— Довольно фривольно, — выдохнула она, не зная, как реагировать.
Она вытянула руки и придирчиво осмотрела нижнее белье. Полупрозрачная невесомая ткань с двойными бретельками, которые широкими атласными лентами уходили к животу, очерчивая неприлично глубокий вырез.
— Это не подарок, — продолжил Север, — но мне нужна твоя услуга.
Ох.
— Я должна это надеть? — тоном она постаралась показать, что не стоит и мечтать. — И с какой стати?
— Я принимаю условия Марка, но мне нужно четыре дня. И на это время ты останешься здесь.
— Это все прекрасно, Север. Хотя нет, не все, насчет моего заточения у меня имеется протест. Но ты так и не ответил на вопрос.
— Это для Марка. Он поймет.
Отлично. Похоже, ей ничего понимать не надо. И правда, зачем баловаться такими глупостями?
— И ты еще спорил со мной в машине? — бросила она.
Он, наконец, повернулся к ней и выдержал гневный взгляд.
— Черт, — кинул он, хотя явно хотел выразиться покрепче, — так не пойдет.
Север направил коляску к окну и, упершись ладонями в подоконник, подтянулся и ловко закинул тело наверх.
— Подойди, — сказал он, сев ровно. — Пожалуйста.
Она не могла развернуться и уйти. Не могла проигнорировать просьбу. Зачем ее так воспитали, что правильное решение кажется низким? И вот это гадкое сострадание, которое здесь определенно не в почете. Да, она поступала опрометчиво и неправильно, но… Анна вдруг подумала, что и у Марка, и у Севера этих «но» тоже наберется достаточно, для канонизации уж точно.
Она шумно и по-детски обиженно выдохнула, но подошла к нему. И поняла, что он имел в виду. Странно, почему это имело такое значение, но теперь, когда он возвышался над ней и смотрел сверху-вниз, ей стало спокойнее, а в голове утих раздражающий слезливый голос.
— Я не хочу оскорбить тебя, — произнес Север.
— Ты хочешь оскорбить его.
— И у меня есть причины.
— Не подстрелить, так хоть поцарапать.
— Именно, — усмехнулся он. — Ты умная, Анна.
Она не стала повторяться и вновь просить объяснений. Молча проглотила комплимент и решила про себя, что четыре дня не самый пожизненный срок. Может и повод для апелляции найдется, не стоит нагнетать скандальные тучи и хмурить брови. Пусть запомнит ее уступку, и так уж сложилось, что ей приходилось подыгрывать то Марку, то Северу. Они оба были не чужие, и больше всего она хотела, чтобы все закончилось ничьей.
Она прошла в спальню, оставив Севера колдовать с шифрованием канала связи. Он хотел связаться с Марком по скайпу, только сперва ему надо было пресечь возможные попытки определить их местоположение. А ей переодеться. И это оказалось довольно трудно. Ей было неуютно раздеваться догола в незнакомой комнате, в которой к тому же забыли повесить шторы, зато имелись два больших окна. Еще она подумала, как быстро докатилась до жизни такой.
Размер оказался ее. Она не привыкла видеть на себе такие вещи, да и зеркало отсутствовало, чтобы оценить весь вид целиком, но ей определенно чертовски шло. К тому же в ней тут же проснулась женская грация и пьянящая уверенность в собственной красоте. Она чувствовала себя сексуальной и без пяти минут богической. Вот только дурацкий галстук портил образ, правда он прикрывал глубокое декольте.
Когда она вернулась в гостиную, Север уже перебрался на диван и ждал ее с компом на коленях. Он зацепился взглядом за нее всего на мгновение, по его лицу прошла судорога, и он тут же благоразумно отвернулся. Она определенно не льстила себе на свой счет.
— Все готово, — сказал он.
Она села рядом, но не прям впритык, пощадив его чувства.
— Что мне говорить?
— Что я согласен и что ты пока не вернешься.
Анна кивнула и повернула ноут к себе. Окошко скайпа уже было развернуто, и ей оставалось только нажать вызов. Она подняла глаза и взглянула на Севера, который сидел вне зоны видимости камеры. Он смотрел перед собой и о чем-то сосредоточено думал, она угадывала его мучительное напряжение. Что-то происходило… непонятная ей игра.
— Анна, — ее пробудил встревоженный голос Марка.
Он сидел в машине и жадно смотрел на нее. Его взгляд скользнул по ее оголенному телу и уткнулся в красный галстук. Марк явно не ожидал такого, он опешил и нахмурился. И всеми силами пытался не подать вида, что растерян.
— Он рядом? — спросил он, придя в себя.
Анна кивнула и взглядом показала, что Север около нее.
— Покажи его.
Ладонь Севера сжала крышку ноута, чтобы Анна не могла развернуть его.
— Он не хочет — сказала она.
— Это не смешно, Север, — произнес Марк громко и грубо.
— Неужели? — скривился Север. — Когда ты проделывал такое, тебе это казалось верхом остроумия.
— Это другое.
— Трижды, Марк.
— Отпусти ее.
— Через четыре дня, когда ты выполнишь обещанное.
— Мы не будем торговаться Анной.
— Я и не торгуюсь. Ей ничего не грозит.
— Тогда какого черта на ней это?! — выпалил Марк. — Этот галстук…
Он осекся и шумно выдохнул, заставляя себя успокоиться.
— Марк, я в порядке, — сказала Анна.
Но он не поверил, по его тяжелому взгляду можно было подумать, что он видит заряженный пистолет у ее виска. И он нервничал, злился от собственной беспомощности, по его лицу гуляла злая усмешка-полуулыбка, которая обещала гневную бурю.
— Долго ты терпел, — протянул Марк. — Я ведь правда поверил, что ты успокоился. Подумал, поганый пес исправился, только ты выжидал. Нечетный кстати вернул один грузовик и нашел внутри трекер. Не твой?
— Ты сам знаешь, — кивнул Север.
— И он там уже почти три месяца. Ты давно все готовил. Виктор помешал? Хотов хорошо по мне приложился, а лежачих не бьют. Поэтому ты ударил сейчас, когда я поднялся и хоть немного пришел в себя.
— Я не такая сволочь, как ты.
— Да я вижу, Север. Поэтому на Анне красный галстук. Таким задушили ту девушку…
Север захлопнул экран и рефлекторно подался вперед, желая побыстрее уйти прочь. Анна едва успела поймать его за плечи, удержав от падения. Он замер в ее руках и, кажется, боялся даже пошевелиться.
— Расскажи мне, Север.
Глава 34Жалость
Анна водила руками по его волосам, лаской успокаивая растревоженную рану. Север лежал на боку, повернувшись к ней спиной, и молчал. Она смотрела на его плечи, угадывая, как напряжены мышцы под белой футболкой. За окном уже стемнело, и приглушенный свет фонарей наполнял спальню желтоватым теплым свечением. Их тела отбрасывали мягкие тени на противоположную стену и казались схематичным рисунком ленивого художника. Они лежали совершенно неподвижно, только пальцы Анны перебирали воздух и аккуратно касались его головы.
Опрокинутая коляска стояла у матраса, а у ее колес валялся красный галстук, который Анна сняла по его просьбе. Север попросил одним взглядом. Воспаленным, режущим… И ей показалось, что он сделал себе много больнее, чем Марку. Он так ничего и не рассказал, отказываясь даже дослушать, но в нем что-то надломилось, и Анна боялась настаивать. Он принял только помощь и осторожную молчаливую ласку.
Она крепко прижалась к нему, прильнув к спине, а руками обвив его грудь. Под футболкой ощущался жесткий корсет, который стягивал его израненное тело.
— Не стоит, — глухо бросил он.
Она почувствовала его руки, которые сжали ее пальцы и попробовали расцепить их.
— Я нужна тебе этой ночью, — шепнула Анна.
Он перекатился на спину, уткнувшись плечом ей в грудь.
— У меня нет сил контролировать себя, — признался Север.
— И не надо.
Она подняла лицо и посмотрела на него, заставив его смягчиться. Напускная холодность улетучилась, и он наклонился вперед, коснувшись ее губ. Нежный короткий поцелуй обжег Анну, и она едва удержалась, чтобы не потянуться вслед за ним, когда Север вдруг отстранился.
— Ты будешь жалеть потом.
— Потом, — повторила она и поймала его руки, положив их на свою талию.
Желание забрало его на мгновение, и он впился в хрупкое кружево. Пальцы растирали кожу и сминали ткань, которая вот-вот должна была сдаться под его напором.
— Это жалость? — выдохнул он, замедляясь.
— А ты хочешь меня, потому что Марк хочет?
Он вымученно улыбнулся и притянул к себе, так что она оказалась под его крепким телом.
— Когда ты стала такой?
— Я хочу помочь.
Она провела рукой по его щеке, и ее нежность заставила его вздрогнуть. Он безумно желал ее, до помутнения…
— Значит эта ночь, — произнес Север. — Одна ночь.
Его глаза ожили. Болезненная мука, наконец, отпустила его, и Анна улыбнулась ему, решившись. Сомнения покинули голову, которую уже кружило желание. К черту, правильно-неправильно, сейчас она жаждет чувствовать его тело, его руки, его ласку… И она нужна ему, чтобы пережить этот день и справиться с затянувшимся штормом. Ему необходимо выдохнуть, хоть на мгновение расслабиться и забыться, отдавшись наслаждению. Ее руки помогут и заберут боль, теперь она знает их силу, силу желанной женщины, ее безграничную и сминающую власть.
Она жадно поцеловала его, лаская языком, а потом скользнула ниже и покрыла поцелуями его шею и грудь. Север нащупал застежку и расстегнул молнию на ее спине, а потом откинулся на постель, подтягивая ее к себе.
— Ты сверху, — сказал он.
Бретельки соскользнули вниз и ее грудь оголилась. Правда всего на секунду, Север накрыл ее рукой и смял. Сильные пальцы настойчиво ласкали, заставив шумно выдохнуть. Черт, все оказалось острее и мучительнее… Она желала его столь же страстно, и каждое касание друг до друга отдавалось в теле невыносимой режущей сладостью.
Анна запустила руки под его футболку и потянула вверх, но он поймал ее движение.
— Нет, — отозвался он, — не раздевай меня.
Его тело напряглось, и ей пришлось поцелуями и шелковыми прикосновениями успокаивать его. Она не стала спорить, понимая причину, и послушно отпустила ткань. Перенесла пальцы ниже и расстегнула ремень и ширинку. Север инстинктивно задвигался и поддался вперед. Он определенно желал ускориться, в его прикосновениях проснулся самый настоящий голод, он сминал все сильнее и сжимал ее бедра, направляя.