– Не очень старые. Просто кое-что за прошлый год.
– Вы пробовали онлайн?
Эйлин молча посмотрела на нее.
– У нас есть онлайн-архив газет. Вы можете зарегистрироваться и поискать там. – Она улыбнулась. Она явно хотела ее приободрить. – Я так понимаю, вы не очень хорошо знакомы с компьютерами?
– Никогда даже не прикасалась. Нет.
– Это очень просто. Вы можете приобрести получасовой сеанс за одним из наших компьютеров, а также пройти краткое обучение.
– О нет, не думаю, что у меня получится.
– Конечно, получится. Если вы хотите просто посмотреть какие-то старые новости, вам придется выучить всего несколько шагов. Почему бы вам не взять сеанс?
Даги менял прокладку в кухонном смесителе. Вся сушка была чем-то заляпана.
– И зачем ты хочешь сейчас во все это вникать?
– Мне нужно все разузнать, это единственный способ, я должна во все это вникнуть, я должна помочь ей, я ее мать.
– Я знаю. Только это для тебя смог бы сделать Кит, нет?
– При чем здесь вообще Кит?
Даги выглядел обиженным.
– Я не хотела, чтобы этот так прозвучало.
– Я имею в виду компьютеры. Смог бы выручить тебя с ними. – Он начал закручивать кран, крепко схватившись за плоскогубцы. – Если ты действительно этого хочешь. Вникать во все это. В компьютеры.
– Я не могу его просить.
– Почему нет? Он – семья.
– Я должна делать это сама, Даги.
– Как хочешь. Вот, все готово. Вода снова должна пойти.
Она подошла к окну. Снаружи собиралась гроза, небо было цвета карандашного грифеля. Она не хотела расстраивать Даги. Но она не могла просить Кита. Где-то далеко, за горизонтом ее сознания, словно молнии, вспыхивали и гасли мысли, которые она смутно сознавала, хотя не смогла бы сформулировать, но которых было достаточно для уверенности, что ей не стоит позволять кому-нибудь еще, даже членам семьи, начинать искать, выяснять, задавать вопросы. Это было личное дело. Личное.
Она включила кран, чтобы набрать чайник, и вода брызнула во все стороны, намочив ее рукав.
– Проклятье, – сказал Даги, уставившись на него.
Чуть позже, когда они уже снова разобрали кран и привинтили его обратно, и проверили, нормально ли течет вода, он пошел в гостиную. Снаружи грохотал гром, и дождь начал бить в стекла сериями редких, одиноких капель. Он не включил свет, просто поставил кружку с чаем на стол и устроился в своем кресле. Через минуту, под монотонный стук дождя, он произнес:
– Может, просто не вмешиваться в это, милая?
– В каком смысле не вмешиваться?
– Я просто не хочу, чтобы ты расстраивалась и переживала, пытаясь разобраться с тем, что выходит за пределы твоих возможностей. Я не хочу этого.
– Как ты можешь такое говорить? Она моя дочь, я не могу просто отступить в сторону и наблюдать, я должна со всем разобраться, я просто обязана. Если я не смогу этого сделать… Как ты можешь такое говорить?
Он решил не продолжать и просто начал пить свой чай, наблюдая за тем, как расходится гроза и как дождь атакует их большие окна.
Сорок два
Девочка из приемной просунула голову в дверь.
– Еще одну примете?
Кэт застонала. Она уже закрыла ноутбук и теперь проверяла кое-какие записи. Утренний прием в стационаре растянулся, как ей показалось, лет на пять.
– Сколько у меня сегодня выездов?
– Не так все плохо на самом деле… Мистер Уилкинс поехал в больницу, а миссис Фабиани скончалась этим утром.
– Ну тогда давай, но это последняя, Кэти.
– Я ей так и сказала. Но просто она прождала больше часа.
С этой новой сотрудницей было одно удовольствие работать – она была смышленая, сочувствующая, симпатичная и организованная. Ее единственной проблемой была неспособность говорить пациентам «нет».
Кэт подняла голову, когда дверь открылась и в ней появилась Джейн Фитцрой.
– Я правда ужасно извиняюсь, я знаю, что у вас было тяжелое утро…
– Присаживайтесь. Мне кажется, я припоминаю, что просила вас прийти ко мне несколько раньше?
Джейн скривилась.
– Я не думала, что мне это необходимо, тем более вы знаете, как это бывает…
– Ага.
– На самом деле, для меня это удивительно, я не ожидала, что это продолжит так сильно на меня влиять. Ведь все позади и давно кончено. Я должна была с этим уже справиться.
– Вы пережили пугающий – нет, шокирующий опыт. Подобное остается с вами дольше, чем вы можете предположить. Рассказывайте.
– Мне просто нужно что-нибудь, что поможет мне заснуть. Если вы сможете мне такое выписать и я просплю хотя бы несколько ночей нормально, со мной все будет хорошо.
– Посмотрим. Давайте я сначала проведу небольшой осмотр.
– Нет, правда, не надо тратить свое время, я очень здоровый человек. Я просто не могу функционировать без сна.
– Вас мучают воспоминания?
– Иногда. Да, когда я возвращаюсь домой и под конец дня… особенно когда совсем поздно. Да. Это очень глупо, понимаю.
– Совсем нет. Это абсолютно понятно и нормально. Панические атаки?
Джейн задумалась.
– Я… У меня… Я не знаю.
– Но вы же знаете, как они происходят? Вас внезапно, ни с того ни с сего, охватывают паника и страх… вы хотите убежать. У вас колотится сердце… иногда у вас затрудняется дыхание, иногда вы начинаете дрожать. У некоторых людей возникает тошнота или боли в животе… у некоторых кружится голова или наступает слабость. Всегда по-разному, но превалирующим чувством является страх. Чувство неотвратимости и обреченности.
– Да.
– Как часто они у вас случаются?
– О, это было всего пару раз. Или около того.
– Около того?
– Несколько.
– Джейн, вы не должны этого стыдиться. Если я приду к вам и попрошу вас меня исповедовать, я буду понимать, что должна исповедоваться – во всем. Вот, а я ваш врач.
Джейн улыбнулась.
– Ладно. Становится хуже. Кажется, эти атаки начали случаться у меня чаще. Их разве не должно было стать меньше? Не очень-то хорошо я со всем этим справляюсь, да? Вчера утром мне пришлось уйти с одиннадцатичасовой службы… Я не смогла ее провести, я просто застыла на месте. Мне пришлось выйти. Все подумали, что мне стало плохо или что-то такое.
– Вам и стало плохо.
– Но как человек может быть настолько бессильным?!
– Это не имеет никакого отношения к бессилию. Я могу дать вам корректный медицинский термин – посттравматический стресс. Может, так вам станет понятнее, что это не вопрос из области морали и что это никак не свидетельствует о том, что вы слабы духом, Джейн. Но вы правы, недостаток сна не улучшает ситуацию в целом. Я выпишу вам короткий курс снотворного, чтобы скорректировать картину.
– О, спасибо вам, я… – Джейн встала.
– Но это еще не все.
– Я не хочу больше ничего принимать… транквилизаторы или что-то еще.
– Я и не собираюсь их предлагать. Я думаю, вам пойдет на пользу пара приемов у клинического психолога. У нас в Бевхэмской центральной есть два замечательных специалиста. Вы сможете все проговорить и получить несколько практических советов, как справляться с паническими атаками и всем остальным. Это действительно вам поможет.
– Я в этом не уверена.
– Правда? Это потому, что вы служитель церкви и не должны в подобном нуждаться?
Джейн покраснела.
– Это ерунда, и вы сами знаете это. Послушайте, это не пройдет само собой и скоро начнет влиять на вашу способность выполнять свою работу – что само по себе уже стресс. Это не только ваш долг перед собой, но и перед вашими работодателями, так что разберитесь с этим.
– Я и не думала, что вы из тех, кто может говорить жестко.
– Я очень, очень хороша в этом деле. Можете взять. – Кэт пододвинула к ней бланк с рецептом. – Купите обязательно. И подумайте об этом хотя бы сутки.
– Спасибо.
– Лекция окончена. – Кэт встала. – Вы у меня последняя. Я схожу с дистанции. Но послушайте, мне надо поговорить с вами про Имоджен Хауз. Там произошла пара инцидентов… Вы уже должны быть в курсе.
– Ах, сестра Доэрти.
– Да, точно, сестра Доэрти. Сегодня вечером Крис будет на собрании.
Они вышли в пустую комнату ожидания.
– Доктор Дирбон, поговорите сейчас с онкологией Бевхэмской центральной? – спросила Кэти, перегнувшись через стойку регистрации.
– Да. Джейн – а не придете сегодня на ужин? Ничего изысканного, но по такой погоде могу гарантировать салат.
Джейн улыбнулась. Она не была красива, подумала Кэт, чего-то ей для этого не хватало – но на ее лицо хотелось смотреть, и смотреть не переставая. А ее улыбка была просто что-то.
– Я бы с радостью! Я сейчас особо нигде не бываю. Это как раз то, что мне нужно.
– Вот. – Кэт нацарапала на бумажке адрес. – Нас очень просто найти. Пятнадцать минут езды от собора, если дороги не загружены. В любое время после семи.
– Доктор Дирбон, они вас ждут…
– Я тут.
Она помахала Джейн, пока шла к телефону. Она была очень довольна. Вечер наедине с бумажной работой после укладывания детей спать только что превратился в ужин с новым другом.
Сорок три
– Натан, у тебя есть минутка?
– Уже бегу, босс.
Саймон крутанулся в своем кресле и увидел, как за окном плавится воздух над асфальтом стоянки за участком. Вентилятор у него на столе гонял туда-сюда теплый воздух и шелестел страницами документов. Но он был рад, что вернулся. Его недельный отпуск прошел не лучшим образом, и он пытался отогнать от себя мысль, что это произошло в основном по его вине.
Натан Коутс вошел, весело посвистывая.
– Я смотрю, ты в хорошем настроении.
– С добрым утром, босс. Да, просто узнал вчера хорошие новости.
– Это тройняшки.
– Ой, избавь меня, боже, это, наверное, словно оказаться в фильме ужасов.
– О, я уверен, что мои родители бы с этим не согласились.
Натан покраснел, как рак.
– Ой, босс…
– Да ладно, я просто шучу. Почему ты должен помнить, что я – один из тройняшек? Так какие новости?