Марк с легкостью освободился от ее рук, перехватив и заведя их ей за спину. Он заставил ее выгнуться, а потом отстранился. Она чувствовала его взгляд, который скользил по ее телу, податливому и прирученному.
— Признайся же.
Перемоткой мелькнул не только последний вырванный в пустоту год, но и безмятежные дни, они вдруг вернулись к самому пику. Когда он не стеснялся своей силы и своей жестокой натуры. Когда он наказывал.
— Зачем ты поехала к нему?
— К кому?
Анна отвлеклась на его правую ладонь, которая собрала свободный подол платья и застыла, обжигая, на бедре.
— К тому, кто имел тебя этот год.
Он рывком приподнял ее и стянул белье свободной рукой. Анна шумно выдохнула от неожиданности и от ощущения его тугого тела.
— Ты до сих пор думаешь о нем?
— Нет.
— Не лги мне.
Марк надавил и проник рукой. Медленно провел пальцами, наслаждаясь ее нервной острой реакцией. Анна не смогла спрятать дрожь и напряженное сковывающее все тело ожидание, особенно, когда умелые пальцы набрели на чувствительную точку.
— Ты звала его по имени ночью.
— Неправда, — со стоном выдохнула Анна.
Его мягкие касания пробудили желание, невыносимо заострили его, так что мысли спутались, проигрывая инстинктам. Внизу живота заныло, и она послушно потянулась к нему.
— Тише, тише.
Марк поймал ее и, выставив руку вперед, обхватил горло и заставил остаться перед собой. Не ближе.
— Я здесь, Марк. Я твоя.
— Значит он безразличен тебе.
Его вывод посеял смутную тревогу, и Анна едва не качнула головой поспешно. Правильное возражение, правильное возражение…
— Он всего лишь друг теперь.
Черт, нет.
— Друг? — Марк усмехнулся. — И как часто твой друг делал так?
Он вошел в нее пальцами. Дыхание тут же участилось, и во рту пересохло за мгновение. И Марк видел, как она облизывает и закусывает губы. Моментально появилась та самая его улыбка… Он чертовски любил это. Чувствовать свою власть. Заставлять ее дрожать и извиваться, дотронувшись одними пальцами.
— Знаешь, чего я хочу? — его губы влажно коснулись ее виска. — Трахнуть тебя у него на глазах.
— И чтобы я шумно кончила?
— По-другому не бывает, малыш.
— Тогда представь, что он смотрит.
Марк задвигался злее.
— Еще?
— Да, Марк.
Он вдруг приблизился и обжег жадным поцелуем.
— Сильнее, — выдохнула она.
Марк придвинул ее на самый край и опустился на колени. Она не успела осознать резкую перемену, как он дотронулся языком. Черт… Невыносимо и нестерпимо. Тело настойчиво зашептало, что именно по этому она соскучилась больше всего. Он знал, как нужно. Как нужно ей. Анна застонала и закрыла глаза. Осталась только его изощренная ласка, которая уверенно подводила к точке. Руки Марка гуляли по ее бедрам, поглаживая, и в них вдруг проснулась невесомая нежность, он едва касался, позволяя ощутить только свое тепло. Но этого было достаточно. Анна инстинктивно подалась вперед и впилась ладонями в мужские плечи, поднялась выше и очертила пальцами шею, надавила, смяв его жесткие волосы и заставив плотнее прижаться к себе. Да, сильнее… Волна наслаждения, родившаяся глубоко внутри, разлилась по всему телу. Затопила. Всё случилось именно так: шумно.
Анна без сил откинулась на стол, согнувшись пополам. Когда Марк вернулся к ней, он навис сверху и молча смотрел, словно хотел запомнить каждую черточку, каждый изгиб.
— Мы оба больны, — шепнула она.
Он коснулся рукой ее щеки, поправив сбившуюся прядку, и легонько провел по коже.
— Не думай об этом.
— Я думаю и о другом.
— Например?
— Что будет вечером? — Анна сжала его застывшую ладонь.
— Все-таки хочешь знать.
— Да. Не щадящий план.
Он заколебался.
— Тебя все равно там не будет.
— Марк.
— Ты чертовски упрямая, Анна.
Он вновь коснулся ее лица.
— Те ребята в яме, — через себя начал он, — помнишь?
Анна кивнула. Существовал ли шанс когда-нибудь их забыть?
— Я передумал и разрешил им сбыть товар на сторону. Вчера они вышли на Рёфа, сукин сын настойчиво ищет все лазейки поближе ко мне. Они привезут ему партию на пробу в клуб. В товаре будет взрывчатка. Бекки тоже прихватит пакет.
Анна повернула голову и со страхом посмотрела на него. Он собирался разнести всё. И говорил об этом так спокойно, буднично.
— Потом подъедут мои ребята, подчистят, кого надо. Что надо. Знаешь, газовое оборудование, пожар, обычная история.
— А случайные люди?
— Это идеальный день. Случайных не будет.
— Официанты?
— Мне плевать, Анна, — отрезал он. — Но если тебе нужно успокоение или оправдание, то кого-то я спасу. Рёф никогда не считался со случайными, и каждый месяц увеличивает их счет.
Успокоение не пришло.
— Как можно подчистить пулевые ранения?
— Спецы не будут искать их. Мне еще и премию выпишут, — добавил Марк с усмешкой.
Он уже всё обдумал и решил.
— Вы слишком похожи с Рёфом, — все-таки призналась Анна, — и он наверняка приготовил такой же сумасшедший план.
— Вот и разыграем.
Глава 28Желтый мигающий
Она очнулась в спальне на втором этаже. Неосторожное движение тут же отдалось гудящей головной болью, высокие волны расходились и ударялись о череп. Анна подхватила электронные часы с тумбочки и отказалась верить цифрам. 16:14. Невозможно… Рядом стоял стакан, на дне которого она угадала мутные разводы. Картинка мгновенно сложилась, заставив ее злобно выдохнуть и послать заслуженные проклятья.
Она все-таки встала и, умывшись холодной водой, спустилась вниз. Конечно, он уже уехал. И дом спал, будто его доза снотворного оказалась еще крепче. Впрочем, отметины недавней спешки резали взгляд. Анна обнаружила пепел в раковине на кухне, ее стенки почернели, покрывшись копотью. И горький запах до сих пор стоял, несмотря на приоткрытое окно. Еще свежие царапины на паркете, от чего-то тяжелого и громоздкого, что без всяких сожалений протянули через всю комнату. Анна не стала выглядывать конечную станцию, вооружилась чашкой и включила кофемашину.
С улицы добегали отголоски чужого присутствия, ненавязчивые, хотя ей стоило немалых усилий не вслушиваться. Еще сложнее было не искать взглядом часы, отмечая каждую минувшую минуту. Она пыталась выдохнуть и расслабиться хотя бы на пару мгновений, ни о чем не думать и не вспоминать. Не собирать осколки, из которых, и так было очевидно, складывалась изломанная и отталкивающая картина. Она знала все доводы и каждый возглас разума. Как понимала, что двери уже заперты. Собственной рукой.
Она обняла горячую чашку ладонями и ощутила очередной горький запах. Только этот отчего-то казался приятным. Крепкий напиток разбудил ее и ускорил мысли. И отбиваться стало еще сложнее, пришлось в спешке занимать руки. Она схватилась за полотенце и слепым взглядом долго пыталась найти ему применение. В конце концов, она с раздражением отбросила его в сторону и резко развернулась.
Отлично. Она не доживет до вечера. Без вариантов, изведет себя и съест переживаниями, которые даже ни разу не бредовые, как у нормальных людей. Ей не надо ничего придумывать, распаляя фантазию, все и так тут. Эти чертовые стрелки счетчика и реальная угроза, угрозы…
Марк был далеко. И вокруг него уже кружились события, он что-то говорил сейчас, предпринимал, отвечал. Анна могла в деталях представить его заостренное усталостью лицо, красивое и волевое, но это нисколько не помогало, наоборот. Ведь следом она вспоминала его интонации и его повадки. Так тревога только усиливалась.
Ведь теперь его и одернуть некому. Вдруг подумалось, что решиться вернуть в бизнес Рёфа мог только он. Раскрасить скучные будни щедрой рукой и вновь затеять безумную гонку. Отдавал ли Марк себе отчет в этом? Почему всегда по самому краю? Дело же не только в адреналине и самой схватке. Он бы уже вымотался, наигрался… Или он хочет упасть? Он боец и никогда не сдастся. Но подсознательно… шаг вперед, рывок назад, он сам не отпускает себя, иначе ему все сойдет с рук. Поэтому же он такой с ней, со всеми близкими. Любой росток вырвать с корнем или изгадить, потому что нет, здесь не будет ничего хорошего, не то место. Во всех его действиях сквозил один самоубийственный мотив, раз за разом. Он ищет того самого наказания за всё совершенное… По бесконечному кругу, умножая собственные ошибки и грехи, в поисках успокоения.
Она же хотела не думать…
Залпом выпив остатки остывшего кофе, Анна бросила чашку в черную раковину. А потом… потом случился очередной виток. Оглушающий грохот тарана и автоматная очередь: звук пуль, так и не нашедших цель. В небо. Для устрашения. Она замерла на месте, лишь повернула голову, чтобы через распахнутые шторы разглядеть гостей.
И они появились, большие машины и бойцы спецподразделений. Она почему-то сразу решила, что это именно они. Может быть, по вялому сопротивлению охраны, когда вроде замахиваешься, но на самом деле ждешь окрика. Минуло отточенное на сотнях тренировках мгновение, и раскуроченные ворота уже валялись на газоне, а вокруг поста охраны высыпался целый десант. А охранники у гаражей, не дожидаясь пинков, выстроились длинной вереницей над стенкой.
В дом ворвались тоже гурьбой, группа из человекороботов стремительно рассредоточилась по помещению и начала выискивать прицелами углы.
— Где он?! — крикнул ей высоченный боец в черной спецовке, что запаковала его с ног до головы.
Анна пожала плечами.
Они разделились и отправились обыскивать огромный дом. Ей же махнули на диван в центре гостиной. Анна прошла вперед и села на указанное место. Вскоре подтянулись ребята в костюмах. И она уже чувствовала практически классовую ненависть к ним, хотя мужчины всего лишь выполняли свою работу, правда попутно напоминая, как несовершенен и даже мерзок этот мир.
— Я вымотался, — выдохнул один из них и упал на диван рядом с ней.
Он вытянул ноги, забросив их на стеклянную поверхность столика.