От бездны бессердечия, которую женщина обнаруживала в нем с каждым новым телефонным звонком от коллектора или поверенного, у нее захватывало дух. Когда ей наконец удалось найти его за границей, он отрезал: «Я ничего тебе не должен. Ты благодаря мне много лет как сыр в масле каталась. Жила в закрытом коттеджном поселке. Ты должна быть мне благодарна».
История Ким не менее печальна, пусть и на другой лад. Она обратилась ко мне на одном мероприятии, где я выступал, и спросила, можно ли поговорить со мной по личному вопросу. Ким вышла замуж за мужчину девятью годами старше ее, весьма амбициозного, который так энергично ухаживал за ней, что наконец она и ее родители сдались, очарованные его «энтузиазмом», «настойчивостью» и великими планами на их совместное будущее.
Но стоило им заключить брак, рассказала мне женщина, как все, что она делала, перестало его удовлетворять. Поначалу он просто оскорблял ее наедине, называя «невеждой, тупицей, дурой», но вскорости, к ее стыду, стал делать это и на людях. Муж винил жену в своих неудачах, не сознавая, что был просто напыщенным ничтожеством, не способным и не желавшим достичь ни одной поставленной самому себе цели. Зато это, хоть и поздно, стало ясно Ким и ее родителям.
Женщина постепенно лишилась всех друзей, поскольку муж не одобрял людей, которые «не соответствовали стандартам», и оказывал им неласковый прием. Больше десяти лет Ким не навещала ни одна из подруг, а сама она редко отваживалась ездить к ним, не желая, чтобы другие люди становились свидетелями ее проблемных отношений с мужем.
Пока росли их дети, он их постоянно наказывал, но мать не хотела вмешиваться, разве что в тех случаях, когда «он особенно жестоко порол их». Бо́льшую часть времени она закрывала глаза на то, что он «осыпал ее бранными словами», потому что, как она говорила, противостояние причиняло ей такую боль, что «это того не стоило». У Ким, по ее собственным словам, «не осталось ничего ни для борьбы, ни для защиты».
Ким избивали не кулаками и не палкой, но сарказмом и унижением. На фотографиях двадцатилетней давности она выглядит живой, красивой, счастливой и сияющей женщиной. Но на момент нашей встречи ей было под пятьдесят, и она увяла эмоционально и физически. Ее лицо в полной мере отражало ту жизнь, которой она жила с тех пор, как ей исполнилось 22 года. Женщина выглядела побежденной. И Ким, и Мириам, каждая по-своему, говорили мне одно и то же:
«Если бы я только знала, на что обращать внимание!»
В роли родителя нарциссической личности не хватает эмоциональной «пропускной способности», чтобы по-настоящему что-то дать детям. Нарциссы идеализируют себя и потому могут требовать совершенства и от своих детей. Они настаивают, чтобы их отпрыски были лучшими даже в том, что им не нравится или плохо дается, и постоянно задирают планку:
«Почему не «отлично»?»
«Очень плохо, что ты не добился, чтобы тебя взяли в команду!»
«Я знаю, что ты способен на большее!»
Представьте себе амбициозную «мамашу звездного чада», отца, впадающего в ярость на детском футбольном матче, родителя, который уверен, что неспособность ребенка поступить в престижный университет, где учился он сам, или стать членом того же студенческого братства бросит тень на «светлый облик» самого родителя.
Эти родители могут использовать детей как пешки, стараясь через них добыть себе славу или богатство, – например, заставляют детей выигрывать конкурсы красоты или спортивные турниры, выступать на телевидении или брать на себя какие-то иные заметные или прибыльные роли. Они будут клясться, что делают это ради пользы детей, и никогда не признаются, что получают нарциссическое удовольствие от этой опосредованной славы. Нарцисс согласен, чтобы свет прожекторов сосредоточивался на нем, пройдя сперва сквозь его детей, но потускнеть этот свет не должен.
На моем семинаре по поведению одна женщина рассказала о том, что ее настолько травмировало постоянное давление со стороны нарциссической матери, которая пыталась сделать из дочери выдающуюся спортсменку, что, став взрослой, она полностью прекратила всякое общение с родительницей. Ощущение «использованности» разверзло эмоциональную пропасть между матерью и дочерью.
Если дети не могут быть безупречно спортивными, прилежными, красивыми или послушными, родитель-нарцисс начинает их сторониться. В итоге он может начать воспринимать ребенка скорее как обузу, чем как источник удовольствия.
Некоторые родители-нарциссы рассматривают детей как удобную рабочую силу. Одной из таких матерей была Карлина. В свои пятьдесят с лишним лет женщина начала усыновлять детей, по ее собственному выражению, «из низших классов» и пристраивала их к работе по дому. Она твердила этим детям даже в присутствии посторонних людей, что они обязаны позаботиться о ней в старости, потому что она «спасла их» и теперь они «в долгу» перед ней.
Право, грустно видеть, как одни люди обесценивают других. Психолог, который работал над этим делом по заданию штата, рассказывал мне, что в конце концов дети, усыновленные этой крайне эгоистичной женщиной, смогли освободиться от ее влияния. Но прежде они прошли через страдания. Как сказал один из этих детей назначенному судом консультанту, «даже в сиротском приюте жизнь была лучше – там меня не любили, но, по крайней мере, не заставляли чувствовать себя рабом».
А вы думали, что «Золушка» – это просто сказка!
Бывает и хуже. Существуют немыслимые случаи, когда детей не кормят или не лечат, потому что родители-нарциссы не желают или не чувствуют себя обязанными утруждаться ради них. Детей могут привязывать к кроватям, запирать в комнатах, отдавать на усыновление или даже убивать.
Сердце разрывается, когда видишь, как такие несчастные дети неустанно стараются добиться внимания родителей, даже если оно выдается дозированно – пара минут здесь, пара часов там, – не понимая, что он попросту не способен любить их такой любовью, которой они жаждут. Подрастая и взрослея, они осознают, насколько мало им было дано, какой ценой и на каких условиях «возврата вложений». На любые их проблемы отвечают безразличием или равнодушными словами типа «переживешь», «все не так плохо» или «не хнычь, как младенец, тебе и не снилось то, что пережил в свое время я».
Аманда до сих пор носит на душе эмоциональные шрамы детства, оставленные нарциссической матерью. Она написала мне, прося совета, после того как прочла одну из моих книг. Если спросить ее, она без колебаний скажет, что в детстве «никогда не чувствовала себя любимой». Никогда. Как это, должно быть, ужасно! Ей казалось, что она никак не может угодить, ничего не может сделать правильно. Ее мать всегда только допрашивала, критиковала, приказывала… Никогда не просила, не расспрашивала, не проявляла особого интереса к потребностям, желаниям или стремлениям дочери. Аманда вслух недоумевает, почему чувствует себя такой пустой. Это результат того, как с ней обращались в детстве, – как будто она была пустым местом.
Аманда напомнила мне, что эти детские раны потом неоднократно вскрываются заново. Каким может быть подходящий подарок на День матери для женщины, которая критикует все подряд? Что написать в поздравительной открытке с днем рождения отцу, который не проявляет к тебе никакого интереса? Если переедешь в другой город, как часто ты будешь навещать того человека, который не уважал и не любил тебя? Станешь ли ты ухаживать за ним в старости? Что ты будешь говорить и делать на похоронах этого человека? И пойдешь ли на них вообще?
Иногда родители, не знающие никаких границ, воспитывают ребенка, у которого их тоже нет, балуя свое дитя так же, как балуют самих себя. Таким образом этот ребенок перенимает родительский нарциссизм, и это свойство личности переходит из поколения в поколение. Да, дети могут учиться безразличию от родителей. Они растут, не испытывая сочувствия или уважения к другим. Ребенка можно воспитать так, чтобы он был злобным, унижал окружающих и чувствовал себя вправе делать это. Потому неудивительно, что такие дети в юном возрасте или во взрослой жизни травят других. Яблоко от яблони…
Встречи с нарциссической личностью
Всаживают ли они кинжал в спину, когда встает вопрос о повышении, унижают ли на совещании, хамят ли в очереди в кассу, этим личностям плевать, что они доставляют вам неудобства, пугают или бесят вас: ведь они заняты заботой о «номере один» – самих себе.
Каждый раз, слыша об очередном начальнике, менеджере, тренере, учителе или коллеге, который рявкает, вопит, орет, швыряется предметами или травит других людей, я знаю, что мы имеем дело с нарциссической личностью. Никакому из этих поступков нет оправданий, и позор организации, которая держит такого человека на работе. Взрослые, ведущие себя как дети, становятся причиной серьезного ущерба во взрослом мире, и чем больше их власть, тем шире, разрушительнее воздействие.
Поскольку нарциссические личности обладают безразмерным эго, у них так же безразмерно и ощущение того, что им принадлежит. Как-то раз, работая в ФБР, я расследовал одно дело. С нами связался правительственный подрядчик, работавший с высокочувствительными и подотчетными материалами, и попросил помощи. Дело в том, что администратор компьютерных систем подмял под себя головной компьютер компании.
Обзор его переписки за годы работы обнаружил, что он постоянно хвастался тем, какой он важный и как «сам сделал» то или это. В его речи постоянно мелькали словосочетания «мои системы», «моя сеть», «мои коды», «мои протоколы». Конечно, они не были «его», ведь он был наемным работником, но его нарциссизм ярко проявлялся в письменных сообщениях. В итоге пришлось вызвать экспертов со стороны, чтобы те вывели систему из-под его контроля.
И в этом заключается проблема с нарциссическими работниками. Это может быть ваша компания, ваши активы или ваше рабочее место у конвейера, но они так не считают. Они считают все это своей собственностью и готовы рисковать – за ваш счет. В итоге мы физически, психологически или финансово расплачиваемся за излишества нарциссической личности – и часто высокой ценой.