Когда я уже возвращался в верхний Мыс, один из бывших рабов сообщил мне, что Никитич и такие же, как он, сбежали раньше, чем сами вышронцы — едва увидев, как тают грозные силы ящеров в пороховом дыму… А я ещё подумал: пускай бежит, пускай боится и прячется. Я всё равно приду и убью его, но куда раньше его добьёт ожидание моего прихода.
Дынева я отпустил отдыхать, как только мы снова добрались до стен. Остатки снарядов и пушку отнёс мастерам — на техническое обслуживание. А сам вышел с территории мастерских и остановился, ещё не зная, что делать дальше. Мы так долго шли к этому грёбаному пороху и пушкам, к этой победе над вышронцами, что я просто не успел придумать себе новых целей… Впрочем, нет — одна цель у меня сейчас была. Мне нужен был СаПа и его обещанные ответы на вопросы! Пусть выкручивается, как хочет, но ответы он мне дать обязан!..
Глава 22. Високосный год
— В домике!
— В домике! — повторил я за СаПой.
Мы сидели в маленькой лодке, которую качало на морских волнах неподалёку от полосы рифов. Именно сюда, сидя на носу, и указывал мне СаПа по пути. Лодка была вышронской, одной из двух десятков, что они оставили на берегу после бегства.
Когда я после боя вошёл к Клопу, СаПа понял всё сразу, но и звука не произнёс — просто помотал головой. И поздно вечером сам подошёл ко мне. Мы спустились к берегу, я реквизировал лодку под предлогом испытаний и быстро отчалил от берега вместе со странным приятелем. Может быть, он и не та кампания, с которой проводят испытания, о чём свидетельствовали удивлённые взгляды людей. Но вот пошли бы они…
Над морем разливался свет местной луны. СаПа, наконец, повернулся и посмотрел на меня.
— С чего начать? — спросил он, но…
— Сука! Кто ты, тварь?! — ужаснулся я, осознав произошедшее. — Ты же даже рта не раскрыл!
— Нет необходимости, — ответил СаПа, всё так же не раскрывая рта. — Я говорю с тобой на том же языке, на котором говорят все игроки. И он не требует раскрывать рта.
— Это что же за язык-то такой? — удивился я.
— Палаане — это их язык. Одна раса, помешанная на совершенствовании методов общения, — ответил СаПа. — Они… Старая раса… Может, ещё из прошлого… Поколения?… Не знаю… Пусть будет поколения… Они собирают все новые слова и сводят их с образами в своём… Телепатическом языке! Так, наверно…
— Телепатический язык, — я кивнул, начиная понимать, как мы все здесь, разговаривая на разных языках, понимали друг друга. — Мы слышим слова чужого языка, а у нас в голове здесь есть этот телепатический язык, который и делает перевод. Так, что ли?
— Так, — кивнул СаПа.
— Почему ты тогда постоянно прерываешься? Ты же можешь говорить всё что угодно! — удивился я. — И я найду соответствие.
— Не найдёшь, — СаПа качнул головой. — Ты не знаешь слов, которые я скажу. Их просто ещё не придумали земляне.
— Тогда кто ты такой? — повторил я вопрос, заданный ранее.
— Ты ведь уже… догадался, — СаПа внимательно посмотрел на меня. — Я один из тех, кого система называет «высокоразвитые разумные».
— Один из тех, кто нас сюда засунул! — многообещающе покивал я, но нужного эффекта не достиг.
— Нет, один из тех, кто хочет вам помочь, — ответил СаПа. — Не… Не бескорыстно, конечно.
— И почему я должен тебе верить? — спросил я.
— Не должен, — СаПа пожал плечами. — Но давай я расскажу тебе… кое-что… А ты решишь — стоит в это верить или нет.
— Ну валяй! — кивнул я.
— Я расскажу тебе про поколения… — вся фигня общения с этим существом состояла в том, что его лицо ничего не выражало, вообще никаких эмоций. — Жизнь в галактике — явление редкое… А разум — ещё более редкое… Чтобы природа породила разум, требуется… Много времени. Разум — краткий всплеск… вспышка… Да, вспышка! На фоне развития жизни. Но эта вспышка пробуждает силы… развитие… Новое!
— Если ты так будешь говорить, мы в два часа не уложимся, — заметил я.
— Не важно, успеем ли мы договорить сейчас, — СаПа позволил себе улыбку, хотя рот так и не открывал. — Важно, чтобы ты понял… Разум существует недолго. А потом — исчезает. Так было — и так будет. Раз в опредёленное время рождаются расы, что ведут космическую… космическую экспансию. Наверно, так правильно сказать. Эти расы развиваются и в какой-то момент встречаются друг с другом… Они воюют, торгуют, обмениваются знаниями. И тогда их развитие ускоряется, очень сильно. Образуется… Что-то вроде сообщества разумных рас. Оно вырабатывает свои законы взаимодействия, свои правила… А потом все расы, что входят в сообщество — исчезают.
— Грустная история, — кивнул я. — Наверно, их уничтожают какие-нибудь Жнецы?
— Нет, они уходят сами, — СаПа снова улыбнулся. — Они достигают некого… Этапа, порога?.. Порога в своём развитии. Теряют цели, смысл своего существования. Ищут… И исчезают.
— А находят? — спросил я.
— Мы не знаем, — СаПа пожал плечами, явно использовав этот жест исключительно для меня. — Да и не важно, ведь в этом… существовании!.. Есть только один смысл — искать. Искать смысл существования.
— Неужели вам совсем не интересно, что происходит? — удивился я.
— Раньше было неинтересно — мы были молоды. А теперь… Мы сами скоро узнаем и не торопимся к этому… Мы узнаем, что будет с нашим поколением, — СаПа задумчиво посмотрел на море. — Мы достигли предела шесть тысяч лет назад. Развитие замедлилось, нас становится всё меньше и меньше… Новые расы, что присоединились к нам, они очень быстро стареют, догоняют нас… Моя раса просуществовала пятьдесят тысяч лет после выхода в космос, пока не достигла порога… Последняя раса присоединившихся достигла его за полторы тысячи лет.
— И как это связано со мной? С этой игрой, с системой? — спросил я.
— Напрямую, — ответил СаПа и, похоже, даже удивился моей недогадливости. — Пять тысяч лет назад мы поняли, что наступает конец пути. Но наше сообщество неоднородно. Одни расы стремятся к экспансии… Другие любят богатеть… Третьи — помешаны на правильных законах… Четвёртые во главу угла ставят процесс получения знаний… Всё то же самое ты можешь в разных… вариациях найти и у своей расы. Что победит перед тем, как вы покинете планету?.. Это и определит, к какой группировке вы присоединитесь.
— И что, вы не воюете? — удивился я.
— Воюем, — возразил СаПа. — Когда-то эти войны опустошали галактику. Моя раса входила в Империю, что владела половиной звёздных систем… Мы покорили многие народы, но потом появилось оружие-которое-нельзя-применить… Так бывает! Ваша раса тоже изобрела такое оружие, но в рамках планетарного развития.
— Ты про ядерное? — уточнил я.
— Да, про него. Оно похоже на наше, потому что несёт вам такую же угрозу, что и нам. Пока этого оружия мало — оно не уничтожит вашу планету. Но чем больше его будет — тем выше будет опасность. Впрочем, вы, возможно, пройдёте дальше… И тогда изобретёте новое… Потом будет ещё… И так, пока не покинете свою планету и не устремитесь к звёздам.
— Потом будет оружие, способное уничтожать звёздные системы, а потом целые… группы звёздных систем? — продолжил я логический ряд, и СаПа одобрительно кивнул.
— А потом вы изобретёте оружие, способное уничтожить галактику, — кивнул он. — И все войны утихнут. Теперь никто не воюет… флотами или… пушками… бомбами. Нет, теперь воюют науками, законами и торговлей. Только так. Империя прекратила своё существование. Все расы, не разделявшие наш путь — откололись. Шесть тысяч лет назад нас уже называли экспансионистами… Не Империей. Это важно, чтобы ты понял, как всё случилось…
— А, ну хорошо… А то я было подумал, что мы от темы отклонились, — я усмехнулся, хотя было вот совсем не смешно.
Весь год я где-то в глубине души надеялся, что всё это просто шутка… Просто какая-нибудь игра… Хотя сам же и убеждал всех в обратном. Но вот так, взять и получить доказательства — было слишком ошеломляюще. Да ладно ещё от Плутона подтверждение получить, но вот так — от твари, которая даже рта не раскрывает… Ух, как меня это напрягает, что он не раскрывает рта!
— Нет… — похоже, сбить СаПу с темы вообще было невозможно. — Когда мы поняли, что достигли порога… А поняли это все расы почти одновременно… Мы стали искать пути выхода из тупика. Но каждый искал свой. Мы, экспансионисты, решили просчитать путь в новые миры… Возможно, добраться до другой галактики, возможно — пробиться в иные планы реальности, возможно — найти иную форму существования… На каждую задачу требовались невероятные вычислительные мощности, и мы начали проект «Три Сестры». Изумрудная, Золотая и Лазурная — три разных… Искусственных интеллекта, совершенно невероятных, мощных…
— Способных ответить на главный вопрос жизни, вселенной и всего такого? — уточнил я.
— Нет, просто способных просчитать путь, — СаПа моей иронии не оценил, да и земные фильмы, похоже, не смотрел. — Пять тысяч лет назад мы приступили к их созданию. Усилия всех миров нашей Империи были направлены на то, чтобы создать эти три… искусственных интеллекта. Важна была каждая мелочь, каждый штрих… Ведь они должны были быть и живыми, и искусственными одновременно. Мы создали… ядра центрального процессора, если говорить понятными тебе терминами. Мы заложили основы их личности, мы растили их многие годы…
— И нифига не получилось! — почти обрадовался я.
— Получилось, — СаПа покачал головой. — К сожалению, доделать их мы не смогли. Но если бы мы доделали, то… Рад приветствовать тебя на Лазурной сестре, Филя. Настоящем планетарном интеллекте, по своим возможностям превосходящем всё, что сейчас существует. К сожалению, раскрытие её потенциала совершенно невозможно…
Вот можно без наездов? Сами просрали — а теперь претензии выкатывают!
— Увы, так и есть, — кивнул СаПа. — Просрали…
— Так, что-то у меня голова плавиться начала… — пробормотал я.
Это первичный шаг к зарождению мозгов из расплавленной кости!
— Ха-ха! — с серьёзным лицом кивнул я. — А как же этот… МИВ, или как там его? — спросил я у СаПы. — И как вы свои проекты… потеряли… Я запутался!