— Ты вся моя, — повторил Марк злее.
И затих, отдав последние силы. Вскоре он начал засыпать, и Анна прислушивалась к его дыханию и искала момент, чтобы вырваться на свободу. Но даже самое осторожное движение пробуждало простой рефлекс, и он вновь усиливал хватку. В конце концов, она заснула в его руках, смирившись.
Утром Анна нашла себя на другом конце кровати. Она поднялась и заметила синяки на правой руке. Нервным движением потянулась к халату и быстро накинула его. Но рукав оказался предательски короток и не спрятал следы вчерашних прикосновений. Шорох за спиной почему-то заставил вздрогнуть, и она оглянулась, наткнувшись взглядом на лицо Марка. Он проснулся.
— Сделай мне укол, — бросил он сонным голосом.
Черт.
— Где?
— Посмотри в кармане пиджака.
Ничего не оставалось. Анна встала с кровати и прошла к креслу, в которое он бросил пиджак. Думал бросить. Поднимать пришлось с пола, но в кармане и правда нашелся черный сверток. Она расстегнула молнию и увидела два шприца экстренной помощи.
— Шипучка в стакан, нет? — спросила Анна.
— Не поможет, — Марк качнул головой и тут же скривился.
Конечно, нет. Она достала спиртовую салфетку и опустилась на пол. Марк спустил ноги и уселся перед ней, без подсказки начал закатывать рукав рубашки. Ей повезло в первые полминуты, Марк прикрыл глаза и не смотрел. Но, когда она почти закончила и убирала пустой шприц, его ладонь поймала ее пальцы. Он развернул ее руку и нахмурился. Синяки и правда выглядели гадко.
— Я что-то сделал? — спросил он.
И не дождавшись ответа, скользнул рукой под халат. Он откинул шелковую ткань и оглядел ее. Стало противно.
— Хватит, — попросила Анна и попыталась отстраниться.
Он не отпустил. Снова сила. Его рука напряглась и впилась в плечо. Он сам не замечал, как делал больно. Он окончательно переключился, и Анна отчаянно искала этот проклятый тумблер, чтобы перестроиться самой и перестать обращать внимание. Надо переждать и перетерпеть.
— Ответь.
— Ты был слишком пьян, чтобы трахнуть меня.
Он кивнул и опустил голову. Вновь закрыл глаза. И Анна пожалела о сказанном, она подхватила его руку со своего плеча, теперь он поддался, и нежно обняла ее пальцами.
— Расслабь руку, — сказала Анна.
И положила голову ему на колени, накрыв себя его ладонью.
— Просто расслабь, — Анна закрыла глаза и постаралась запомнить это мгновение.
Марк невесомо провел по ее волосам.
— Вот так, — шепнула она едва различимо.
Его мягкая, теплая ладонь.
— И не смей отсылать меня, даже не думай.
— Хорошо.
Он уехал. Анна нуждалась в передышке и поэтому осталась без споров. Этот день, чтобы накопить силы. Но уединение не захотело баловать ее. Бесконечный шум заставил спуститься вниз и подойти к окну. И она провела немало времени, следя за тем, как машины то и дело въезжают и выезжают через ворота. Пост охраны проверял каждую и отсылал к дороге, что огибала дом и выводила к большому гаражу и гостевому дому. Крепкие мужчины сновали по подъездной дорожке, негромко переговариваясь. Иногда в их руках были сумки, темные спортивные, набитые доверху. Одну из них занесли в дом. Анна услышала, как открылась дверь, а потом охранник побрел назад, уже без ноши.
Она вышла в холл и отыскала оставленную сумку в углу, около шкафов. Подойдя ближе, она различила полоску монтажного скотча, которую налепили рядом с молнией. Маркером кто-то написал на ней напоминалку: "отвезти отцу". Анна догадалась, что внутри, но все же подтянула ее к себе и раскрыла. Сверху лежала его кожаная коричневая куртка, а под ней несколько фоторамок с семейными снимками. Да, Север пошел в отца. Мужчина, стоявший рядом с ним на идеалистичном фоне горных высот, широко улыбался и приобнимал сына, положив руку ему на плечо. Ветер растрепал их светлые волосы… Ниже нашлась темная деревянная коробка, еще статуэтка… Она не стала лезть дальше. Застегнула молнию и ушла.
Далеко уйти не удалось. Даже на шаг. В гостиной, в спальне перед глазами все равно стояла та фотография. Его лицо, счастливое и беззаботное. Порыв, вдруг родившийся глубоко в груди, налился неконтролируемой силой, и она рывком снесла всё, что стояло на полке. Это что-то превратилось в осколки и мешанину из цветных деталей, которые уже не собрать, не склеить.
Следом к ней пришло другое лицо. Тоже с улыбкой. Дурной и надменной. Она никогда и никого так не презирала, даже Хотова… Рёф рождал в сердце животное отвращение и гнев, который прокатывался сминающим валом и вскрывал потаенные уголки, где, ей казалось, окажись у нее оружие, она убила бы его собственными руками, без сожалений и сомнений. И еще страх. Она боялась за Марка, за Максима, за себя… Всех, кого вовлек в круговорот спор сторон. И боялась за цену, которую Марку придется заплатить, чтобы победить. Уже пришлось.
Около пяти вечера ее выдержка иссякла. Щелчок, и она больше не могла ждать. Сотовый давно стал рацией, настроенной только на прием. Она отвыкла звонить самой, и потом роль смс-ок выполняли охранники, которые вдруг появлялись и передавали адресованные ей сообщения. Набирать она не стала и сейчас, накинула легкий плащ и прошла в гараж. Во второй машине оказались ключи, на ней она и выехала, остановившись на минуту перед домом, чтобы охрана успела отреагировать и не посылала в ее адрес изощренные проклятья. Она даже наклонилась через салон и призывно распахнула пассажирскую дверь.
Когда боец уселся рядом, Анна вывернула к воротам.
— Куда? — спросил он.
— В клуб.
Черт, она даже не запомнила его название. Всё время через черный вход…
— В котором были вчера, — добавила она.
Другое место на ум не пришло. Нечетный провел вчера там почти весь день, и именно туда он привез ее утром, а Марк наведался после обеда. Наверное, там же он и напился.
— Так как он называется?
— Пиранья.
Для разнообразия подумалось припарковаться на общей стоянке, перед заведением. Она скосила взгляд на охранника, и тот разрешающе кивнул. Вскоре она различила красную табличку, сообщающую, что заведение не работает, значит зал пустовал не из-за неподходящих часов.
— Марк здесь? — она повернулась к охраннику, который увязался за ней.
— Да.
И он провел ее вглубь по темным коридорам, пока, наконец, не открыл перед ней последнюю дверь. Небольшой зал повторял старшего брата: барная стойка, круглые столики, приглушенное освещение ощетинившихся шипами во все стороны ламп. В комнате находилось человек пять. Марк стоял в центре. И он так увлекся, разглядывая девушку, которая сидела на столике перед ним, что не заметил гостей.
Отлично, вовремя.
— Бекки, Бекки, — зашептал он с неясной интонацией.
Его руки легли на стол, почти обняв девушку. Та сжалась и резко выпрямила спину, чтобы хоть как-то отдалиться от босса. Марк же навис над ней, беззастенчиво рассматривая каждый сантиметр ее тела. Короткие джинсовые шорты и облегающий топ оказались как нельзя кстати.
— Ты красива, — продолжил он, — чертовски красива…
Он легонько дотронулся до ее волос, убрав красную прядку от лица.
— Не бойся, малышка, ничего не бойся.
Малышка.
Марк спустился ниже по ее волосам и откинул их за спину, забыв свою ладонь на ее плече. Он улыбнулся и придвинулся еще ближе. И на этот раз Бекки не шелохнулась.
— Я умею быть ласковым, когда хочу.
Еще чуть и она сама наклонится к нему. Анна могла в подробностях описать ощущения девушки. Она знала их наизусть. Дьявольское мужское обаяние и красивое волевое лицо. И в тоже время от него исходила угроза. Не легкая и возбуждающая, а настоящая, пронизывающая до самого нутра. Безотказная комбинация, да, он был именно таким, из больной женской фантазии. Насильником с позволения.
— Помоги мне, — надавил Марк.
Анна коснулась руки охранника и встала на носочки, чтобы дотянуться до его уха.
— После передай боссу, что я жду его в соседней комнате.
Она вышла, придержав дверь, и побрела назад по коридору. Она успела запомнить, что здесь и где, несмотря на стремительный шаг сопровождающего. Случайно названная комната располагалась за первым поворотом, и она вдруг оказалась самой неподходящей. Хоть и безлюдной, к счастью.
Две стены от потолка до пола закрыли зеркалами, над ними же стояли продолговатые столы, заваленные косметикой и бижутерией. Напольные перекладины с россыпью вешалок занимали другую половину. Анна провела рукой по нарядам, которые царапнули кожу стразами и заклепками. Взгляд они царапали также зверски, от расцветок закружилась голова.
И родилась странная мысль. Она наткнулась на короткое платьице, которое само попросилось в руки. Анна со злой усмешкой выудила его и приложила к телу. Неясный импульс налился ударной силой. Она сняла с себя всю одежду без исключений и натянула леопардовую шкурку. Потом собрала волосы в высокий пучок, чтобы примерить белый парик. Самый белоснежный, уходящий в мертвецкую синеву и даже не притворяющийся хоть на каплю натуральным. И еще красная губная. Она придирчиво оглядела себя в зеркале. Отлично. Не хватало одной детали. Ценника.
Она успела расчистить столик, собрав палетки в сторону, и усесться на него, закинув ноги на красный пуф. Шаги Марка она угадала сразу. Именно его шаги. Он вошел в комнату и замер на мгновение, увидев ее. Затем закрыл дверь и облокотился на нее. Его взгляд смягчился и заблуждал по ее телу.
— И как ощущения? — спросил он с улыбкой, оставшись в другом конце комнаты.
— Никак не могу выбрать себе имя. Повычурней.
Он наклонил голову и едва удержался от усмешки.
— Виолетта.
— Виолетта, — повторила Анна, растягивая по слогам. — На него встает?
Марк кивнул.
— Ведь этот клуб давно у тебя?
— Да.
— Ты трахал кого-нибудь здесь?
— На столе — нет.
И он, наконец, шагнул к ней.
— Хочешь грязных разговоров? — спросил Марк.
— И не только разговоров.
Он подошел вплотную и ногой оттолкнул пуф, выбив его из-под ее туфель.