Он прервался, его дыхание стало тяжелым.
— Не собираюсь объясняться дальше. Благодарю тебя за визит, но этот разговор перестал быть продуктивным. Спокойной ночи.
Я встала и подошла к двери. Стокер открыл ее для меня, избегая встречаться глазами.
— Ты увидишь, что я права. Ты сдерживал свою ярость слишком долго, яд отравил тебя. Отпусти ее, и ты отпустишь Кэролайн, — произнесла я.
Едва я переступила порог, как он захлопнул за мной дверь. Затем, как будто зная, что я все еще там, Стокер медленно и сознательно набросил засов, не позволяя мне вернуться.
Бессонная и несчастная, я некоторое время сидела и писала длинное письмо леди Велли. Я была немного обеспокоена тем, что бросила ее так внезапно. Будем надеяться, что обманчиво веселый рассказ о моих путешествиях и уникальной обстановке Сан-Маддерна позабавит ее. Я очень старалась поярче описать людей, которых встретила, и то, что увидела в замке:
«Это удивительно милое, домашнее место для замка. Само сооружение весьма древнее, но интерьер несколько раз ремонтировался. От тюдоровских галерей до якобинской столовой — все именно то, что ожидаешь увидеть в замке. Говорят, от видов острова захватывает дух, но мы ничего еще не видели. Прибыли в темноте, и погода, кажется, меняется чаще, чем денди меняет свои подштанники. Разразилась буря. завывающая вокруг моей комнаты в башне, как банши из легенд. Слава богу, я не нервного склада, иначе спряталась бы под покрывалом до утра, только глаза выглядывают из укрытия».
Я бросила ручку, сделав пометку закончить письмо на следующий день.
Когда я задула свечу, заревел шторм. Где-то в глубине снов я слышала раскаты грома, цимбалы богов, но все же спала. Я проснулась позже обычного. У меня не было ни работы, ни Стокера, требующего внимания, ни собак, ни корреспонденции, ни обязательств. Я поднялась, потянулась и подошла к окну, широко распахнув створку.
Передо мной раскинулось море, переливаясь на утреннем солнце, будто украшенные драгоценными камнями юбки. Вдали три скалы пересекали горизонт, нанизываясь, как бусы на цепочке, и ничего больше, кроме синевы моря и неба, простирающихся до конца вечности. Сильный ветер закрутил воду в белые волны, запах бодрящего морского воздуха пьянил. Я не осознавала в темноте, как высоко мы забрались, и сейчас чувствовала себя на вершине мира, словно могла протянуть руку и коснуться пальцами неба.
Я быстро дописала постскриптум леди Велли о потрясающих видах. Затем вымылась, оделась и, положив письмо в карман, отправилась завтракать. Из комнаты надо мной не доносилось ни звука. Значит, Стокер либо еще спит, либо уже где-то бродит. Дверь Тибериуса была плотно закрыта, но я не постучала.
Я наложила себе полную тарелку яиц, бекона и помидоров из горячих блюд на серванте. Когда я уселась за стол, миссис Тренгроуз проскользнула со свежим чаем и подносом с тостами.
— Доброе утро, мисс Спидвелл. Надеюсь, несмотря на шторм, вы хорошо выспались?
Крошечная морщинка появилась между ее пересыпанными серебром темными бровями. Я подумала, что она очень серьезно относится к своим обязанностям. Поскольку у Малкольма Ромилли нет жены, а Мертензия явно не заинтересована в домашнем хозяйстве, управление хозяйством легло на ее плечи. Она, казалось, нисколько не возражала против ответственности. На самом деле, я бы рискнула сказать, она этим наслаждалась. Связка ключей была отполирована до блеска, как и в предыдущий день, правда сегодня домоправительница заменила воротник и манжеты на белоснежное полотно. Бельгийское, догадалась я.
— Абсолютно, — заверила ее я.
Экономка расположила чайник и поднос с тостами в пределах моей досягаемости и переставляла различные блюда из джема, масла и меда, пока у меня под рукой не оказалось все, что можно пожелать.
— Ко времени отъезда, я стану толстой, как гусь Михаэльмаса[7], — высказала я вслух свои опасения. — Я ужасно проголодалась, a все так вкусно.
Она просияла.
— Мы гордимся нашей кухней, и морской воздух так чудесно влияет на аппетит.
— Кажется, я одна такая. Где остальные?
Она прошлась взглядом по серванту, всматриваясь в каждую жаровню и расставляя содержимое как можно привлекательней.
— Г-жа Ромилли завтракает в своей комнате. Джентльмены — мистер Ромилли, мистер Каспиан, его светлость и мистер Темплтон-Вейн — поели раньше и сейчас бродят по острову. Планируют посещение гумна и рыбацких лодок. А мисс Мертензия никогда не завтракает. Сует рулет в карман и ест, пока работает в саду, — сообщила экономка тоном нежного раздражения. Она откинула занавески, чтобы впустить полный солнца утренний свет. — Боюсь, что позже пойдет дождь, поэтому, если хотите заняться спортом, вы можете утром прогуляться по саду, — посоветовала она.
— Я думала, что мисс Мертензия не одобряет подобные вещи.
Миссис Тренгроуз выглядела потрясенной.
— Небеса, нет, мисс Спидвелл! Она просто защищает свои сады. И была бы очень рада приветствовать вас. — Она подозвала меня к окну. — Видите огороженный сад? Это маленькое сокровище, посаженное четыре столетия назад для дам замка, чтобы они наслаждались воздухом и солнцем. За западными воротами находится огород, опрятный и изобильный, но вряд ли представляет интерес для случайного посетителя. Гораздо лучше, на мой взгляд, пройтись к восточным воротам, — проинструктировала она, указывая на большую деревянную дверь в арке каменной стены. — Дверь не заперта, просто пройдите, и вы окажетесь в цветниках и травяных газонах. Снаружи еще одна стена, отделяющая формальные[8] сады от садов с небольшой тисовой аллеей в конце. На расстоянии от тисовой тропы находятся крепкие черные ворота с черепом и костями, вы не сможете пропустить их.
— Череп и скрещенные кости! На острове есть пираты? — поддразнила я.
— Нет, но тем не менее есть предупреждение. Это ядовитый сад, и вы не должны входить туда без мисс Мертензии, — строго предупредила она. — Растения в этом саду собирали много лет, некоторые из них действительно опасны. Даже пройтись рядом может оказаться смертельным, не говоря уже о том, чтобы вдыхать воздух вокруг них.
— Боже мой, она не боится опасности для себя?
— Мисс Мертензия знает больше о растениях, чем половина западного мира, — заявила экономка с безошибочной гордостью. — С ней консультировалось невероятное количество опытных садоводов по этому вопросу. Она получает много просьб о посещении сада, но гостям разрешены визиты только по ее приглашению.
— Обязательно пройдусь, — заверила я. Она наклонила голову.
Я закончила завтрак, задержавшись, чтобы взять шляпу, прежде чем отправиться на прогулку. Я последовала ее совету, пробираясь через регулярные сады и сады, где плясали ветви фруктовых деревьев, заросшие темно-фиолетовыми зубцами. Густой воздух заполнял легкие запахом спелости.
Миссис Тренгроуз не сказала мне, что каждый из садов был расположен на собственной террасе, отделенной крепкими каменными стенами. Доступ к террасе проходил по лестницам, высеченным в скалах острова. Спустившись на нижний уровень сада, я повернулась, чтобы посмотреть на замок. Он гордо стоял на вершине скалы, камень, окрашенный ярким утренним светом в черное золото. Исчезла черная крепость, которая маячила над нами темной ночью. На мгновение мне пригрезилось, что фея наложила заклятие на это место, придав ему сказочное великолепие. Расположенный среди пышных и красочных садов, замок идеально гармонировал с окружавшим его ландшафтом. Над моей головой кружились и кричали чайки, напоминая мне, что это остров в сверкающем море.
В саду стояла скамейка (без сомнения, для таких медитаций), но я продолжила путь, спускаясь вокруг огороженного ядовитого сада к нижней террасе. Сквозь запретные ворота я увидела движущуюся фигуру Мертензии Ромилли. В плотных перчатках, с защитной шляпой и вуалью, в одежде, закрытой прочным холщовым фартуком, она работала среди своих опасных растений. Я махнула ей приветственно. Мертензия выскользнула из ворот, откинув назад вуаль и освободив руки от крепких кожаных рукавиц, которые прикрывали ее до локтей. На сгибе локтя она несла плетенную корзину, мятые темно-красные юбки срезанных маков, казалось, заглядывали через край. Она коротко кивнула мне.
— Доброе утро, мисс Спидвелл.
Большинство леди, делающих вид, что занимаются садоводством, довольствовались тем, что срезали розы и в живописной позе несли красивую корзину. Не Мертензия. В другой руке у нее была лопата, рукава закатаны до предплечий, исцарапанных шипами и крапивой. Юбки были перепачканы грязью, волосы покрыты потом, но она выглядела совершенно счастливой.
Я посмотрела на деревню, расположенную у подножия горы.
— Ваши сады так обширны, — заметила я. — Конечно, вы не справляетесь только собственными силами.
— Старый Тревеллан продолжает консультировать. Он был садовником еще во времена моего дедушки. Его внуки помогают с обрезкой и вскапыванием, особенно с огородом, но мне нравится заниматься цветами и травами самостоятельно. И никто не прикасается к ядовитому саду, кроме меня, — она кивнула в сторону высоких железных ворот позади нее. Они поднимались примерно на десять футов вверх, закрепленные прочной железной цепью и с надписью, строго запрещающей вход.
— Полагаю, надпись должна удержать любопытных.
— Это для защиты людей от самих себя, — сказала она строго. — Даже вдыхать не те растения опасно.
Я задумчиво посмотрела на нее.
— Интересно, зачем вы держите их, если они так опасны?
Мертензия пожала плечами.
— Растение вырабатывает яд как защиту от хищников. Должна ли я избегать цветок просто потому, что он лучше своих братьев научился защищаться? У роз есть шипы, но никто никогда не думает запретить в садах их колючки.
— Простой шип еще никогда не убивал человека, — отметила я.
— Этот может, — она направила взгляд к высокому растению, которое поднималось у ворот. Через его кружевные листья я могла разглядеть шипы, каждый длиной с палец и острый, как игла. — Senegalia greggii. Мексиканская колючая акация, — сообщила Мертензия. — Способна удерживать человека, пока он не умрет от истощения. Когда цветет, бутоны распускаются на желтых шипах. Шипы — предупреждение, что лучше дать этому растению побольше места.