— Я же не настолько глуп, чтобы сунуться в ворота. Меня там без письменного разрешения не пропустят. Поэтому, увы, пришлось воспользоваться таким неприличным способом. Заранее приготовил веревку с крюком, — продолжил врать я, выдумывая подробности, чтобы ложь выглядела хотя бы отчасти правдоподобно. — Поднялся, высунулся немного, подождал, пока стражи отвернуться. Перемахнул в сад и скорее в кусты.
Удар кнута не слишком сильный, но весьма болезненный обжег меня от груди до живота. Зазвенели державшие меня цепи. Я невольно сжался, отчего штаны начали тихонько сползать — они плохо держались без ремня.
— Стражи не заметили, да? — она прищурилась, глядя как я стиснул зубы от боли. И этот взгляд мне показался очень знакомым. Светло-зеленые глаза очень красивые и столь же опасные, пронзали меня из-под длинных ресниц. — А еще я могу бить так! — сказала она и щелкнула кнутом так, что со стены посыпалась пыль. — И так! — она ударила с разворота, слава богам, стену. Если бы плеть хлестнула сейчас меня, то точно разорвала бы мышцы до кости. — Теперь, Серж Орлов, у тебя появилось желание говорить правду?
— Ваша светлость, позвольте я объясню, зачем я пробрался в вашу спальню? Когда вы узнаете всю правду, думаю отпадет необходимость выбивать ее из меня кнутом, — произнес я, в то время как штаны спадали с меня. Предстать перед княгиней раздетым мне не казалось забавным.
— Кто тебя сюда провел? Латея? — она уперла мне в горло рукоять кнута и сейчас стояла так близко, что я уловил ее запах и понял, что мне не давало покоя с того момента, как Богдан увел меня из спальни. Именно этот запах — аромат туалетной воды Angel Nova. Латея… в голове мысли завертелись безумным хороводом. Что она… княгиня сейчас требует, чтобы я спалил участие моей любовницы. Латея… Кто, она черт возьми⁈ Этот превосходный аромат Angel Nova… Есть только два вероятных объяснения, почему от них двоих пахнет Angel Nova: либо и княгиня, и Латея настолько близки, что могут себе позволить пользоваться одним и тем же флаконом, либо… дальше я не успел оформить мысль в слова: штаны предательски сползли с меня.
— Латея очень красивая девушка, — произнес я, глядя в зеленые и глубокие глаза Ольги Васильевны. — Но вы, ваша светлость, божественны. Клянусь, вы редкая красавица! Как жаль, что наша вторая встреча происходит не слишком приятным образом.
— Ты мне не ответил, — она отступила на шаг, ее взгляд остановился на моих оттопыренных по некоторым причинам трусах. — Вижу лишь в твоих последних словах все-таки есть истина.
Она коснулась рукоятью кнута места, которое и вовсе одеревенело от этого касания.
— Тебе нравится боль? Да, Серж Орлов? — кончиком рукояти кнута Славина оттянула резинку трусов и медленно стянула их. — Я могу подарить тебе много боли. Хочешь?
Она обвила плетью мой член и, глядя мне в глаза, затянула эту петлю:
— Так хочешь?
— Нет!.. — простонал я, звеня цепями и очередной раз осознавая, что я точно не мазохист.
— Говори, тебя провела Латея? — ее правая рука дернулась, деля мне еще больнее.
— Ваша светлость, позвольте увидеться с Латеей! Хоть на пару минут! — взмолился я, едва не заскрипев зубами. — Клянусь перед всеми богами, после скажу всю правду! Всю без остатка! Отвечу на любой ваш вопрос!
— Вот как? Тебе милее общаться с ней, чем со мной⁈ — она ослабила петлю. — Чертов Серж Орлов, ты решил меня вовсе разозлить⁈
— Нет, ваша светлость. Я хочу задать ей лишь два вопроса, и потом можете делать со мной, что пожелаете, — произнес я, чувствуя отступающую боль в очень важном органе, который торчал все так же решительно и боевито. «Злобная сучка! Как бы я хотел тебе засадить!», — мысленно произнес я, глядя на Славину. Эта дрянь в самом деле раздразнила меня, и… Да, она была прекрасна! Мысли в голове смешались в такой дикий коктейль: в нем был и страх с острыми скребущими коготками; и сладость от близости этой невероятной сучки; и горечь, что все так хреново повернулось; и едкая злость на собственное легкомыслие. Что поделаешь, я становлюсь дураком, когда красивая женщина рядом. Верна поговорка: хрен стоит — голова не работает.
Княгиня долго не отвечала. С насмешкой глядя на меня, подошла вплотную, так что ее юбка легко и приятно коснулась вздувшейся от желания головки моего воина. Придвинулась ближе и дыша мне в лицо сказала:
— Может ты сам еще не понимаешь, чего на самом деле хочешь? Я позову Латею. Времени с ней будет не более пяти минут. И после этого, если только не услышу от тебя совершенно честные ответы на мои вопросы, ты представить не может, что тебя будет ждать!
— Хранят вас боги, ваша светлость! Позвольте поцеловать вашу руку? — я позволил себе улыбнуться. Если она в самом деле позовет Латею, то… В общем, у меня имелся шикарный план.
Ольга Васильевна будто небрежно поднесла левую ладонь к моему лицу, и я с желанием припал к ней губами.
— Позвольте спросить, отчего не носите подаренное мной кольцо? — полюбопытствовал я, ощущая, как растворяются все недавние остатки сомнения. — Если оно вам не мило, я могу подарить другое. Поверьте, ради такой женщины как вы, я готов на все.
— Даже умереть? — она положила кнут на столик и повернулась ко мне, ожидая ответа.
— Даже умереть, — сказала я, хотя в этом был не слишком уверен. Вернее, слишком не уверен.
Она вышла, закрыв двери и не ответив на вопрос о кольце.
Руки затекли. Стоять в такой позе долго, когда ты практически подвешен к потолку, удовольствие не из приятных. Я переминался ноги на ногу, подергивал руками, совершенно голый, изнемогая и снова начиная думать о скверном. Жуткий дискомфорт затмил жгучую боль от удара кнутом — в том месте кожа вздулась пунцовой полоской. Система смилуйся! Я не заслужил такого. Эта мука станет еще более чудовищной, чем те, которым меня подвергал Маскуэль. А что, если меня оставят так до утра? Хотя я не знаю сколько сейчас времени. Может уже наступило утро следующего дня. Представляю тогда как сходит с ума Элиан! И Агата, наверняка, в огромном беспокойстве!
Только бы скорее пришла Латея! Придет ли она вообще? Словно в ответ на мои мысли, дальняя дверь заскрипела. Послышались быстрые шаги… Да! Быстрые женские шаги! Негромко кто-то о чем-то говорил за дверью в камеру, затем она открылась. И этот скрежет отозвался во мне приливом радости.
— Чертов Серж! Ведь я тебя предупреждала! — змеей прошипела Латея. — Ты думаешь, мне нужны эти неприятности⁈
— Детка, освободи мне руки, пожалуйста, — я загремел цепями.
— Да-а?.. Может тебе еще побег устроить? — она рассмеялась, поглядывая на моего повисшего воина. — А почему ты раздетый? Пытался таким образом заинтриговать ее светлость? Не вышло, да?
— Ты как-то несмешно шутишь. Давай, дорогая, руки освободи, и я тебе все расскажу. Клянусь, совершенно все. Жутко хочу курить. Еще сильнее прикоснуться к тебе, — в этот раз я соврал. При чем слишком. Я хотел прикоснуться к ней лишь с одной целью: задрать юбку и отходить ее по заднице кнутом, лежавшем на столике. То, что Латея сейчас не в кюлотах, а в юбке подтолкнуло меня к еще одной задумке.
— Имей в виду, потом оковы снова наденут, — Латея принялась выкручивать винты, соблазнительно касаясь меня грудью. — Очень тебе советую во всем признаться княгине. Только абсолютная искренность может спасти тебя. Кайся, Серж! Падай ей в ноженьки!
— Детка, херня это все, — сказал я, рассмеявшись и разминая освобожденную руку. Затем обнял спасительницу второй и поцеловал.
— Что? — она удивленно вскинула бровь.
— Херня, — повторил я. — Кстати, ты так приятно пахнешь? Эта та самая туалетная вода, Angel Nova?
— Да. Хочешь, расскажи мне сейчас, зачем хотел попасть в спальню княгине? Только правду, — в этот момент ее глаза стали вовсе похожи на глаза Славиной. Не цветом, разумеется, а какой-то особой искоркой в них. Искоркой хищницы.
— Ага. Хороший полицейский — плохой полицейский, — рассмеялся я.
— Чего? — снова не поняла Латея.
— Да ничего, это я так о своем. Давай поговорим о вещах более важных, чем мое хорошее поведение. Например так: ты хочешь от меня в подарок новый смартфон? — я было повернулся к соломе, где припрятал пачку сигарет, но передумал.
— Слушай, Серж, ты и вправду сумасшедший? Для тебя важнее говорить о смартфоне? Да, это великолепная волшебная вещь, но разве твоя жизнь не важнее? — она нахмурилась, явно не понимая меня.
— В данном случае они равны: что жизнь, что новый смартфон. Давай так, сейчас отправимся в мой мир за смартфоном, а потом легко решим вопросы с моим заточением, жизнью и прочей чепухой? — предложил я, поедая ее взглядом. От воспоминаний нашей последней ночи мне стало жарко.
— Ты точно сумасшедший, — теперь и Латее стало весело. — Серж, ты в самом деле сумасшедший! Мне это нравится! И хорошо — давай смартфон. Где ты его припрятал, в соломе? — она сделала шаг к дальнему углу камеры.
— Нет же! Я сказал, он в моем мире. Сейчас мы отправимся за ним. Ты готова? — я поймал ее руку и притянул к себе.
— Да, — с насмешкой ответила Латея. — На чем поедем?
Тогда я прикрыл левый глаз, будто подмаргивая ей, отпустил ее руку и сжал кулак. Прежде чем жмякнуть строку «Перемещение субъекта на Гаю», я схватился за юбку. Зеленый контур вокруг моей любовницы явно обрезал ее юбочку почти до самого верха. Отлично! Теперь: «Перемещение на Гаю». Раз, два, три! Полетели!
Что и требовалось доказать! Да я рисковал, но не слишком. И в этот раз меня интуиция не подвела. На кухне московской квартиры передо мной стояла княгиня Славина. Только она сейчас думала, что находится в облике Латеи. Я слышал о такой редкой магии, которая позволяет принимать облик другого человека, даже нарисованного на портрете. Не было уверенности, что при перемещении в другой мир спелл исчезнет. Но он исчез, а значит все мои проблемы с ее светлостью решатся здесь, в московской квартире и, вероятно, в моей постели.
Славина-Латея или, если хотите Ружена, стояла в полном обалдении оглядывая стены незнакомого помещения, явно непохожего на тюремную камеру. Она даже не замечала, что юбка ее обрезана «неведомой силой» и я любуюсь белыми трусиками и ее забавным состоянием.