– А написать?
– Что?
– Написать его имя не боишься?
– Нет. Написать могу.
– Тогда пишите. Оба пишите. Все с самого начала. Как узнали о приборе. Кто вам сказал, что Марков жив. Что вам поручал Борзенко. Все пишите. Подробно и быстро…
Уже поздно ночью, собрав "сочинения на заданную тему", Олег покинул соседское купе, приказав его обитателям "смирно сидеть у окна и ждать".
Читать посреди ночи два многостраничных отчета не хотелось, да и необходимости в этом не было.
Олег опять взял микрофон и нажал на "запись". Теперь он говорил спокойно, хорошо поставленным голосом профессионального психотерапевта:
"Сейчас я забуду о Валентине Маркове… Я уже не знаю, кто это такой. Я не помню о приборе, который он изобрел. Я ничего не знаю о его жене Марине, о ее втором муже Игоре Гридине… Андрей Борзенко сам придумал какой-то прибор, которого никогда не было. Ничего не было… Теперь мы будем всегда любить детективное агентство "Сова". Мы все сделаем для него и его сотрудников…"
Последняя фраза развеселила Варвару, которая еле сдержалась, чтоб не помешать записи.
Она встала и вышла в коридор. Олег бы все равно ее сейчас выгнал – он уже все подготовил к очередному сеансу.
Поезд приближался к Москве. Когда они случайно встретились в коридоре, Олег понял, что Максим не узнает его… Впрочем, он же приказал забыть обо всем, что связано с Марковым. Значит и о нем. И о Варваре… Классная штука эта Омега!
Оставались последние метры… На платформе Олег заметил группу в касках и бронежилетах. Потом еще…
Олег притормозил Варвару, рвущуюся на выход. Они даже прошли через вагон-ресторан подальше от опасного места.
Когда они все же выбрались на платформу, увидели лишь спины своих вчерашних соседей. Наручников на них не надели, но каждого с двух сторон плотно опекали люди с автоматами.
А еще Олег увидел Савенкова и Дибича. Они шли в сторонке и что-то весело обсуждали. Очевидно, блестяще проведенную операцию…
– Я виноват, Варвара. Сильно испугал Савенкова, когда звонил из Парижа… Но все правильно. Если бы у нас ничего не получилось, самое время брать этих друзей… Теперь их часа через три отпустят. Никто же не знает, что спрашивать, а те – что отвечать. И рассказали бы, но не знают о чем. Все забыли!
В офисе «Совы» шло совещание. Трое участников операции сидели за большим столом, на котором не было ничего, кроме двух старых магнитофонов.
Олег завершил свой отчет:
– … Вчера был в фирме "Щит". Ни Вдовин, ни Ткач меня не узнали. Но когда я сказал им, что я из "Совы", они начали себя вести… подобострастно. Даже противно… Бегали вокруг меня. Коньяк предлагали. И в тоне сплошное "чего изволите?" Я сказал им, что задания будут потом, и ушел. А что? Вдруг пригодятся когда-нибудь… Потом встречался с Игорем Гридиным. Сказал ему, что буду представлять интересы его жены при разводе.
– И как он прореагировал? Тоже подобострастно?
– Именно, раболепски. Рад, что для него все закончилось разводом, а не тюрьмой… Потом я позвонил в Версаль. Успокоил молодоженов – никто в Москве о них не знает и искать не будет. Пусть живут спокойно.
– А они что говорили?
– Приглашали… Они на полном серьезе собираются свадьбу играть…
Савенков понимал, что теперь он должен сказать самые важные слова. Он начальник и ему принимать решение, что делать с этими черными ящиками, которые уже два часа стоят в центре стола и мозолят глаза.
Он вскочил и начал как маятник вышагивать вдоль окна.
Варвара и Олег смирно сидели и ждали… Они знали, что шеф находится в высшей стадии волнения. Сейчас он все обдумает, начнет размахивать руками и говорить громко, как на митинге.
– На свадьбу мы, конечно, поедем. Нет вопроса! Но ты скажи, Олег, если этот Гридин не согласился бы на развод? Ты думал об этом?
– Думал.
– И что бы ты тогда сделал?
– Применил бы Омегу…
– Вот! Здесь ответ, на все вопросы… Когда мы встречали на Белорусском вокзале ваших друзей, мне Дибич о своих бедах рассказал. Сидит у них на Петровке жулик. Точно знают, что десятки миллионов увел, а доказать могут лишь пару тысяч. Да и то – неуплата налогов! Вот он и отделается штрафом… Я это к чему? Сегодня и я об этой Омеге подумал. Поставил ее у Дибича и вызывай всех подряд: "Что нехорошего натворил? Кайся! Где улики прячешь? Пиши списки своей банды…"
– Отличная мысль, шеф. Так мы через год всю преступность ликвидируем.
– Правильно… А потом – алкоголики, неверные супруги, грубияны… Мне, вот, очень музыка современная не нравится, металлисты всякие. Я бы их с удовольствием облучил – играйте, мол, спокойные мелодии… А кому-то не нравится, как избиратели, понимаешь, голосуют. Надо их направить в сторону углубления реформ.
– Так, что же делать?
– Не знаю, Олег… Ты говоришь, мы преступность ликвидируем? А почему сейчас у наших бритоголовых братков и оружие, и техника лучше, чем на Петровке?
– У преступников денег больше.
– Не только… Да и неважно "почему". Главное, что у них есть самое лучшее. Так почему им не раздобыть такую "Омегу"… Идет такой пахан на допрос, а следователя уже обстреляли: "Отпусти, начальник, и не о чем меня не спрашивай…" Вот тебе и борьба с преступностью. Как бы они нас не победили.
– Может быть, спрятать эту "Омегу"?
– Не знаю, Олег. Даже для нас соблазн велик… А точно, что такую штуку никто кроме Маркова сможет сделать?
– Он так сказал.
– Хорошо… Дай, Олег, отвертку. Очень любопытно, что там внутри.
Пока Савенков аккуратно развинчивал корпуса, Олег вспомнил еще один важный эпизод из разговора с Марковым:
– Он еще в аэропорту, в "Орли" сказал, что проверит счета, что на той дискете.
– Проверил?
– Проверил.
– Действуют?
– Действуют.
– А хозяева?
– Так нет же хозяев. Номерные счета. Как их искать, этих жуликов? Не объявления же в газету давать… Да и кто сейчас сознается.
– Это верно, Олег… И много там на этих счетах?
– Точно Марков не сказал. Телефонный же разговор. Он все условностями говорил.
– Отпетый конспиратор?
– Да, Игорь Михайлович, это он умеет… Так вот, он сказал, что там не так много. Думал, что на авианосец хватит, а там только на два самолета.
– Ты его поздравил?
– Да… но и как надо поздравить? Он сказал, что и наша доля там есть. Так и сказал – один самолет ваш.
– А зачем нам, Олег, самолет?.. Шучу! Я все понял. Новость с самолетами, конечно, радует, но это все потом. Поедем в Версаль на свадьбу и будем самолеты делить… Давай пока внутренности "Омеги" на кухню перенесем. Там подоконник крепкий…
Они разложили детали перед окном и все трое застыли в траурной позе… Последнее слово сказал Савенков:
– Корпуса от "Омеги" мы свинтим и поставим на самое почетное место. Они всегда будут напоминать нам о безвременно ушедших от нас приборах… Это было мудрое, но опасное изобретение. "Омега" могла улучшить нашу цивилизацию, но могла и погубить ее… Олег, неси кусачки и молоток. Я буду спасать мир…
Через двадцать минут в двери офиса настойчиво позвонили. Потом еще и еще. На пороге стояла соседка сверху. Не молодая, не старая. И скорее красивая, чем наоборот. Это было видно даже с учетом пылающего гневом взгляда и пронзительного крика:
– Прекратите стук! Я выведу все на чистую воду! Мы ликвидируем ваше подпольное производство! Я мэру позвоню! Кровопийца, вы мешаете смотреть сериал…
Когда она удалилась, выплеснув эмоции и выслушав галантные извинения Савенкова, Олег печально подвел итог:
– Еще час назад я направил бы на нее Омегу и она бы преобразилась.
– И что бы ты записал на кассету?
– Учитесь. Провожу сеанс: "Я хорошая. Я добрая. Я никогда больше не буду злиться. Я не буду кричать на людей. Я буду всех их любить. Я – женственная, милая, кроткая…"
– Да, Олег. Я уже начинаю жалеть, что разбабахал эту машину… Но – не сложилось. Не повезло нашей соседке. Теперь она на всю жизнь так и останется мегерой… Пойдемте на вольный воздух. Заодно предадим земле бренные останки убиенной нами Омеги… Что это ты такой печальный, Олег? И на самом деле эту штуковину жалко?
– Конечно, жалко… Я так хорошо с ней в поезде поиграл. Очень занятная вещь.
– Поиграл?.. Не наигрался, значит? Бедный ребенок. Отнял я у тебя игрушки?.. Если это и игрушки, то очень опасные! Их детям давать нельзя… А взрослым – тем более.