В наши дни наметился определенный курс на то, чтобы выпускать пациентов из психиатрических больниц. Клайв заметил, однако, что может быть жестоко выгонять их, если они не хотят уходить. Если пациент поджег стог сена в 1952 году, а затем провел десятилетия в Бродмуре, как он заново встроится в реальный мир? Когда в 1974 году Клайв начал работать в Бродмуре, там были пациенты, попавшие в лечебницу еще в 1930-х годах.
Еще один сотрудник-долгожитель – Пэт Макки, практикующий медбрат, добрый, ободряющий и сострадательный человек, а еще его крепкое рукопожатие говорит о том, что он далеко не слабак. При этом он поразительно скромный и довольно застенчивый: «У меня самая скучная карьера из всех, с кем вы будете говорить». Однако бродмурский медбрат – это важнейшая работа, которая просто скрыта за «10-метровой стеной».
Пэт начал работать в Бродмуре, когда ему был 21 год, и стал сначала ассистентом медбрата. Как и многие другие старожилы Бродмура, он думал поработать тут всего лишь некоторое время, но потом постепенно влюбился в эту работу и в конце концов остался на десятилетия. «Не будет больше поколений, которые работают здесь всю жизнь», – сказал он нам. Как и в случае с Клайвом, отец Пэта работал в Бродмуре. Пэт одобряет передачу работы в этом учреждении из поколения в поколение. Мы спросили его, почему некоторые сотрудники остаются так надолго. Исторически Бродмур был локальным работодателем, в то время как многие ездили на работу в Лондон. А тут можно было работать рядом с домом – это удобно. К тому же многие сотрудники были бывшими военными, и им импонировало заведение, дававшее стабильное пристанище и обеспечивающее строгий порядок, «место, где можно было найти форму и дом».
«У МЕНЯ САМАЯ СКУЧНАЯ КАРЬЕРА ИЗ ВСЕХ, С КЕМ ВЫ БУДЕТЕ ГОВОРИТЬ». ОДНАКО БРОДМУРСКИЙ МЕДБРАТ – ЭТО ВАЖНЕЙШАЯ РАБОТА, КОТОРАЯ ПРОСТО СКРЫТА ЗА «10-МЕТРОВОЙ СТЕНОЙ».
Пэт, как и все остальные, был поражен странной эксцентричностью тогдашнего Бродмура. Когда он начинал в 1982 году, там была «почти военная форма, все было строго регламентировано». Как мы уже говорили, сейчас нет никакой формы. Тем не менее есть некоторые константы, которые он стремился подчеркнуть: «Тут никогда не было смирительных рубашек, никогда не было мягких камер». Такая информация нас очень удивила: в очередной раз многочисленные мифы не совпадали с реальностью.
По мнению Пэта, суть сестринского дела заключается в правильном истолковании ситуации, и у него есть отличная фраза, чтобы описать ее: «Тут нужно шестое чувство – то, что просто нутром чувствуешь!»
Он настолько настроен на заботу о пациентах, что немедленно замечает малейшие изменения в их поведении. Но так было не всегда. В первое время он паниковал и бежал к медсестрам по каждому поводу, и они на нервах «почти всегда курили самокрутки».
Пэт особенно отметил тот факт, что «если поместить человека за 10-метровую стену, это изменит его поведение. Пациенты не отличаются от нас». Больные становятся неуравновешенными, дезориентированными, непредсказуемыми. По этой и другим веским причинам каждая передача смены – довольно сложная процедура.
Пэту удалось донести некоторые из своих ключевых знаний до более широкой публики. Он участвовал в новой британской программе для правонарушителей с опасными и тяжелыми расстройствами личности, которые могут причинить серьезный вред другим. Инициатива была призвана улучшить доступ к услугам в области психического здоровья. Пэт тесно сотрудничает с Министерством внутренних дел, Министерством здравоохранения и тюремной службой. Все вовлеченные пациенты совершили насильственные или сексуальные преступления и были задержаны в соответствии с системой уголовного правосудия или действующим законодательством о психическом здоровье.
Бродмур был одним из двух высокозащищенных учреждений, которые служили тестовыми примерами в этой довольно спорной инициативе, направленной непосредственно на более эффективную защиту населения, улучшение ведения пациентов и их лечения.
ПЭТ НАСТОЛЬКО НАСТРОЕН НА ЗАБОТУ О ПАЦИЕНТАХ, ЧТО НЕМЕДЛЕННО ЗАМЕЧАЕТ МАЛЕЙШИЕ ИЗМЕНЕНИЯ В ИХ ПОВЕДЕНИИ. НО ТАК БЫЛО НЕ ВСЕГДА. В ПЕРВОЕ ВРЕМЯ ОН ПАНИКОВАЛ И БЕЖАЛ К МЕДСЕСТРАМ ПО КАЖДОМУ ПОВОДУ, И ОНИ, ЧТОБЫ УСПОКОИТЬСЯ, КУРИЛИ САМОКРУТКИ.
Безопасность, очевидно, является основной особенностью повседневной деятельности Бродмура. Пит Тернер – специалист по снижению уровня насилия и руководитель программы PMVA Operational Lead High Secure Services в больнице Бродмур. Целеустремленный, слегка напряженный и, вполне справедливо, гордый своими достижениями и тем, что прошел путь от «мальчика за стеной» до нынешней важной персоны национального уровня, он задумчивый красивый мужчина с очень прямым взглядом. Он был менеджером по обучению, затем – врачом, потом стал лидером.
Пит принадлежит к выдающимся пяти поколениям тренеров, которые работали в Бродмуре. Сейчас там работает его сын, как и три поколения мужчин до него. За свою впечатляющую карьеру Пит сделал много важного. Он начал работать там в январе 1991 года, так что, когда мы встретились, шел его тридцатый год в Бродмуре.
Как Пэт Макки и Клайв Боннет, Пит вырос в районе Бродмура: «Я рос, постоянно задаваясь вопросом, что находится за стеной».
Его отец проработал в Бродмуре дежурным медбратом 45 лет. Пит отметил: «У моего отца сильная ценностная база. Он христианин. На него сильно напали, выбили зубы… хотя это произошло не в отделении».
Пит удивил нас, использовав неожиданное слово «оазис» для описания Бродмура, когда впервые пришел туда. Он вспоминает, что больница была очень чистой и опрятной и только униформа указывала на то, что это учреждение для душевнобольных.
По его мнению, средства массовой информации играют важную роль в развитии и формировании представлений о Бродмуре, и он отмахивается от сенсационности, защищая своих пациентов и их крайнюю уязвимость: «Мы здесь не для того, чтобы судить. Люди здесь для того, чтобы о них заботились».
Тем не менее Пит признает, что общественность, безусловно, имеет право знать, что происходит в Бродмуре. Он считает, что теперь довольно последовательно можно говорить о реабилитации этого места в глазах общественности – даже ранние посетители были удивлены и изменили свое мнение.
«Мы находим баланс между безопасностью и лечением. У нас всегда было равновесие».
Пит говорит, что здания «эклектичны. Викторианская эпоха. Восьмидесятые. Огороженные лужайки. Викторианцы были правы: они делали огромные окна, из которых открывался прекрасный вид. Мы учились на ошибках, допущенных с постройками и огороженными участками в 1980-х. Большие окна. Естественный свет. Открытое пространство. Зеленые насаждения».
«МЫ ЗДЕСЬ НЕ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ СУДИТЬ. ЛЮДИ ЗДЕСЬ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ О НИХ ЗАБОТИЛИСЬ», – ГОВОРИТ ПИТ ТЕРНЕР, ЗАЩИЩАЯ СВОИХ ПАЦИЕНТОВ И ИХ КРАЙНЮЮ УЯЗВИМОСТЬ.
Бродмур, вспомнил он, был очень самодостаточен. Когда там содержались мужчины и женщины, они много общались и танцевали на дискотеках: «Мы все еще устраиваем такие мероприятия, но в меньшем масштабе. Например, никакого спорта. Когда я начинал, там были кожевенная, столярная, гончарная мастерские и типография». Рядом с больницей был магазин, где продавали то, что делали пациенты. Философия состояла в том, чтобы обеспечить людям достойный день. Тебе заплатят, и ты сможешь потратить деньги на сигареты в магазине. Тогда пациенты получали пособие в размере 90 фунтов в неделю. Возможно, даже более важно, что они могли общаться и взаимодействовать.
А потом у нас убрали полноразмерные столы для бильярда. Не слишком ли мы боимся рисковать?»
С точки зрения Пита, работающего с темой снижения насилия, – раньше были так называемые конвейерные тренеры. Это люди, которых не учили изменять свое поведение в соответствии с потребностями каждого пациента, они применяют ко всем универсальный подход. А Пит хотел «перекинуть мост через пропасть». Следовательно, все его тренеры теперь прикреплены к определенной клинической команде. Благодаря своей работе он создает и контролирует стандарты для всего треста NHS. Пит также отвечает за стандарты предотвращения насилия и агрессии и управления ими во всей Великобритании. Он представил проект совету директоров, затем NHS Англии и Департаменту здравоохранения.
У Пита были некоторые наблюдения относительно изменения характера популяции пациентов, которых он видел за свою долгую службу: «Плохие/безумные/грустные – не так уж много людей действительно больны или принимают большое количество лекарств». Есть, конечно, и другие изменения. Время пребывания здесь сократилось в среднем до пяти лет: «Раньше люди жили тут дольше. Сейчас наблюдается сильная текучка пациентов». Фокус на реабилитации стал значительно сильнее, и Пит очень чувствителен к границам пациентов, говоря: «Без приглашения я бы не вошел в палату пациента, если бы на то не было крайней необходимости. Если вы заходите в комнату к пациенту, значит, вы пришли дать лекарства».
С тех пор как Пит посетил Бродмур в 1990-е годы, он стал свидетелем значительных улучшений – от старомодного приема «запереть их и выбросить ключ» до реабилитации. У него даже есть бывший пациент, работающий у него тренером!
ДОКТОР ГВЕН ЭДСХЕД ПОКАЗАЛА НАМ НЕКОТОРЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ ИСКУССТВА, СОЗДАННЫЕ ПАЦИЕНТАМИ БРОДМУРА, И РАССКАЗАЛА О ТОМ, КАК СООТНОСЯТСЯ ДУШЕВНЫЕ РАССТРОЙСТВА С КРЕАТИВНОСТЬЮ.
Нам очень повезло, что мы смогли обсудить изменяющуюся природу терапии в Бродмуре с одним из самых давних и вдумчивых сотрудников. Впервые мы встретились с доктором Гвен Эдсхед в 2006 году, когда снимали телевизионный документальный фильм о взаимосвязи между безумием и творчеством. Тогда она показала нам некоторые произведения искусства, созданные пациентами Бродмура, и рассказала о том, как соотносятся душевные расстройства с креативностью. В промежутке между тем временем и нынешним моментом у Гвен вышел собственный эпизод в радиопрограмме Desert Island Discs, она писала и преподавала, но в основном делала то, что у нее получается лучше всего: помогала уязвимым больным (в Бродмуре и других учреждениях) выздороветь.