,подойдя к гардеробу, вытащила небольшой чемодан с собственными вещами, которые она взяла с собой, отправляясь в Нью-Йорк. Все бы сложилось совсем иначе, если бы она тогда не поехала в Штаты… Ах, эти вечные если бы да кабы, их уши торчат отовсюду.
– Куда ты? – спросила она Эбби, когда та встала и направилась к двери.
– Пойду разузнаю, когда мы отплывает. Мне-то особенно упаковывать нечего. Так, кое-что для ночевки в Париже, а остальное все на мне. – Она тяжело вздохнула. – Чтоб мне провалиться! Мы ведь почти имели это все, а-а? Парочку роскошных миллионеров! Ну что ты скажешь!..
– И попугая, – горестно усмехнулась Джесс, кивнув на Пинки, который слетел наконец с гардероба и примостился на плетеном изголовье одной из кроватей, беспокойно крутя головкой и поглядывая то на одну, то на другую сестру. – Попугая мне потерять даже досаднее, чем Уильяма, – решительно договорила она.
– Значит, Уильяма тебе потерять тоже жалко?
Эбби едва увернулась от брошенного в нее сестрой свернутого в клубок шарфа от Гермеса.
Выглядит так, будто Джесс пытается обратить в шутку дело совсем не шуточное, думала Эбби, идя по тропинке, ведущей через сад к берегу. Но нет, Эбби видела все признаки того, что сестра глубоко ранена, и своим неосторожным замечанием о ребенке она коснулась самого уязвимого ее места. Сострадание в эту секунду достигло самых глубин ее души, и Эбби вдруг в полной мере осознала всю неизмеримую бездну тоски, переживаемой Джессикой.
Она дошла до берега и ладонью прикрыла глаза от нестерпимого блеска солнца, отраженного белым песком и лучезарно прозрачным волнением моря. Как в такой райской обители могут существовать вражда и непонимание! Это несправедливо.
Она увидела обоих братьев, Уильяма и Оливера, на палубе «Уэбберс Уондер», и, судя по тому, что оба они размахивали руками, между ними шел ожесточенный спор. Эбби отступила назад, скрывшись за прибрежными зарослями. Слов не разобрать, но разговор, как ей казалось, шел о ней. Похоже, Оливер действительно, как и обещал, защищает ее, но по всему видно, что он в немалой степени зависит от брата. Сказав Джессике, что не сможет быть с ним счастлива, Эбби не покривила душой, она и вправду не представляла себе их счастья с Оливером, если эта пара, Джесс и Уильям, не будет счастлива тоже. Нет, она не лгала, сказала то, что чувствовала.
Разве не понятно, что если она хочет союза с Оливером, то должна принести величайшую в своей жизни жертву, предав ради этого свою родную сестру? Выбор здесь предрешен, она ни за что не пойдет на такое предательство. Ах, если бы удалось убедить Уильяма, да и всех…
Не попробовать ли в самом деле предпринять нечто такое, что поможет всем им разобраться в дикой и нелепой ситуации? В конце концов, она и вправду будто посторонний наблюдатель, ибо эти трое знают нечто, чего не знает она, видят только, что это нечто является серьезным обвинением Джесс, которое та сама подтверждает. Но способна ли ее сестра так губительно повлиять на все их судьбы только потому, что Уильям угрожал ей? Почему, ох, почему она так поступает?
Эбби пригладила волосы, растрепанные налетевшим вдруг бризом. Братья все еще спорили, размахивая руками, и Уильям, судя по всему, не отступал перед аргументами брата. Они все еще находились на борту яхты, и, пока они там, она не сможет поговорить с Уильямом. Удастся ли ей вообще поговорить с ним наедине?
Стоя в тени банановых пальм, она видела, как они покинули яхту и, продолжая разговаривать, направились по пристани к берегу. Слов она по-прежнему различить не могла, правда, спор их поутих, и они перестали размахивать руками. Эбби отступила в глубину зарослей, чтобы они ее не заметили. В голове ее зародилась и начала развиваться фантастическая идея.
Да, здесь необходим шок. Нечто такое, что всех их мигом приведет в чувство.
Как только братья, миновав то место, где она стояла, углубились в сад, направляясь по тропинке к вилле, Эбби как ветер помчалась к берегу и взбежала на пристань.
На пристани она потратила несколько лишних секунд, чтобы обернуться и выяснить, не замечена ли она с берега, и, успокоившись на этот счет, приступила к тому, что у моряков называется отдать швартовы. Пальцы от грубых веревок тотчас заныли, сердце как сумасшедшее колотилось от страха, что в любую минуту ее действия будут обнаружены. Но она сделала то, что задумала.
– А где Эбби? – спросил Уильям, заглянув в гостевую спальню, где Джесс пыталась закрепить собранные в пучок волосы на затылке.
– Откуда мне знать? Я за ней не слежу, – угрюмо ответила Джесс.
Ненароком бросив взгляд в зеркало туалетного столика, она увидела его мрачное, напряженное лицо, но его угнетенность, как ни странно, не принесла ей ощущения собственного триумфа. Она отвернулась, вновь углубившись в себя и не находя в душе своей ни одного просвета. Ждать от Уильяма Уэббера любви теперь – все равно что требовать уплаты дани.
– Найдите ее и обе приходите на пристань. Скоро мы отплываем. Можете оставить свой багаж здесь, Оливер захватит его.
– Смотри ты, какой он у нас джентльмен! – не сдержавшись, съязвила Джесс.
– Оставьте ваш сарказм, Джессика. Не впадайте в детство, а не то… Что за черт!
Джесс обернулась посмотреть, к чему относится последнее его восклицание, но его уже не было в комнате.
И вдруг она услышала отдаленный расстоянием шум моторов. Это на судне!
Джесс сразу же бросилась на веранду, откуда увидела, что Уильям и Оливер бегут по тропинке к морю. Кто же тогда на борту яхты?
С придушенным стоном, осознав происходящее, Джесс тоже побежала на берег, ноне по тропинке, а напрямик, сквозь густые заросли жасмина. Она достигла песчаной отмели и остановилась там как вкопанная. Сердце ее зашлось в ужасе. Уильям и Оливер добежали до пристани, но было слишком поздно. Яхта «Уэбберс Уондер» уже вышла в море. Джесс будто очнулась и бросилась к пристани.
– Эбби, ради Бога, вернись! Что ты делаешь! – рупором сложив ладони, кричал Оливер в сторону яхты.
– Что случилось? – запыхавшись, спросила Джесс, добежав до того места, где стояли братья.
Уильям повернулся к ней, глаза его горели от бешенства, и в то же время он казался растерянным.
– Она хоть знает, что делать? Когда-нибудь прежде она управляла яхтой? – Он схватил Джесс за плечи и встряхнул, будто так скорее можно получить ответ. – Говорите же, она хоть что-нибудь в этом понимает?
И он снова встряхнул ее, потому что она не отвечала.
Наконец Джесс подала признаки жизни, смущенно пробормотав:
– Я не знаю… Не знаю. Кажется… Возможно, она научилась в этих своих кругосветных круизах…
Уильям со вздохом облегчения отпустил ее.
Джесс облизнула пересохшие губы.
– Она… она там организовывала развлечения для окружающих, ну, вы знаете, бинго и все такое…
– Господи! – выдохнул Уильям и, обернувшись, вдруг закричал брату, стоявшему и вопившему на дальнем конце причала: – Не ори, Оливер, она тебя не слышит. Беги в дом и принеси рацию, так мы скорей до нее докричимся.
Оливер со всех ног помчался к дому, бежал так, будто вся его жизнь зависела от этого. Крайне встревоженный, Уильям стоял на пристани, ладонью прикрывая глаза от солнца, все его тело словно окаменело от напряженного внимания.
Джесс подошла к нему и опять спросила: – Что случилось?
– Ваша сестра сошла с ума, вот что случилось, – процедил он сквозь зубы. Она увела яхту. – Вдруг, резко повернувшись к ней, он спросил: – Это вы надоумили ее? Еще одна ваша безумная авантюра, чтобы всех нас довести до умоисступления?
– Не будьте идиотом! – отмахнулась от него Джесс, не до конца понимая серьезность происходящего. – Что вы так всполошились? У вас ведь наверняка все застраховано, все ваши сокровища. Да и что может случиться с вашей бесценной яхтой?
– А ваша сестра тоже застрахована? За нее вы не боитесь? – Он взял ее за подбородок и повернул лицом к морю.
Взгляните-ка на горизонт! Это не легкое облачко, не дымка. Эта приближающаяся тучка грозит адским шквалом, а ваша сестра может встретиться с ураганом возле кораллового рифа. Если вся эта троица сойдется в одном месте и в одно и то же время, то…
Уильям не успел договорить, потому что ноги Джесс подкосились, и он едва успел подхватить ее, предохранив от падения на деревянный настил пристани. Так он какое-то время и стоял, крепко прижимая к себе ее трепещущее тело.
– Все хорошо, дорогая. Мы сумеем вернуть ее, – проговорил он хрипло.
Они тревожно следили за яхтой, которая, чуть покачиваясь, скользила по водам все дальше и дальше от берега.
В это время на пристани появился Оливер.
– Эбби, дорогая, я знаю, ты слышишь меня. Нажми красную кнопку приемника. Возьми приемник, он у тебя справа, и нажми кнопку. Левой рукой продолжай держать штурвал.
Он начал кричать в микрофон портативной рации, едва ступив на пристань, и продолжал кричать на бегу, пока не добежал до того места, где стояли Уильям и Джесс.
Они услышали щелчок и потом голос Эбби, громкий и чистый:
– Эй, ребятишки! Тут так забавно!
– Она чокнулась, это точно, – пробормотал Уильям, все еще держа Джесс, прильнувшую к нему для опоры.
– Нет, это совсем не забавно, Эбби, серьезно сказал Оливер. – Выключай моторы! Ты, очевидно, знаешь, как это делать, раз включила их, так вот теперь выключай.
– С какой стати? – Эбби рассмеялась. – Нет, это правда смешно. А знаете, тут начинает здорово покачивать. Ой, кажется, где-то здесь близко риф, вода изменила цвет, стала посветлей, похоже на отмель… Ох, а рыбы-то сколько! Все, правда, мелочь…
– Вырубай моторы! – закричал Оливер.
– Эй, на судне, лево руля, так держать! – Эбби смеялась. – И все, заметьте, одной рукой. Ох, Олли, мне так все это нравится!
– Не надо звать меня Олли!
– Виновата, дорогой, больше не буду, – проворковала она.
– Да она пьяная! – возмущенно вскрикнул Уильям.
Все трое с ужасом следили, как яхта сначала страшно накренилась влево, казалось даже, что она зачерпнула кормой воду, затем выпрямилась и, рассекая волны, направилась в сторону рифа… и штормовых облаков.