное, забыл вернуть, — изрек я. — Такое иногда бывает.
— Это дело поправимо, — сказала она. — Раиса со вчерашнего вечера захворала. Сегодня на работу не пошла. Она гипертоник, давление скачет. Просила меня сходить в аптеку. Я купила таблетки. Как раз перед вашим приходом хотела ей отнести.
Она показала на диван, на котором лежал пакет с лекарствами.
— Сейчас сходим к ней, и она вернёт долг Мурата, — пояснила она.
— Ладно, не надо, — изрёк я. — Зачем беспокоить больного человека. Я не ей, а Мурату давал взаймы.