На Кейт эта сентенция не произвела впечатления.
– Пока вы были в гостиной, я порылась в Интернете. Он очень известный адвокат. Мистер Митчелл весьма удачлив в делах, а самое главное – он холостяк.
Джули уронила счет на стопку других таких же и потерла лоб в том месте, где головная боль с большим успехом отказывалась подчиняться аспирину.
– Кейт, у меня тут гора работы.
– Ладно, – кивнула подруга. – Но я подумала, что он просто невероятный… Прямо съесть хочется. С собакой и всем остальным.
Зазвонил телефон. Кейт протянула руку и сняла трубку.
– Галерея «У Жана». Чем мы можем вам помочь? – Она послушала, попросила звонившего подождать и протянула трубку Джули. – Детектив Сэнфорд.
– Спасибо, что быстро приехали, мисс Рутледж. – Сэнфорд показал ей на стул в своем кабинете, который, к сожалению, уже стал для Джули привычной территорией.
– Вы сказали, что это важно.
– Очень надеемся, – это сказала сидевшая здесь же Роберта Кимбалл. – Мы зацепили одного парня на пленке с видеокамеры охраны в холле.
Сэнфорд сразу перешел к делу:
– Он точно находился в отеле во время совершения преступления, но его нет на видеопленке в гараже, и он не пользовался услугами персонала «Молтри», чтобы пригнать машину.
– Этот человек не хотел, чтобы его смогли найти по машине, так мы думаем, – высказала свое мнение Кимбалл. – Он вошел в двенадцать сорок две и вышел в три пятнадцать, то есть в тот момент, когда лифт приехал на первый этаж и началась паника.
– Между восьмым и первым этажом кабина не останавливалась, – сказала Джули. – Времени ему хватает?
Кимбалл кивнула:
– Он рассчитывал на то, что все будут в шоке. Пока молодой человек из Калифорнии пришел в себя и сообразил нажать кнопку спуска, преступник успел забежать на лестницу, снять маску, очки и спортивный костюм, обуться и сбежать вниз, в холл. Ему пришлось поторопиться, но двое наших сотрудников, в частности мистер Сэнфорд, тоже сумели справиться с этой задачей. Так что вариант проходит.
– Он не служащий отеля, – развивал свою мысль дальше Сэнфорд. – Сотрудники «Молтри» также полагают, что он и не гость. Никто не помнит, чтобы он регистрировался, а этих людей специально учат запоминать лица и имена. Некоторые из служащих «Молтри» славятся тем, что обращаются к гостям по имени сразу же после их прибытия… Швейцар уверен, что он видел этого человека, но не помнит, чтобы нес его багаж к стойке.
– И еще никто не помнит, чтобы кто-то говорил таким голосом, какой описываете вы и другие свидетели, – добавила Кимбалл.
До отъезда во Францию Джули провела в полицейском управлении несколько часов, слушая записи необычных голосов, но тогда им никого не удалось идентифицировать. Сейчас она вспомнила об этом:
– А другие свидетели? Они слушали записи?
– Та же история, что и с вами. Ничего похожего, даже отдаленно, так что здесь тупик.
После непродолжительной паузы Сэнфорд заговорил снова:
– Мы сейчас проверяем группы, у которых в тот день были встречи в холле «Молтри». Все еще надеемся, вдруг кто-нибудь опознает преступника. Одна из горничных отеля обмолвилась, что видела этого парня между этажами, но как-то неуверенно.
– Она не уверена даже в том, что небо голубое, – сухо заметила Кимбалл. – Эта женщина не может вспомнить, на каком этаже его видела… Даже если это тот самый тип, от ее показаний никакой пользы не будет. Мы на нее и не рассчитываем. Лично мне кажется, что она якобы узнала преступника, потому что хотела привлечь внимание к собственной персоне.
– Мы показываем фотографию, сделанную с пленки, гостям отеля, – снова вступил в разговор Сэнфорд, – но вспомнить того человека – чертовски трудная задача. Ведь прошло почти две недели… Люди разъехались кто куда. Некоторых вообще нет в Штатах. Так что на сию процедуру уйдет уйма времени, а в конечном счете кто-то сможет опознать в этом парне безобидного гостя, который навестил их, когда они жили в отеле, и мы снова окажемся там, откуда начали.
Полицейские в участках показывают фотографию своим осведомителям. Пока ничего. Впрочем, это вовсе не означает, что они его не узнали. Возможно, им просто не хочется опознавать этого человека. В ломбардах то же самое… Если он и сбыл украденные вещи, никто не признается. Еще мы посадили людей просматривать фотографии в архиве, но если даже этого человека задерживали за грабеж или за какое-то другое преступление, внешность можно изменить… К тому же у нас снимок далеко не лучшего качества, поскольку он сделан с видео.
– Причем с плохого видео, – добавила Кимбалл. – Скверное освещение, плохой ракурс… Всего лишь пятно, но все-таки хоть какой-то сдвиг.
– Вот мы и решили, что вам тоже стоит взглянуть, – сделал заключение Сэнфорд.
Он достал из коричневого пакета фотографии. Сердце Джули заколотилось, но она постаралась справиться с волнением и протянула руку, чтобы взять снимок. Молодая женщина взглянула, потом посмотрела на детективов. Джули понимала, что ее реакция говорит сама за себя. Они что, шутят?
– И это все?
– Я предупреждал, что фотография плохая. Должен заметить, что после этого прискорбного происшествия отель сменил свои охранные камеры на улучшенные модели и вообще подновил всю систему.
Джули снова посмотрела на фотографию и расстроенно покачала головой:
– Это может быть кто угодно.
– Вы его не узнаете? – спросила на всякий случай Кимбалл.
– Даже приблизительно.
– Фотографию увеличили, – настаивал Сэнфорд, – так что она все-таки лучше, чем видео. Посмотрите еще раз. Вглядитесь.
Джули вгляделась, но это было бесполезно. Вместо лица на снимке оказалось пятно из света и тени. Это, безусловно, был мужчина, но ничего другого различить не представлялось возможным. Она вернула снимок Сэнфорду:
– Мне бы очень хотелось назвать вам имя этого человека, поверьте.
– Ну, что же… Попытаться все-таки стоило, – Сэнфорд положил фотографию в конверт.
– Вы еще кому-нибудь этот снимок показывали? Другим свидетелям?..
– Мы послали фотографию факсом и по электронной почте, – сказала Кимбалл. – Дамы из Нэшвилла отозвались сразу. Они ничего сказать не смогли. Ответ из Калифорнии ждем. Там сейчас раннее утро.
– А как насчет Дугласа Уиллера?
Сэнфорд кивнул:
– Нам пришло в голову, что преступник мог когда-нибудь работать в «Уиллер Энтерпрайсиз» и затаить зло на своего бывшего босса. Мы попросили мистера Уиллера приехать и взглянуть на фотографию. Он переадресовал нас к своему адвокату. Со вчерашнего дня у него новый адвокат.
Кимбалл фыркнула, причем в этом фырканье можно было услышать отвращение:
– Дерек Митчелл. Кара небесная.
Джули постаралась, чтобы ее лицо ничего не выразило.
– Почему?
– Он часто выходит победителем в противостоянии с обвинением.
– Нет, не это. Я имела в виду, с чего это вдруг Дуглас нанял нового адвоката?
Детективы промолчали, но Джули показалось, что этот вроде бы невинный вопрос вызвал у них интерес.
– Такое впечатление, что Уиллеры нервничают. Разве не так? – она повернулась к Кимбалл.
Роберта и ее напарник переглянулись, и Сэнфорд тут же встал. Он извинился и сказал, что ему нужно позвонить.
– Прошу прощения, я ненадолго.
Когда он вышел и женщины остались наедине, Джули улыбнулась Роберте:
– Такое впечатление, что вы понимаете друг друга без слов. Я это уже не раз замечала.
– Мы с Гомером работаем вместе уже два года, но мне самой кажется, что значительно дольше. Когда нас поставили в пару, мы сразу нашли общий язык. Наши методы расследования и характеры хорошо сочетаются.
– И все же вы такие разные…
– С этим спорить не буду, – рассмеялась Кимбалл. – Черный, белая. Мужчина, женщина. Женат, не замужем. Высокий, подтянутый и маленькая толстушка. Может быть, все эти различия нам и помогают?
Джули внимательно посмотрела на детектива и спросила:
– И кто же тогда вы?
– Я маленькая толстушка.
Джули улыбнулась:
– Вы хороший полицейский или плохой полицейский?
Кимбалл, ничуть не обидевшись, рассмеялась:
– Где вы покупаете одежду?
– Простите, не поняла…
– В каких магазинах вы одеваетесь? Вы всегда выглядите так… стильно.
– Спасибо.
– Разумеется, если бы я надела такое же маленькое черное платье, это стало бы настоящим кошмаром, – добродушно и самокритично сказала Роберта.
Она взяла в руки бронзовое пресс-папье в виде бульдога, эмблемы Университета Джорджии, и молча крутила его в руках, одновременно наблюдая за Джули. Наконец Кимбалл ответила на главный вопрос:
– Мы оба хорошие полицейские.
Джули глубоко вздохнула:
– Полагаю, это ваша взаимная уверенность.
– Да, надеюсь.
– Что вы будете дальше делать с этой видеопленкой и с фотографией?
– Продолжать ее показывать. Может быть, кто-нибудь все-таки узнает этого человека и либо снимет с него подозрения, либо укрепит нас в них. Мы смотрим все пленки, сделанные в тот день и три предшествующие. Отель хранит видеозаписи четыре дня, потом делает новые поверх старых, так что это все, что есть в нашем распоряжении. Техники рассматривают эти пленки кадр за кадром. Надеются еще раз заметить этого типа. Если им это удастся, он сразу встанет на первое место в списке подозреваемых. Ведь для того, чтобы осуществить задуманное, он должен был знать, как ему уходить из отеля, сколько времени займет переодевание на лестнице и успеет ли он убраться до того, как поднимется шум.
– Да. Этот человек должен был осмотреть место будущего преступления.
Свидетельница употребила профессиональное выражение, и Кимбалл рассмеялась. Услышав следующий вопрос Роберты, Джули несколько растерялась.
– Что вы думаете о Крейгтоне Уиллере?
– Я не скрываю свое мнение о нем. Я думаю о Крейгтоне плохо.
– Мы слышали от вас намеки на то, что он, безусловно, причастен к этому преступлению.
Джули молчала.
– Ваши намеки были так же очевидны, как торнадо силой пять баллов. Мы с Сэнфордом оказались бы круглыми дураками, если бы пропустили их мимо ушей.