И она повернулась почти сразу, как я проговорил последние слова. Ее внешность превзошла мои ожидания. В эльфийке тихо сияла именно божественная красота, этаким чистым холодным светом, от которого по телу даже пошел озноб. Глаза эльфийки ясные и голубые, сияли пронзительно и прекрасно; лицо ее было одновременно милым и величественно строгим, похожим на лица божественных статуй, которые делают лучшие леадорские мастера. Ее тело светлее розовых лилий, было исполнено неповторимого изящества.
— Значит, вы, Серж Орлов — мастер прочтения текстов, — произнесла она каким-то особым шелковистым голосом. — Так молодо выглядите для мастера. Вам, полагаю, не более двадцати пяти? Наверное, в таком возрасте, люди еще недостаточно полны знаниями?
— Именно так, светлейшая госпожа Элиан Олли Уэсси — мне не более двадцати пяти, — я был почти уверен, что передо мной сама Элиан. — Только мой возраст имеет мало отношения к знаниям и мастерству. К примеру, вы прекрасна, как богиня, и выглядите не старше двадцати лет, но разве вам двадцать? Внешность, обманчива, правда?
— Ваши слова не лишены мудрости и приятной лести, — она улыбнулась, шагнув мне навстречу и сделала воину порядка жест рукой — я догадался, что она отпустила меченосца. — Только вопрос, чего в них больше, мудрости или лести? Ведь как известно, лесть бывает проявлением хитрости, но бывает и проявлением страха, — продолжила она, подойдя ко мне так близко, что я почувствовал ее прохладное дыхание.
— Прошу заметить, что иной раз лесть путают с чистым восхищением. Неужели, вы, светлейшая госпожа, можете подумать, будто ваша внешность не вызывает чистейшего восхищения, и мужчины, говорящие вам комплименты, всего лишь льстят? — ответил я, разглядывая ее с тем самым восхищением.
— Ох! Олгел, ты слышишь, как все это повернул мастер Серж Орлов? — она рассмеялась, явно довольная моими словами и, почти не обратив внимания на бормотание старика-эльфа, повернулась ко мне. — Вы меня удивляете, Серж Орлов. Надеюсь, в переводе древних свитков вы так же хороши, как в умении говорить женщинам приятные слова.
Я на миг прикрыл правый глаз, сжал кулак и активировал «Улыбку обольщения». Пользоваться приемом ментальной магии против мага — занятие рискованное. У всех эльфов, тем более эльфиек есть магические способности. У госпожи Элиан они развиты прекрасно — так говорил Ставров. Но я решил рискнуть и продолжил так:
— Прошу, называйте меня просто Серж. И я вас удивлю еще много раз, светлейшая госпожа, — подумалось, что сейчас подходящий случай вызвать ее первое большое удивление. Я полез в карман. Только бы отобранное мной кольцо подошло хотя бы на один из ее тонких пальцев. — Не сочтите за бесцеремонность, позвольте вашу руку светлейшая Элиан, — я явил на свет колечко, стальное, но столь необычной для Флагрума формы, что оно не могло не вызвать восхищения. Крупный фианит, зачаровывал голубым блеском, игрой света на гранях.
— Боги небесные! — теперь этот яркий блеск вспыхнул в голубых глазах эльфийки, она даже приоткрыла ротик и протянула руку.
Вот так, одной недорогой безделушкой, наверное, сделанной в Китае, я сбил эльфийскую спесь. Ее прохладная ладонь коснулась моей, и я взял ее с неторопливой нежностью, трогая поочередно ее пальцы, пока зрительно примиряя, которой больше подойдет для кольца.
— Вы точно лишь знаток языка древних аштумов? — с улыбкой поинтересовалась эльфийка.
— Светлейшая госпожа, — подал голос мастер Олгел, следивший за ними с явным недовольством. — Очень прошу вас быть осторожнее. Это кольцо может носить недобрую магию! В княжествах мы ни раз сталкивались с людским коварством.
— Неужели ты, Олгел, думаешь, что я бы не почувствовала магию кольца? — отозвалась глава миссии, в тот момент, когда я надел кольцо на ее средний палец левой руки. — Серж, вы всерьез желаете подарить мне это кольцо?
— Если вы его примете, то доставите мне большое удовольствие. Я не скрою, что немаловажной причиной направиться в вашу миссию, было желание не только прикоснуться к свиткам в вашей огромной библиотеке, но прикоснуться к вашей руке, — ответил я, погладив ее пальцы.
А⁈ Каково сказано! Признаться, сам не ожидал, что умею так повернуть.
— Но, Серж, вы, зная язык и культуру древних аштумов, наверное, недостаточно хорошо знакомы с культурой и традициями Леадора, — проговорила Элиан, освободив свою ладонь из моей и не сводя глаз с кольца. Затем добавила: — На этот палец не следовало надевать мне кольцо, тем более с голубым камнем. Это бриллиант?
— Нет, светлейшая госпожа, это не бриллиант, но еще более редкий камень. Имя ему — фианит, — торжественно сказал я. И заметьте, я не соврал вовсе: откуда фианитам взяться на Флагруме. Я дарил эльфийке величайшую редкость. А вот то, что она сказала… Мол, не следовало надевать кольцо именно на этот палец, здесь я почувствовал некую неловкость. Не знаю, чем именно продиктованы ее слова. Возможно, по незнанию, я нарушил какое-то эльфийское правило или традицию. Ведь их так много, вряд ли все знают сами леадорцы.
— Раз вы можете позволить такие подарки, значит вы — очень богатый человек, — сказала Элиан отступая от меня, и трогая колечко. — Теперь понимаю, почему плата за переводы свитков вас не слишком интересует. Раз так, не будем обсуждать денежные нюансы. Перейдем сразу к делу. Работать вам придется в нашей библиотеке: ее открытой части, иногда закрытой. Направлять вас будет, как вы догадались наш мастер тайных книг Олгел, иногда я. Но прежде всего, вы должны пройти небольшое испытание.
— И это важно, — оживился эльф-старик, — у нас нет желания знакомить со свитками переводчиков недостаточно опытных. Если вы готовы, то прямо сейчас я провожу вас в библиотеку и предложу для перевода не слишком сложный текст. Если не готовы, то можно это сделать завтра.
— Прямо сейчас к вашим услугам, светлейшая госпожа, — я лишь кивнул Олгелу, и тут же вернул взгляд к Элиан, как бы давая понять, что во всем предпочитаю иметь дело с ней. Тут же коснулся важнейшей для нас со Ставровым темы: — Мне будет позволено забирать свитки для работы на дом?
— Разумеется нет! — тут же всполошился Олгел. — Вы будете заниматься переводом только в стенах библиотеки! Даже я не имею права выносить многие свитки за пределы миссии.
— Это несколько осложняет дело… — я с надеждой покосился на Элиан. — Вы же понимаете, перевод столь сложного языка, завязанного на образах и не слишком подчиняющегося логике — дело не простое. Мне придется обращаться к справочной литературе, использовать методики, которые невозможно воспроизвести здесь.
— Нет, мастер Серж Орлов, выносить свитки из библиотеки запрещено, — с некоторым сожалением подтвердила Элиан. — Если вас это не устраивает, то нам придется отказаться от ваших услуг.
Вот такой поворот. Интересно, на что рассчитывали эти идиоты из братства «Сыны Велеса». Допущение, что леадорцы позволят выносить из миссии древние писания, пусть даже не несущие какой-либо тайны, мне сразу показалось глупым. И мы обсуждали со Ставровым такой поворот. Нельзя сказать, что это тупик, но факт довольно неприятный. Теперь мне придется или перерисовывать фрагменты данного свитка — если, конечно, будет такая возможность, что тоже сомнительно, или запоминать его, пользуясь особой методикой Ильи Васильевича. Но что поделаешь, приходилось принять условия эльфов.
— Хорошо, могу делать это и в вашей библиотеке, только это значительно затянет процесс, — сказал я.
— Нам некуда спешить. Тем более вы обещали еще ни раз удивить меня. Если так, ваше общество может оказаться интересным, — шелковым голосом произнесла Элиан.
Ох, неужели это комплимент в мою честь. Мне снова захотелось прикоснуться к ней. Хотя бы к ее руке. Взгляд с татуировки на плече эльфийки соскользнул на глубокое декольте, открывающее ее нежно-розовое тело почти до живота. Неужели, я когда-нибудь трахну эту неземную прелесть? Я должен это сделать. Я очень постараюсь! Насколько я ненавидел эльфов, настолько… — нет, это настолько следует умножить на два или не три — вот настолько я любил эльфиек. Далеко не все они красивы, но Элиан божественна. Моему члену стало тесно в штанах, и я отвел взгляд от груди главы миссии «Око Наирлесс». Только бы не провалить испытание и не вылететь отсюда, до того, как… Как доберусь до карты? Нет — это лишь цель номер два. Цель номер один стояла передо мной во всей неземной красоте.
— Прошу следовать за мной, — сухо произнес Олгел, обрывая мои мысли.
— Светлейшая госпожа Элиан, я могу рассчитывать на недолгое общение лично с вами после того, как пройду испытание? — спросил я, прежде чем направиться за великовозрастным леадорцем.
— Да, мастер Серж. Я вовсе не против пообщаться с вами еще, — она одарила меня улыбкой.
В качестве испытания Олгел предложил мне какой-то огрызок свитка. Очень старого, судя по состоянию пергамента и по тому, что пиктограммы местами едва читались. Приходилось лишь догадываться об их прежних начертаниях. Я расположился в кресле за огромным столом, освещенным несколькими лампадами. В библиотеке окон не имелось, отчего высокие книжные шкафы и огромные полки проступали из полумрака, разбавленного огнями эльфийских светильников. Мешала мне сосредоточиться возня трех молодых леадорцев, перебиравших книги по соседству и издававших шорохи, словно там возились огромные мыши.
Склонившись над свитком, я закрыл ладонями уши и уставился на пиктограммы. По методике Ставрова изначально требовалось добиться пустоты ума, оборвать внутренний диалог, и это я умел делать неплохо. Первые дни я недоумевал, почему эльфы сами не научатся переводить с древне-аштумского. Зачем обращаться за помощью к «вятичевским», а тем более к нурмийцам, или как их часто называли, черным людям? Это казалось, как бы нелепым. Причину этого мне объяснил Ставров: сознание эльфов устроено особым образом и очень плохо воспринимает мрачные и абстрактные образы, на которых строится письменность прародителей степняков и тем более нурмийцев. А вот мы, люди, как бы живем между двух противоположных культур и вполне воспринимаем такое.