В голове стало пусто, лишь билась в черепной коробке предельно ясная мысль. Страшные происшествия, случившиеся со мной на протяжении нескольких лет, вдруг обрели стройную структуру и жуткое объяснение. Оборотни. Кто-то из них чуть не убил меня в моей квартире несколько лет назад, затем убив ребенка в соседнем доме. Летом лишь чудом я смогла спастись от них, а сейчас они убили прабабушку. И вероятно, что сейчас мерзкие создания, место которым только в страшных сказках, ждут наступления темноты, сидя в теплой машине, совсем недалеко. Наверное, они попивают сладкий чаёк из термоса, или что там положено пить оборотням, весело перешучиваясь, ожидая часа волка, чтобы нанести мне визит. И даже, если я сейчас же, не теряя ни минуты, попытаюсь вернуться в город, не факт, что они не перехватят меня по дороге. Наверное, если бы я имела несколько крупных купюр, был бы смысл пробежаться по деревне, найти еще трезвого мужика, который бы довез меня в город, прямо до дверей квартиры. Но денег нет, и я очень сомневаюсь, что я смогла бы объяснить такому мужику, почему нельзя останавливаться возле застрявшей на проселочной дороге вишневой «Нивы», из которой с надеждой машет рукой симпатичная девушка в красной куртке, а надо напротив, пытаться тяжелым бампером спихнуть в кювет и блестящую машину, и блондинку с красивыми темными глазами.
Через пару минут я стучалась в дом дяди Миши.
— Привет, городская, приехала? Заходи, поужинаешь с нами.
— Здрасте, дядя Миша. Спасибо, уже поела, некогда, бабушкины вещи разбираю. Я на минутку, по делу. Помнишь, у тебя была ручная пожарная сирена.
Глаза дяди Миши стали размером с олимпийские рубли.
— Ну, ты спросила. Помню, была и есть. А тебе зачем?
— Дядя, ну ведь медведя не убили, собаки тоже нет. А вдруг медведь вернется к дому. Я услышу, закручу сирену, вся деревня проснется, медведь или убежит, или кто-нибудь его подстрелит — честно глядя в лицо собеседника, отбарабанила я. И ведь, почти не соврала, врать не люблю.
— Так, может, к нам спать придешь?
— Нет, спасибо, плохо сплю в незнакомых местах.
Старик почесал затылок, тяжело вздохнул, но побрел к сараю. Через десять минут совместных поисков, сопровождаемых приглушенными матерками соседа, мы выволокли из-под металлических конструкций непонятного назначения темно-зеленый брезентовый чехол. Я с трудом развязала заскорузлые от старости завязки и извлекла на белый свет загадочный агрегат, отдаленно похожий на гигантский коловорот с большой рукоятью на боку. Я с волнением ухватилась за ручку и нажала на нее. С удивительной легкостью, с учетом ненадлежащих условий многолетнего хранения и отсутствием регулярного технического обслуживания, рукоять пошла по кругу, в недрах агрегата начал зарождаться тревожный вой.
— Вот что значит советское качество, — дядя Миша ласково похлопал по серой поверхности памятника почившей на бозе добровольной пожарной дружины деревни Старо-Бабкино: — не поломай.
— Да вы что, дядя, я аккуратно, а даст Бог, вообще не придется воспользоваться.
— Да уж, дай то Господь.
Попрощавшись с соседом, я рысью побежала к своему дому. Сумерки густели, а в моем плане мероприятий по спасению меня, любимой, еще конь не валялся.
К наступлению ночи я закрыла все окна дома на ставни, закрутив их засовы изнутри дома. Чердак был закрыт на замок, на люк погреба я перетащила тяжелый стол. Двери дома открывались наружу, я надеялась поднять тревогу до того, как гости ворвутся в дом. На столе стояли две стеклянные бутылки, в которые я слила все горючие жидкости, обнаруженные в дома, из горлышка торчали туго скрученные бумажные затычки. Рядом стояла заправленная паяльная лампа и два коробка спичек. Не знаю, насколько у меня вышел правильный «коктейль Молотова», но надеюсь, что он мне поможет. Я задумалась, что еще смогу сделать. В этот момент я почувствовала осторожное прикосновение к руке. Повернув голову, я грустно улыбнулась:
— Ну, здравствуй, дедко.
Передо мной стояло существо ростом с пятилетнего ребенка, заросший бурой шерсткой, очень похож на медвежонка, но с мордочкой похожей на грустную мартышку.
— Садись, как к тебе обращаться?
— Никодим. — низким голосов прогудело существо.
— Подожди, это же христианское имя?
— Так назвали, — равнодушно пожало плечами существо.
— Как с бабулей беда случилась?
— Я погреб углублял, хозяйка в уборную пошла. Двое оборотней, молодых, ворота начали ломать. Я туда, не дал им войти. Пока с ними дрался, старый оборотень хозяйку задрал. С тремя я справиться не смог, подрали меня сильно, я в дом прорвался, дальше их уже не пустил. Они тоже силы потеряли, ушли.
— Зачем они приходили?
— Тебя искали, ты летом от них ушла, старого оборотня выставила дураком. Он зло затаил. Теперь пока тебя не задерет, будет вокруг тебя кружиться.
Никодим вышел из горницы, вскоре вернулся, поросшие шерстью пальцы с темными когтями крепко сжимали амбарную книгу. Домовой положил книгу передо мной, вернулся на табурет.
— В книге бумаги на дом, теперь ты хозяйка.
— Как я хозяйка, я еще маленькая?
— Я в ваших людских делах мало что понимаю, но старая хозяйка сказала, что дом тебе и после нее ты моя хозяйка.
Я открыла книгу. В самодельном конверте из оберточной бумаги лежало несколько документов казенного вида с синими и фиолетовыми печатями. Завещание на мое имя, заверенное председателем сельсовета в присутствии двух свидетелей. Справка из сельсовета, что в связи со сложной снежной обстановкой, сообщение с районным центром затруднено на длительный срок, и в соответствии с постановлением таким то Правительства РФ завещание, заверенное сельсоветом приравнено к завещанию, выданном нотариусом. Ну да, платить дурные деньги неизвестно кому деревенские никогда не любили. Там же лежала голубая книжка на автомобиль ВАЗ 2101 красного цвета и сертификаты на предъявителя от Сбербанка на пятьдесят тысяч.
— Никодим, а еще что-нибудь ценное бабуля прятала?
Домовой крякнул, встал, взял своей лапкой меня за руку, и повел в спальню прабабушки. Там он подошел к глухой стене возле кровати и, не останавливаясь, шагнул в стену, я от неожиданности попыталась остановиться, но Никодим, с неожиданной силой, продолжал тянуть меня в стену, и я шагнула. Я почувствовала сопротивление, которое тут же исчезло. Мы с Никодимом оказались в небольшом закутке за кроватью, почти все пространство которого занимал оббитый металлическими полосами большой темный сундук. Я оглянулась назад, стены не было.
— Это как?
— Иллюзия, чужой не войдет. Я тебя провел, теперь для тебя иллюзии нет. Читай книгу, там все найдешь. Ты ведь теперь хозяйка.
Я потянула неожиданно тяжелую крышку сундука, с трудом откинула ее и зависла.
Когда в отверстиях закрытых ставень забрезжил робкий январский рассвет, я заканчивала разбирать прабабушкино наследство.
Надеюсь, что Никодим показал мне все прабабушкины ухоронки.
Кроме огромного количества предметов, назначение которых мне было непонятно, так как выглядели они как ровесники эпохи Петра Великого, на столе передо мной лежало двуствольное ружье с потемневшим от времени прикладом и малоинформативной надписью на боку «ИЖ 16», брезентовый, явно самодельный, патронташ, набитый патронами с тускло поблескивающими медными гильзами. Рядом примостилась две кучки монет, одна скромная, густо- желтого цвета, с профилем последнего российского императора и кучка побольше, как я понимаю, серебро, из которых я раньше видела только солидные полтинники двадцать четвертого года, парочка которых валялись у родителей в серванте, рядом с золотыми украшениями мамы. Тут же лежали монеты разного калибра, от совсем маленьких, номиналом десять копеек, до большой монеты с профилем некрасивой женщины, как я понимаю, Екатерины Второй. Отдельно лежало завернутое в холстинку украшение темного металла в виде диска диаметром сантиметров семь на длинном кожаном гайтане. Диск был покрыт рунами и фигурками зверей. Мне тут же захотелось надеть украшение на шею, в чем я не смогла себе отказать.
Немного поспав, переделав утренние неотложные дела, сходила за водой к колодцу, на обратном пути, без всякого удивления, увидела на соседней улице знакомую машину с гирляндой ядовито-жёлтых противотуманок на крыше. Высокий мужчина разговаривал с хозяйкой дома, держа в руке трехлитровую банку молока, а рядом крутилась парочка молодежи, только девушка сегодня была в ярко-голубой куртке, с какой-то картинкой на спине. Увидев меня, она дружелюбно улыбнулась и помахала рукой. Панику изображать почти не пришлось, я перешла на бег, вздрагивая от попаданий на голые ноги выплескивающейся из ведер ледяной воды. Преувеличенно-тщательно заперла калитку, вытягивая шею как гусыня, и бросая испуганные взгляды на трех человек (или не человек), весело смеющихся возле вишневой «Нивы».
Как я понимаю, охотники меня загнали в угол, и вечером мой вопрос закроют. Дом прабабушки крайний по улице, сразу за покосившимся забором, из серого от времени горбыля, начинается смешанный лес, березы с вкраплениями сосен. Придут они из леса, через огород. Дичь в полной панике, заперлась одна в деревянном доме, двери из толстых досок, но при наличии силы, преграда плевая. Ну, а итоги встречи хрупкой девочки-подростка и трех мифических тварей в тесных комнатах старого дома, зависит только от фантазии этих тварей.
Глава десятаяГости незваные и прикладная криминалистика
Я нежно погладила деревянное ложе ружья, попробовала представить, где и как я встречу своих гостей. Через пару мгновений отчетливо поняла, что если ничего не сделаю, то смогу выстрелить только один раз, а при наличии трех противников это отдалит мой конец только на несколько мгновений. Значит, я должна стрелять из такого места, где я смогу перезарядить ружье хотя бы один раз, не дав возможность оборотням за эти мгновения достать меня. Единственный вариант — простенок, между печью и стеной, сразу слева от входа, и если я там вертелась свободно, то здоровый мужик застрянет плечами и сходу сюда не заскочит. Но с решением одной проблемы, образовалась новая, не менее серьезная. Длина ружья не позволяла мне быстро перезаряжаться в этом закутке, я цеплялась либо стволом, либо прикладом, а это отнимало драгоценные секунды.